Неотвратимость

– Зато я тебя узнала намного лучше. – Умудрилась вылезти из ванной и направилась обратно в прихожую.

– Ты будешь требовать половину суммы за дом? – Вдруг спросил он мне в спину. – Учти, деньги уже в обороте от моего имени.

Ах вот как. Деньги. Это, конечно, важные бумажки, особенно когда нужна операция.

– Нет, что за бред. – Я обернулась через плечо. – Я буду требовать всю сумму.

Я услышала, как в комнате за углом кто-то ахнул. Наверно, тоже переживает за денежку. Прям сборище сердобольных. Надо бы завещание составить, чтоб ему, как жениху, ничего не досталось.

– Мэри, – Мэтью шагнул за мной к кроссовкам. Я уставилась на чёрные туфли с пряжками.

«Какая безвкусица», – мелькнуло в голове.

–Мэри, ничего не выйдет, ты перевела средства на моё имя. – Я видела, что он заволновался. Значит, не всё гладко и шанс вернуть деньги, что дали нам мои родители на покупку нашего первого дома, есть.

– Пока, Мэтью. – Кажется, я даже улыбнулась.

Я плохо помню, как доехала на такси до какой-то ближайшей гостиницы, и как потом ровным безжизненным тоном рапортовала Элейн о случившемся. Она хвалила меня за то, что я держусь и не плачу, а мне казалось, что плакать я разучилась.

Глава 8. Марк

– Заранее?

Я стоял перед письменным столом Паксона в его кабинете и пытался осмыслить, что он опять выдумал касательно чёртовой конференции.

– Мало того, что я согласился спустить три дня на эту свистопляску, я ещё и заранее должен туда притащиться, чтобы участвовать в каких-то идиотских семинарах? – Моё возмущение достигло предела ещё и потому, что главную тему, из-за которой я, собственно говоря, пришёл к нему, мы так и не успели поднять.

– Марк, эта конференция полезна, в первую очередь, для тебя. – Он начал как-то вкрадчиво, как обычно делают, боясь спугнуть. – Новые разработки оборудования. Демо организованы до конференции. Посмотришь демонстрации, выберешь. Можешь заказать, что считаешь нужным.

– Я?

– Да.

– Тим что, не едет? Я же не ведущий хирург.

– Он не едет. – Паксон обошёл стол. – Я доверяю твоему выбору. Что считаешь нужным, можешь заказать.

Подкупает, будь он неладен. Я выдержал паузу в несколько секунд в знак капитуляции.

Его радость была заметна. Мастер чёртовых манипуляций. Глаза светились победой, губы едва подрагивали в попытках скрыть улыбку. Я решил, что можно начинать требовать, пока он в таком состоянии.

– Ещё что-нибудь? – Паксон в приглашающем жесте развёл руки.

– Мне нужен полный доступ к архиву клиники.

– К архиву? – Удивился, даже замер с открытым ртом. Видимо, предложение касалось исключительно командировки. Что он думал, я попрошу? Ковровую дорожку к самолёту? Организовать операционную на борту? Привезти с собой всех пациентов?

– Да, мне предстоит сложный случай по долговременной паллиации, хочу просмотреть опыт других.

– Конечно. – Босс расслабленно кивнул, раз я больше не выделываюсь по поводу поездки. Он прошел к своему столу и взял оттуда карту-ключ. – Тут на обороте мой пароль, можешь использовать.

Принял из рук босса то, за чем явился. Удивительно гладко прошло, не пришлось объяснять. Я несколько историй заготовил, как оказалось, зря старался.

В десять вечера я выходил из архива с жестким диском в кармане, куда скачал абсолютно все записи за последние десять лет.

Было как-то странно выйти на улицу. Холодный промозглый вечерний ветер пронизывал до костей, я поднял воротник куртки. Ботинки скользили по покрывшемуся тонкой корочкой льда асфальтовому покрытию парковки. Я забрался в промёрзшую машину и завёл мотор, чтобы прогреть авто. Когда я последний раз был дома? Кажется, пару недель назад. Покопавшись в бардачке, нашел перчатки. Придётся взять с собой, в Канаде может быть холоднее.

Дома я сварил макароны на ужин – единственный продукт, который согласен ждать меня месяцами и не портиться – и выбросил всё, что умерло в холодильнике. После душа, я решил, что стоит заплатить по коммуналке, а заодно узнать, стоит ли брать с собой свитер в путешествие.

В час ночи, я был готов лечь спать, понимая, что прогноз погоды отвратный и помимо дождей, ещё и штормовой ветер, временами снег.

«Я могу простыть. Если я простыну, две недели не смогу оперировать».

В два я не мог уснуть, поэтому встал и собрал с собой аптечку, которая и заняла большую часть чемодана, в котором до этого болтыхался пакет своим единственным костюмом, ноутбуком с жестким диском в кармане на молнии, паспортом и свитером. Утром настигло озарение, что стоит взять еще и нижнее бельё с дополнительной парой носок, и что-то для гигиены, не факт, что в гостинице, где, по мнению Паксона, мне предоставят всё, есть именно те средства, которыми я пользуюсь.

Сорок минут после завтрака я убил на розыски шапки, но безуспешно, поэтому взял ещё один шарф. Придётся купить шапку где-то по пути, а пока, надеюсь, капюшона куртки хватит.

В аэропорту имени Джона Кеннеди меня поджидало сообщение, что ввиду плохих погодных условий, рейс задерживается. Я успел даже обрадоваться, что, может, вообще отменят, но, к сожалению, посадку всё же назначили на четыре вечера.

Стоит признать, Паксон не скупился, билет бизнес класса. Мне предложили все виды напитков и закусок, что были на борту, но ни один не удовлетворил меня свои внешним видом, поэтому понял, что главная трудность всей затеи – отсутствие нормального питания. Это отвратительно, но, ладно, надеюсь, в гостинице имеется ресторан, откуда я смогу заказать хоть что-то, удовлетворяющее санитарным нормам.

Благодаря раздвижному креслу, я занял горизонтальное положение и решил, что шестичасовой сон – это внеплановое благо, учитывая обстоятельства.

Мне ничего не снилось. Сны – это что-то давно забытое с детства. Когда человек устает в течении своей активности, фазы сна сменяются очень быстро и сон очень глубокий, поэтому запомнить какие-либо картинки, созданные мозгом в этот период, проблематично. Однако, даже из глубокого сна может вывести неожиданная ситуация и для оценки обстановки обычно требуется больше времени. Так случилось и сейчас. Сначала мне показалось, что дребезжит пейджер, это я потом с опозданием вспомнил, что он остался в клинике в моём шкафчике.

Раскрыв глаза, я понял, что самолёт трясёт, причём хорошо так, как внедорожник на ухабах. Люди вокруг волновались, по салону прошли какие-то короткие сигналы, видимо, для команды, которые нам, пассажирам, неизвестны. Я сел, сворачивая плед, как вдруг нас тряхнуло опять. На этот раз из верхней панели спустились маски.

– Уважаемые пассажиры, говорит капитан воздушного судна. – Пошло оповещение, когда я возвращал креслу положение «сидя» по требованию стюардессы. – Ввиду подступившего циклона со стороны Тихого океана, аэропорт Ванкувера не может принять нас. Самолёт совершит посадку в аэропорту города Калгари. Вам будут предложены варианты, как вы сможете продолжить ваше путешествие до пункта назначения в информационном окне в зале прилёта 3А. Приносим извинения за доставленные неудобства.

Я, конечно, не считал случившееся неудобством. Предчувствия меня ещё никогда не обманывали, ведь с самого начала какое-то шестое чувство подсказывало, что это командировка надолго запомнится. Я прослушал инструкцию по правильному положению кислородной маски на лице, и смотрел в иллюминатор, где тряслась в кромешной тьме земля, усеянная огнями города. Кажется, мы уже низко летим. Мой сосед начал паниковать, периодически хватая мою руку вместо подлокотника и ошарашенными глазами смотря на держащуюся за спинку кресла стюардессу, которая пыталась улыбаться.

Когда с очередным более убедительным толчком мы поняли, что шасси коснулись, наконец, взлётно-посадочной полосы, я, честно признать, поблагодарил всевышнего за то, что хотя бы более не в воздухе в состоянии неопределенности. Однако, новости паршивые: я не в том городе, где должен был быть, я отклонился от графика, я голодный, и у меня по-прежнему нет шапки.

Я посмотрел на снежные завихрения по ту сторону иллюминатора и вздохнул.

Глава 9. Мэри

– Ладно, поеду уже к себе.

Вздохнув, я отодвинула тарелку с аппетитным лимонным кексом и поднялась из-за стола.

– Мэри. – Элейн встала вслед за мной и взяла за руку. – Это всё пройдёт.

– Ты сейчас про диагноз или Мэтью?

– Всё. – Она сжала мои пальцы, а я сомкнула губы, не давая волю моментально нахлынувшим эмоциям. Ненавижу, когда жалеют. Это гораздо невыносимее, чем когда орут и унижают. Жалость наталкивает на мысли о безысходности. Это плохо для мотивации к борьбе.

– Пока мне кажется, что проходит только время. – Я вздохнула, окинув взглядом до боли знакомое убранство гостиной в доме подруги. Жёлтые подушки на диване, серые шторы с яркими солнечными цветами. Сколько раз ещё я зайду сюда? – Будто песок сквозь пальцы, а я всё никак не могу ухватить.