Милоа – спасители Эбери. Книга 2. Милоа-госпожа

– Это тебе же выгодно, – в успокаивающем жесте поднял руку Атамурлан. – Они вряд ли подумают, что ты пришла туда с каким-то особым заданием. Все логично – я сделал тебя каганеттой, восстановил справедливость и потом даровал территории, отослав тебя туда…

– Они что, идиоты? Разве они не поймут, что такие важные территории ты абы кому не даруешь? – практически перебила Диму я.

– А вот пусть и думают. Ведь ты и вправду попала ко мне случайно. Амирош, Курт, Синая – они все имеют связи с хранителями и запросто заверят их, что тебя действительно неожиданно нашли, и что ты совершенно не ориентируешься в общественных делах. А тут как раз бличетта Иранэш попросит меня забрать у нее территории. Да и даже если они догадаются – они будут обязаны тебе подчиниться как моему представителю.

– Все равно это идиотизм! Они явно там давно все взяли в свои руки. Меня могут загнать в угол и заставить плясать под свою дудку! – фыркнула я.

– У тебя есть варианты получше? Предлагай, – нагнувшись ко мне через стол, сказал Дима. И я снова ощутила, как жар прокатывается по моему телу и заставляет цепенеть. Все-таки этот юноша в полной мере обладал магнетической силой, заставляющей людей преклоняться перед ним – даже я, свободолюбивая землянка, начинала трепетать.

– Ты бросаешь меня в горячую точку, как пушечное мясо, – справившись со своими эмоциями, негромко произнесла я.

– Я посылаю тебя защищать мои земли и разобраться в ситуации. Ни одному из своих советников я это не доверил бы! – ударив ладонью по столу, тем не менее спокойно произнес Дима.

– Спасибо за доверие, но мне не хватает опыта и знаний, чтобы справиться с таким заданием, – хмуро отметила я.

– Это на Земле ты была просто девочкой-школьницей. А здесь ты каганетта, моя кузина – и если выжила за год в горах, то освоишься и в роли землевладелицы! – отрезал Дима, поставив точку в нашем разговоре.

Я понимала, что ему сложно сдерживаться. Все здесь по малейшему велению мчались исполнять его приказы, а я мало того, что упиралась, – я еще и спорила.

Вышла я из его кабинета с тяжелым сердцем. В этот момент мне отчаянно захотелось иметь рядом кого-то, с кем я могла бы поделиться своими переживаниями. Но у меня был только щенок… К нему я и отправилась.

* * *

В мечтах мы часто представляем, как стали вдруг именитыми личностями благородных кровей. Сколько девушек зачитывается романами про придворную знать, мысленно жаждая увидеть вдруг себя в роли графини, герцогини, а то и принцессы. Но когда подобная роль становится частью твоей реальности, понимаешь, скольких свобод ты лишился. Этикет, множество традиций, помпезность высшего общества, невольное участие в политических играх – ты уже не сможешь отделаться от всех этих вещей.

А теперь еще управление землями… Одно дело представлять, как ты разъезжаешь на коне по своим территориям, общаешься с простолюдинами и снисходительно треплешь по головке крестьянского мальчугана. На деле же тебе придется столкнуться с талмудами финансовых отчетов по ведению хозяйства, неотесанным, грубоватым по натуре людом и лицемерными слугами, сдувающими с тебя пылинки и обсуждающими твои привычки за спиной. Укрепиться в авторитете и доказать свое право вершить здесь закон – немалый труд, даже если земли и поселения принадлежат тебе, и договор на них скреплен печатью самого императора.

Теперь, когда на меня обрушилась вся эта информация о хитросплетении интриг, а Атамурлан бесцеремонно поместил меня в самый центр своей негласной войны с хранителями, вся безмятежность моего положения испарилась как по мановению руки. Я сидела у себя в комнате, смотрела в окно и пыталась разобраться в себе. С одной стороны, вроде бы все шло по плану – я приближалась к разгадке аномалии, причем очень стремительно. Получить территории у самых Западных гор – могла ли шпионка Триниана даже помыслить об этом!? С другой стороны, мне не давал покоя вопрос о западных Милоа. Возможно, создание цивилизации Триниана было изначальным планом хранителей, желающих ослабить Диму и увести его подальше от Турмалона? Если это так, то мне претили их методы. В душе я чувствовала все возрастающую потребность не просто разобраться в происходящем, но и исполнить приказ императора – несмотря на всю сложность задания, я должна была втереться в доверие к западным Милоа и вызнать хотя бы часть их тайн…

Помимо всего этого, я чувствовала, что меня засасывает в такое болото, из которого я не смогу вылезти, даже если убегу обратно в горы. Обреченность. Вот что я ощущала. А дороги назад уже не было.

Глава 4. Закон Эбериана

С того дня кипение работы советников как будто схлынуло. Снова стали устраиваться вечера, и я снова сидела за игровым столом, попивая легкие вина и разгоняя рукой дым сигар. За это время я как будто сблизилась со всеми. И это чувство единения грело мою душу, заставляя сердце волнительно биться. Да, теперь я была в игре. Это почувствовали все, да и они наверняка знали о планах императора даровать мне земли. Вместе с тем во мне росло желание помочь Атамурлану в его борьбе с хранителями. Все становилось на свои места.

В один из вечеров мы втроем – Атамурлан, Амирош и я, сидели на веранде в креслах-качалках. Вальяжно развалившись, император курил трубку, пуская в звездное небо колечки густого синеватого дыма. Амирош сидел, закинув ногу на ногу, и полировал кусочком специальной ткани свой кинжал – лезвие и серебряная оправа рукояти уже сияли, но он все не унимался.

Я поигрывала бокалом вина. Глядя на прекрасный вид, открывающийся с веранды, я думала, что нам не хватает разве что художника, который запечатлеет столь достойную картину – император на отдыхе с двумя приближенными.

– Я слышал, каганетт преподнес вам необычный подарок, – произнес император, не отвлекаясь от созерцания ночного пейзажа.

– Да, я совершенно не ожидала такого внимания со стороны вашего советника, – немного заигрывая, стрельнула я глазами в сторону Амироша.

Тот лишь слегка улыбнулся, но глаз не поднял.

– А как вы назвали щенка, каганетта? – спросил он, закончив с полировкой и спрятав, наконец, кинжал в ножны.

– Барклай, – ответила я, подставляя бокал под кувшин, поднесенный слугой.

– Как забавно! – усмехнулся Атамурлан.

– Уж больно много и громко он лает, знаете ли, – откликнулась я. Это было правдой. Барклай, освоившись в моих покоях, быстро стал показывать характер. И так как достойного слуги для ухода за щенком я не нашла, то попросила Идина остаться пока во дворце и присмотреть за ним в обмен на жилье и еду. Мальчик охотно согласился. Кажется, его не очень тянуло возвращаться обратно на псарню.

– На одном из языков, мне знакомых, «барк» – это тоже лаяние собак, – отметила я, намекая Атамурлану на английский.

– А я думал, Барклай – это фамилия одного дворянского рода, – скучающе отметил Атамурлан.

Амирош усмехнулся, а я немного удивилась, насколько свободно Атамурлан оперирует информацией о Земле.

– Вам виднее, Ваше Великолепие, – учтиво согласилась я.

– Рад, что мой подарок пришелся вам по вкусу, – неожиданно повернулся ко мне Амирош. Его зеленые глаза скользнули по моему лицу, заставив меня внутренне поежиться. Но я храбро ответила прямым взглядом, в котором выразила всю свою благодарность.

– Барклай и вправду уже – мой друг, и поэтому он куда больше, чем подарок. Вы мне угодили, каганетт, в полной мере.

– Ммм… – протянул неоднозначно Атамурлан. – Каганетт редко делает кому-либо столь продуманные подарки. Впрочем, чему удивляться? Он вас нашел, пускай он о вас и заботится. Кстати, каганетта, наша процессия столичных чиновников находится сейчас всего в каких-нибудь двух днях пути от Аникурта. Вы готовы предстать перед обществом этих разукрашенных павлинов?

– Если они и вправду – всего лишь кичливые богатеи голубых кровей, чего мне беспокоиться? – спросила я, вторя пренебрежительному тону Атамурлана.

– И вправду что. Вы смелый человек, каганетта. Если у кого в жилах и течет голубая кровь, так это у вас, – сделал мне комплимент император.

Я склонила голову в знак благодарности. Конечно, вся наша беседа была игрой – игрой слов, интонаций и эмоций. Атамурлан при других никогда не выражался прямо, и факты приходилось выуживать из его витиеватых речей. Кажется, он специально пытался приучить меня к такой манере, чтобы для меня это стало само собой разумеющимся способом передавать, а еще важнее – получать важную информацию, очищая ее от прочей словесной шелухи. И я прилежно старалась играть по его правилам, показать, что я готова стать его правой рукой, верной слугой и другом.

Как всегда, мы разошлись уже за полночь. А на следующий день, совершенно неожиданно, на конной прогулке я столкнулась с советницей Синаей Ону-Чин, самой загадочной женщиной, которую я когда-либо встречала.

Случилось это в парке, расположенном близ дворца. В ожидании делегации из Турмалона я каждое утро начинала с тщательного туалета и вообще старалась выглядеть идеально. В тот день мне почему-то захотелось побыть изысканной дамой, и я выбрала светло-зеленый элегантный ездовой костюм и небольшую кокетливую шляпку, прекрасно сочетавшуюся с моими серо-зелеными глазами.

Я отправилась на прогулку в сопровождении Барклая и Идина, но планировала оставить их на лужайке, а самой покататься по широким дорожкам парка.

День выдался теплый, солнце снова припекало, а от слуг я слышала, что последний месяц лета по приметам должен быть жарким. Да уж, когда живешь в мире без средств массовой информации, в предсказании погоды приходится полагаться на собственное чутье.

Не проехав и ста метров по ровной парковой дороге, я неожиданно ощутила ужасную скуку. Эти подстриженные кусты, аккуратные прудики, зеленые лужайки вызывали во мне невыносимую тоску по дикой природе. Мысленно посмотрев на себя со стороны, я расстроилась еще больше – полгода назад я могла позволить себе скакать в порванной куртке по бескрайним полям близ Угора, а теперь вынуждена неспешно разъезжать по императорским паркам, холеная и… запертая во дворце словно птица в клетке.

Чтобы хоть как-то справиться с чувствами, я отвела лошадь на одну из боковых дорожек, где приметила ветвистое дерево. Траву здесь явно давно не косили, и кобылка охотно сошла с дороги, тут же принявшись ощипывать сочную растительность. Я же привязала поводья к согнувшейся почти до земли ветке и, не слезая с седла, ловко запрыгнула на дерево. Через три минуты я уже смогла устроиться у широкого ствола, скрытая от всех густой листвой. В седельной сумке у меня завалялась небольшая книжица, и я, полюбовавшись немного блеском солнечных лучей на глади небольшого пруда, обустроенного чуть поодаль, углубилась в чтение.

Прошло минут двадцать, и на дороге, с которой я съехала, послышался стук лошадиных копыт. Я взволнованно подняла голову, заметив, как тонконогий вороной конь Синаи уверенным шагом сворачивает с парковой дороги прямиком к моему убежищу.

Заметив мою лошадь и меня на ветвях дерева, Синая не смогла скрыть своего удивления. Казалось, меня она тут ожидала увидеть в последнюю очередь. Я тоже выпрямилась, напряженно глядя на советницу. Та, опомнившись, склонилась в небольшом поклоне, поднеся правую руку к груди.

– Каганетта, какая встреча, – отдав дань этикету, произнесла Синая.

– Синая Ону-Чин, приветствую, – откликнулась я, осознав, что, даже сидя на дереве, я остаюсь кузиной императора, перед которой всем следует кланяться. – Я заняла ваше место? – решив немного разрядить атмосферу, спросила я.

Синая улыбнулась уголком рта. Она вообще редко улыбалась.

– Иногда я отдыхаю здесь. Правда, под деревом, – уточнила она, указывая на место, где как раз паслась моя кобыла.

По этикету ей следовало бы добавить что-то наподобие: «но раз вам приглянулось это место, я поищу другое», но она молчала. Совершенно неожиданно передо мной встал непростой выбор: продолжить читать, как бы обозначив, что я имею здесь куда больше прав, чем она, извиниться и уехать, признав тем самым авторитет советницы надо мной или… вот это третье «или» и заставило меня действовать.