Искатели прошлого. Хроники бардов

– Планируешь начать выращивать цветочки? – принц принял идею скептически.

– Лучше тогда направиться в Тэйканские горы. Говорят, летом великаны гораздо злее, – Эндиусу снова не терпелось превратить их размеренное путешествие в военный поход.

– С отцом на великанов пойдешь, – осадил его Стам.

– Можно, конечно, завернуть в Тейтош. Там тоже много кто злобный водится, – задумчиво протянул принц.

– А то нам этого добра мало попадается, – буркнул Рума.

– Действительно, – почти пропел Акан. – И уютных трактиров со служаночками там мало. Тоже за цветочками направиться хочешь?

– Это лучше, чем искать приключения на свою голову, – пожал плечами Рума, устремляясь вперёд.

Принц пожал плечами и последовал за ним. Остальные тоже не пожелали оставаться позади, и вскоре по дороге неслись семеро всадников, стремясь почувствовать на своих лицах ветер от быстрой скачки, раз уж его собрат-пешеход отказывался появляться.

Скакали, громко переговариваясь, свистя, направляя коней наперекор друг другу, мешая проехать или тесня с дороги, стремясь заполнить душную тишину своими голосами, цокотом копыт и весёлым бесшабашным мельтешением. Затоптали пару полос придорожных кустов и даже чуть было не врезались на лошадях в толпу каких-то кочевников, спешащих в соседнюю деревушку. Позади отряда слышалась ругань и злобные выкрики, но дворяне не обращали на них внимания и неслись дальше, словно надеясь, что где-то через несколько сотен лошадиных прыжков небо сбросит свой серый панцирь, и снова покажется его иссиня-голубое яркое брюхо.

Рума мчался самым первым, задавая темп всему отряду. За ним попеременно начинали гоняться то Акан, то Шиммел, отвлекаясь на остальных и друг на друга. Дорога под копытами лошадей разветвлялась, разбредалась по деревушкам и отдельным фермам, и маг радовался, что нет никакой цели, и можно выбирать любую из них, какая понравится, будь то главный тракт или самая тонкая и заросшая тропинка. Можно скакать, не оглядываясь, слыша за спиной крики, зная, что, куда не повернёшь, из-за следующего поворота изгибающейся вихрастой тропинки покажется чёрная морда знакомого коня, и нужно будет снова резко разворачивать Гриву, стремясь уйти от погони.

Вся эта скачка напоминала детские догонялки, и непонятно было, что на них нашло. Но стоило увидеть, какими лицами их провожают чванливые купцы, во множестве встречавшиеся на пути, и снова хотелось подгонять лошадей, скакать всё дальше, чтобы бока коней раздувались рвано и мощно, голоса спутников охрипли от криков и смеха, а рубашка полностью промокла от пота и облепила тело, становясь второй кожей.

Охладило их совершенно внезапно. В небе, прямо над головой оглушительно грохнуло, да так, что кони взвились на дыбы и испуганно заржали, а потом стеной обрушился ливень, показавшийся после затяжной жары нестерпимо ледяным. Сгрудившись в кучу, заполошно оглядываясь в поисках крыши над головой, всё ещё смеясь, но теперь уже от неожиданной прохлады, отряд направился в ближайшую деревню, чьи дома виднелись в серой от потоков воды дали.

Когда добрались до места, оказалось, деревня – это хороший небольшой городок, окружённый частоколом, имеющий собственную городскую стражу и даже дворянский квартал, куда путь простым крестьянам был заказан. Быстро разобравшись со стражей, и найдя ближайший, выглядящий получше трактир, остановились.

Когда народа оказалось в трактире слишком много, и комната осталась только одна, решили здесь не ночевать. Дождь был слишком сильным, и все посчитали, что надолго он не затянется.

Народ действительно набился в трактир целой толпой, и она продолжала прибывать, видимо, не только их маленький отряд решил переждать дождь в городе. За стойкой яблоку было негде упасть, и найти свободный большой стол, где смогла бы разместиться вся их компания, было довольно сложно. Пришлось разделиться. Дарин, Шиммел и Дюман отсели к каким-то купцам, а Акан, Стам, Эндиус и Рума устроились за совсем маленьким столиком, неизвестно как оказавшемся в главном зале трактира, среди остальных мест для посетителей. Маг подумал, что за ним подкармливали местных вышибал или даже попрошаек, но оставил свои мысли при себе, не хватало ещё выслушивать причитания дворян.

– Не люблю бывать рядом с Фитхой, – огляделся Стам.

– Почему? – заинтересовался Эндиус.

– Слишком много иностранных купцов.

– В этом вся Кайга, – фыркнул Рума.

– Да нет, – Стам покачал головой, понизив голос. – Здесь большинство – купцы живым товаром.

– Живым? – маг прищурился. – Рабы?

– Верно. Ты же, кажется, бывал здесь? Не посетил рынок Фитхи?

– Зачем? Я был в Фиксе и Фарге. Фитха – такой же город-рынок, разве нет?

– Не совсем. Рынок действительно один из главных. Но в основном его товар – рабы.

– Разве это не запрещено? – спросил Эндиус.

– И чем ты отца слушал? – Стам возвёл глаза к потолку.

– Я знаю, что в Нагате торговлю людьми запретили около шестисот лет назад.

– Точнее в две тысячи двести тридцать четвёртом году от основания, – лекторским тоном начал Акан, – Как и во многих других странах. Но кое-где рабский рынок всё ещё существует. Например, на Сейдонских островах, в Россе, на севере пустынь, в Кушане и, в частности, Кайге. И покупателей из "свободных стран" там очень не любят.

– "Свободных"? – не понял Рума.

– Почему?

– Так называют страны, где запрещена работорговля. А не любят потому, что купить раба их жители могут, но сделают этих рабов свободными – либо своими крестьянами, либо воинами. Это никому из других стран невыгодно.

– Ясно, – задумчиво протянул Эндиус.

Гомон в трактире постепенно становился глуше. Всё чаще мимо столика мага пробегали служанки, разнося заказы. Через какое-то время и перед ним остановилась миловидная девушка с подносом, выставившая на стол блюда со здешней едой, от которой сразу пахнуло резкими запахами местных острых приправ.

– Вот и купцы, – понизил голос Стам, кивком указывая на дверь.

Там показались несколько человек, первым из которых вошёл дородный почти лысый мужчина и привередливо оглядел зал. Недовольно прорычав что-то вошедшим вместе с ним наёмникам, видимо, охранникам, легко узнаваемым по разномастной одежде и суровым нагловатым лицам, он двинулся по направлению к стойке. Там, остановившись и поговорив с трактирщиком, он направился к общему большому столу, где ещё оставалось немного свободного пространства.

– Почему ты так решил? – Эндиус придирчиво разглядывал толстяка.

– По взгляду, – ответил за Стама Акан. – Всегда глазами шарят, будто ищут, что плохо лежит. А работорговцы первым делом людей оценивают. Здесь, кстати, в одиночку ходить не стоит. И в самой Фитхе тоже. Тех, кто бедно выглядит, могут и схватить.

– Сейчас можно хоть весь трактир хватать, – ухмыльнулся Рума, оглядывая себя и одежду спутников.

За время, пока добрались до города, все успели изрядно намокнуть и испачкать сапоги и штаны в грязи до самых колен. А потому вид и дворян и купцов оставлял желать лучшего, с чем согласились и остальные. Бросив предостерегающий взгляд на мага и оглянувшись на Дюмана, Дарина и Шиммела, Акан продолжил трапезу.

Дождь не задержался надолго, только намочил траву и превратил дорогу в жидкую грязь. Выждав ещё немного на случай, если какая-то из туч замешкалась, снова выехали за ворота города и рысью погнали коней мимо, сворачивая на одну из попутных, но отделённых от главного тракта, дорог.

Но тучи, однажды пролившись дождём, исчезать не желали. Подняв голову, оставалось только дивиться палитре серого цвета, везде, насколько хватало глаз, заполонившей когда-то голубое небо. Тучи были тёмно-серые и жемчужные, синеватые и почти чёрные. Белые проплешины встречались редко и казались чем-то инородным, остатками от прежних чистых облаков, непонятно как оставленными здесь среди серого многоцветья, поглотившего всё остальное.

Быстро стало темнеть, когда солнце, иногда посылавшее в память о себе почти незаметное белёсое сияние, стало клониться за горизонт.

Мимо отряда иногда проплывали отары овец, которых пастухи перегоняли с одного пастбища на другое, группы крестьян, возвращающихся домой с полей, и телеги купцов.

Внимание мага привлекли большие повозки, запряжённые быками, составленные из железных или деревянных жердей и покрытые простой холстиной. Вокруг них всегда находились несколько стражников и раздавались крики. Руме они очень напоминали ту самую телегу смертника, в которой его везли на казнь, только размером она была намного меньше.

Приглядевшись, он заметил внутри одной из них людей, выглядящих измученными и заморенными. Они тесно жались друг к другу, спасаясь от ночного холодного ветра, пришедшего с дождём. Иногда из телег доносились что-то вопящие голоса, но чаще просто нестройный гул, который часто нарушался визгливыми окриками стражи.

– Там везут рабов? – Рума поравнялся со Стамом.

– Да. В Фитху.

– Но ведь они наверняка проходили через Себ. Почему их не остановили?

– Никто не хочет лишних проблем. Да и не все уже считаются невольниками. Кто-то был захвачен в плен в местечковых стычках, кого-то продала родня, а ещё среди них наверняка есть преступники, за которых решили выручить деньги.

– В Нагате пленников отдают на рабский рынок?