Советник. Том 2. Обретение

– Нет.

– А в госпожу Нави?

– Не знаю, – ответил он, помедлив.

– Но ведь ты с ней…

Когда пальцы Эрфиана легко сжали ее руку, Янтин вздрогнула, но не отстранилась.

– Зачем тебе это знать?

– Никто не возвращался к госпоже, а ты вернулся, и она приняла тебя. Почему?

– Не знаю. – Он погладил ее по щеке и заправил за ухо темную прядь. – Оденься, ты можешь замерзнуть. Если я не проснусь, разбуди меня после полудня.

Глава третья. Эрфиан

1910 год до нашей эры

Окрестности города Фелота

– Фелот. Вот где она поселилась.

– Надолго она ни в одном месте не задерживается. Но сюда возвращается примерно раз в три луны.

Эрфиан кивнул, предпринимая очередную попытку высечь из камня искру. С моря дул сильный ветер, ветки не хотели загораться, он был голоден, холод пробирал до костей, а болтовня Янтин приводила в ярость. Он умудрился выжить в этом путешествии и не убил ее. Скорее всего, потому, что думал о Нави и о предстоящей встрече с Миритией, а не о спутнице, воин в которой умер за полторы луны, а на смену ему пришла глупая капризная девчонка. Янтин обижалась, когда он после ужина укрывался шерстяным одеялом и засыпал, делая вид, что ее не замечает. Когда он слишком долго молчал, она принималась расспрашивать его – думает ли он о госпоже, скучает ли? В мире есть много красивых женщин, помимо госпожи, и одна из них находится рядом.

К женскому вниманию Эрфиан относился спокойно, принимая его как нечто само собой разумеющееся, вздыхал про себя, когда оно становилось чересчур навязчивым, но внимание этой женщины было не просто чрезмерным – вызывало отвращение. Хотелось взять ее за плечи и встряхнуть, чтобы привести в чувство. Сейчас Янтин сидела на песке и наблюдала за тем, как Эрфиан, которому удалось добыть огонь, поджигает несколько хворостинок. Ее лицо выражало недовольство. Она походила на эльфенка, которого заставляют есть невкусное блюдо. Или на красавицу, впервые в жизни получившую от мужчины отказ. Последнее было ближе к истине. И, чем дольше они шли, тем сильнее Эрфиан убеждался в том, что к этой женщине он прикасаться не хочет. Даже для того, чтобы на одну ночь избавиться от тяжелых мыслей. Невелика беда – Мирития путешествует не одна, и, если там не найдется ни одной эльфийки, сойдут и вампирши. А, может быть…

– Что тебя смутило? – язвительно спросила Янтин.

– Ничего, – ответил Эрфиан, поднимаясь и подталкивая ветки в костер ногой. Если он расскажет ей, о чем только что подумал, то у нее будет очередной повод для ревности. На этот раз она будет ревновать к вампирше, к которой он не прикасался – да и вряд ли прикоснется, разве что в мечтах. – Я голоден, нужно поймать дичь. Здесь водятся кролики.

– Не люблю кроликов, – надулась Янтин.

– Оставайся голодной.

Эрфиан поднял с земли плащ, накинул его на плечи и взял лук со стрелами. Кролика он сможет поймать голыми руками, но кто знает, вдруг встретится дичь покрупнее.

– Постой. – Янтин тоже встала. – Я пойду с тобой.

– Не нужно.

– Я тоже умею охотиться.

– Помощники мне не нужны.

– Будь на моем месте госпожа, ты бы вел себя иначе!

Быстрая проверка показала, что стрел в колчане осталось всего ничего: часть потеряна, кое-какие сломались. Нужно при случае смастерить еще. Эрфиан натянул тетиву лука, убеждаясь в том, что она достаточно прочна и гибка.

– Я поймаю дичь, женщина, – сказал он. – А ты ее приготовишь. Оставайся здесь и следи за костром. Если он погаснет, я не пошевелю и пальцем.

Янтин снова устроилась на песке.

– Боги лишили меня разума, и я пошла с тобой. А что теперь?

– Ты пошла со мной потому, что выполняешь обещание. Когда я пришел в твой шатер, ты смотрела на меня как на самое страшное зло в двух мирах, а теперь не понимаешь, отчего не действуют твои чары. Не переживай. Ты красива. Просто мне до тебя нет дела.

Щеки Янтин залились румянцем, в глазах заблестели слезы. Эрфиану захотелось ее ударить. Он был готов бросить эту женщину прямо здесь и, ничего не объяснив, отправиться на поиски вампирши в одиночестве. Если она живет в окрестностях Фелота, его путь завершен: в этих местах он мог найти все, что угодно, даже с закрытыми глазами.

– Ну конечно. Я понимаю. Кто я для тебя? Обычная женщина с печатью. А ты – темный эльф, существо, в котором течет кровь янтарных Жрецов. Будь я на твоем месте, не снизошла бы до смертной. Тебе по душе красивые эльфийки. Вампирши.

Еще никогда в жизни Эрфиан не испытывал такого сильного желания ответить, сказать все, что думает, не заботясь о том, обидят ли его слова собеседника. И так бы и поступил, если бы не понимал, что ни одно из этих слов не достигнет ушей Янтин. Он поднял руку, показывая, что разговор окончен, повернулся и направился к лесу. Пусть изображает обиду хоть до завтрашнего утра.

Лес дышал прохладой и тишиной. Полная луна, нависавшая над верхушками деревьев, в этих местах была особенно хороша: когда-то Эрфиан смотрел на нее почти каждую ночь, в одиночестве или в компании Мадды. Жрица Такхат рассказывала, что у луны своя магия, недаром целители собирают некоторые травы только после захода солнца. Солнце – это добро и свет, а луна – это тайна, открывающаяся лишь избранным. Еще будучи юным эльфом, Эрфиан наблюдал за звездным небом и думал о том, что скоро узнает все хранимые звездами секреты. Что там, наверху? Почему свет сменяет тьму, а тьма сменяет свет? Всегда ли будет так? Всегда, говорил ему отец. Всегда, сказал бы Эрфиан еще недавно, но в то утро для остальных солнце поднялось, а для него ночь не закончилась.

Хруст сломавшейся под чьей-то ногой ветки заставил его оглядеться. Судя по звуку, крупное животное. Хищник? Нет. Он охотился в этих местах десятки раз и различал всех зверей не только по шагам, но и по запаху, а некоторые выдавали себя характерным ворчанием.

– Эй, ты! Чего надо?

Эрфиан повернулся на звук голоса, но не различил ничего, кроме залитых лунным светом кустов. Животным прятавшееся создание не было, равно как и человеком. Оно было темным существом, которое умело скрывать эмоциональный запах. Такое не удавалось даже высшим вампирам. По крайней мере, тем высшим вампирам, которых ему доводилось встречать.

– Да, найди меня, эльфенок. – Голос был высоким, но принадлежал мужчине. – Принюхайся, может, и учуешь.

– Хватит, Тан, – заговорила невидимая женщина. – Мы на за эльфами охотиться пришли.

Услышав второй голос – низкий, грудной, произносящий слова четко и властно – Эрфиан замер: на мгновение ему показалось, что говорит Царсина.

– Ой, Руфина, вечно ты портишь веселье. Не возьму тебя с собой в следующий раз.

Парочка выбралась из-за развесистого куста лунной ягоды. У высокой и худой женщины с бледной, почти прозрачной кожей, были огненно-рыжие волосы и огромные голубые глаза. Мужчина – точнее, мальчик, вряд ли до обращения встретил пятнадцатую весну – едва доходил спутнице до плеча. Вряд ли житель пустыни обратил бы на него, смуглокожего и кареглазого, внимание, если бы не волосы вампиренка. Короткие, торчавшие во все стороны. Светлые, цвета выжженного солнцем песка. Как у Эрфиана.

– Чего уставился? – с вызовом спросил вампиренок.

– Как ты сюда попал, бедняжка? – заговорила женщина.

Эрфиан молчал, не зная, что делать и что говорить, но понял, что ошибся – эмоциональный запах у вампиров был. Тонкий, неуловимый. Объяснимо, если бы речь шла о женщине, ровеснице Юлия. Вампиренка же обратили несколько лун назад, а такие существа долго сохраняют на себе человеческий запах, пусть и получают другой, темный.

– Не боится, – вздохнул мальчик.

– Конечно, глупый, – с теплом в голосе ответила женщина и погладила его по волосам. – Ты не собираешься причинять ему вред.

– А если я его покусаю?

Вампиренок выпустил клыки и показал их Эрфиану. Заметив, что собеседник не изменился в лице, он снова вздохнул. Подруга потрепала его по плечу.

– Я должна извиниться за Тана, – сказала она. – Он молод. Меня зовут Руфина. А тебя?