Тишина в эфире

– «Доброе утро, Лоуренс», – ответил друг, беря курс на кухню.

– Сперва покажи кофе, а потом я решу, какое нынче утро.

– К слову, в подъезде темно, как в Коридорах Узников. Будь я человеком, прокатился бы вниз по лестнице, сосчитав ступени головой.

– Возблагодарим Великую Тьму за то, что она создала тебя темным эльфом, да еще и следопытом. Мне в третий раз напомнить про кофе – или ты отправишься прочищать уши?

Лоуренс вручил Рэю банку с узором из кофейных зерен, и тот, воспряв духом, отошел к плите.

– Доброе утро, Уайт.

– Воистину, мужик. Я купил фруктов, овощей, молока и кучу консервов. Как насчет позднего завтрака?

– А как насчет сигарет?

– Здесь твои сигареты.

– Очень хорошо. А теперь можно и завтрак приготовить. Приступай.

Пока хозяин квартиры раскладывал продукты, детектив Уайт достал из холодильника яйца, остатки бекона и слегка увядшую зелень.

– Сегодня у нас в меню омлет, – объявил Лоуренс. – Ах да, я тебе еще газету принес. Новости слушал?

– Нет. Только крики под окнами и пьяную ругань соседей. Ох уж эта романтика спального района.

– Я увидел забавную статью в «Треверберг Таймс» о вчерашнем убийстве в «Фиолетовом солнце» и решил тебе принести. Но если ты не сочтешь ее увлекательной, можешь поразгадывать кроссворд.

Чайник оглушительно засвистел, намекая на то, что его следует убрать с огня, и Рэй наполнил кипятком две чашки.

– Меня уже тошнит от упоминаний «Фиолетового солнца» и вчерашнего убийства, – честно признался он.

– Не хочешь – не читай, мужик, дело твое. Когда мы говорили по телефону, я сказал, что тебя искал Мэй. Помнишь?

Выбросив бумажный пакет в мусорное ведро, офицер Лок взял свою чашку с кофе, сел у стола и открыл сигаретную пачку.

– Помню. Поговорю с ним в понедельник.

– Лучше позвони ему сейчас. Я серьезно. Он и сейчас злой, а в понедельник будет еще злее. Перед смертью не надышишься.

Сказав это, детектив Уайт разбил яйца в большую миску, взял венчик и начал готовить смесь для омлета. Рэй сделал несколько глотков кофе, первый из которых обжег горло, закурил и оглядел свою кухню. Половину комнаты занимали старый дребезжащий холодильник и разместившийся у стены деревянный стол. Если бы ему вздумалось помыть посуду, Лоуренс был бы вынужден стоять на одной ноге, в противном случае они на оставшемся пространстве не поместились бы. Хотя Виттория и офицер Лок в этом пространстве помещались отлично. Скорее всего, потому, что Виттория офицера Лока интересовала много больше, чем грязная посуда, и он предпринимал попытки сократить расстояние между ними до минимума.

– Пересолишь омлет – будешь есть его сам, – обратился к другу Рэй.

На предупреждение Лоуренс не отреагировал ни кивком, ни привычным «как скажешь, мужик», и хозяин квартиры перевел тему.

– Пей кофе, а то остынет.

Кофе детектив Уайт тоже проигнорировал, равно как и вопрос «закурить хочешь?», и Рэй, тяжело вздохнув, подвинул к себе телефонный аппарат. С минуту он смотрел на него так, будто тот был чудовищем из водных глубин, а потом снял трубку и набрал номер начальника.

– Детектив Мэй слушает, – ответили после второго гудка.

– Привет, шеф. Это я.

– Доброе утро, Рэймонд. Выспался?

Если руководитель отдела криминалистической экспертизы обращался к кому-то из своих сотрудников, используя полное имя, ничего хорошего от этой беседы ждать не следовало. Исключение составляли полицейские, имена которых в принципе никто и никогда не сокращал. К примеру, Лоуренс. Если кто-то и называл его «Ло», то только подружки – и только в интимной обстановке.

– Более чем. Только голова болит.

– У меня она тоже болит. Вот только не от выпитого вчера, а от содержания жалобы, которую мне сегодня утром принесла детектив Алисия Кантер из отдела по борьбе с наркотиками. Я жду объяснений.

Лоуренс вылил на сковородку яичную смесь, и она аппетитно зашипела.

– Оправдываться я не собираюсь, шеф. Вот как было дело. Барни позвонил мне в «Небесный дракон» и сказал, что в «Фиолетовом солнце» нашли какие-то трупы. Большая часть криминалистов в отпуске, а остальные не отвечают на телефон. Якобы он говорил с вами, и вы лично попросили меня глянуть, что там. И что я должен был ответить? Разумеется, я поехал.

– Если бы ты сказал Барни, что прилично выпил, он бы тебя понял. Да и я тоже. Но вместо этого ты поехал в «Фиолетовое солнце»…

– … пошел, шеф. Вы ведь не думаете, что я сяду за руль пьяным?

– … и мог бы остаться по ту сторону ленты, ограждающей место преступления, о чем тебя попросила детектив Кантер. Мог бы подписать бумаги, которые требовалось подписать. Мог бы спокойно зайти в комнату, не устраивая обычных для тебя балаганных представлений в стиле «посмотрите на меня, сюда явился сам офицер Рэймонд Лок», если уж на то пошло. Но вместо этого ты нахамил детективу Кантер, заявив, что не намерен выслушивать приказы от какой-то девки.

– Все было совсем не так, шеф. Я объясню.

– Я знаю детектива Кантер не один год. На моей памяти это первый случай, когда она подала жалобу на коллегу за неподобающее поведение при исполнении служебных обязанностей. Как ты понимаешь, отмахнуться от этой жалобы я не могу, и в стол ее просто так не спрячешь.

Рэй в очередной раз вздохнул, наблюдая за колдовавшим над омлетом Лоуренсом, и посмотрел на тлевшую в пепельнице сигарету.

– Понимаю, шеф. Но хочу повторить…

– … что ты не собираешься оправдываться, и все было совсем не так. Я понял. Если ты признаешь себя виноватым, то в июле пойдет снег. Любой другой коллега спустил бы тебе это с рук. Но только не Алисия Кантер.

– Вот же стерва эта ваша Алисия Кантер.

– Об этом я и говорю, Рэймонд. Кто-то должен преподать тебе урок послушания.

– Урок послушания? – вскипел Рэй. – Мы что, в детском саду?! Мне платят не за послушание, а за то, чтобы я делал свою работу – расследовал преступления! Если чертовой Алисии Кантер не понравилось, что я выполнял свои обязанности, это не моя проблема! Пусть она заткнет свои убеждения о полицейской доблести себе в задницу вместе с проклятой жалобой! И пусть хреновым убийством в «Фиолетовом солнце» занимается ее тупой напарник! Хочу посмотреть на то, как он будет копаться в вещественных доказательствах, марая свои белые ручки! Отдел по борьбе с наркотиками, можно подумать! Делают вид, что работают больше всех, а на самом деле сидят в своих кабинетах и набирают отчеты! Это единственное, на что они способны!

Детектив Мэй слушал гневную тираду – далеко не первую и, разумеется, не последнюю – с философским спокойствием человека, привыкшего ко всему. Когда Рэй замолчал и перевел дыхание, он заговорил.

– Если ты до сих пор заинтересован в том, чтобы получить место моего заместителя, Рэймонд, то тебе придется сделать следующее. Во-первых, ты лично извинишься перед детективом Кантер.

– Она может ждать хоть целую вечность. Извиняться я не собираюсь.

– Во-вторых, в понедельник утром ты займешься вещественными доказательствами, найденными «Фиолетовом солнце». Сегодня Алисия позвонила мне и сказала, что труп незнакомки в лав-отеле может положить начало серии.

Рэй громко расхохотался, и Лоуренс, успевший переложить готовый омлет на большое блюдо, бросил на него взгляд через плечо.

– Вы на полном серьезе, шеф? С каких это пор серии открываются самоубийствами в лав-отеле?