Бегство от реальности Саймона Рейли

Барон был сразу же перебит. Саймон мог понять всё, но только не это:

– Можно было тихо, а не звать толпу журналистов, – парень старался говорить твердо, но чувствовал, как внутри ползло ядовитое раздражение, готовое вылиться дерзостью в сторону отца. – Чья это идея была? Твоя? Неужели думаешь, что я им покажусь?

Он сжал кулаки и отвел взгляд. Саймон никогда не выйдет к прессе и не станет рассказывать про то, что случилось, потому что не хотел, чтобы внутри отмычкой ковырялся весь мир. А это было его собственное, спрятанное глубоко.

Кому Саймон мог рассказать о своих переживаниях? Может, записать в личный дневник, как советовал психотерапевт? Но даже бумаге такое доверять не хотелось. Пусть сидит внутри и гложет, как опухоль, разъедает словно кислота. Его скорбь. Его горечь и боль.

– Люди должны лучше знать свою принцессу, не находишь? – Мартин Вейс попытался ему улыбнуться, словно это действительно был повод для того, чтобы позвать всех журналюг. – И ты…

– Причем здесь я?

Отец посмотрел на Саймона так, словно хотел припечатать свою ладонь ко лбу:

– Ну, смотри, – Мартин Вейс пытался быть тактичным, – Вы же встречались, и я подумал, что если расскажешь, какой Карси была, как человек…

– А им непонятно что ли?

– Саймон, я попросил их не касаться темы ее смерти…

– Ой, спасибо, что бы я без тебя делал! – съязвил Саймон, ему казалось, он был готов взорваться. От одного лишь слова «смерть», его тело непроизвольно вздрагивало.

– Мы бы очень хотели, чтобы ты…

– Нет, – Саймон знал, что не в состоянии сейчас контролировать эмоции. А показывать их на всю страну очень стыдно.

– И даже ради Карсилины? – зачем барон Вейс выбрал именно эту мотивацию.

– Ой, то есть, ты утверждаешь, что она хотела, чтобы я рассказал журналистам о наших отношениях? – Саймон еле сдерживался, чтобы не повысить тон, сарказм был лишь щитом. – Ты, что, бредишь?

– Я не…

– Есть только три слова, которые могу ответить и тебе, и им всем.

Мартин Вейс вздернул бровь, надеясь, что последует что-нибудь приличное.

– И звучат эти слова так: Я НЕ ХОЧУ, – Саймон произнес их с паузами.

Он помнил прекрасно, как его приглашали на телешоу "Пусть поболтают", пытаясь выудить подробности личной жизни принцессы и ее смерти (а ведь парень даже туда не собирался). Саймон тогда ушел до конца программы, потому что какие-то подставные люди начали его осуждать и убеждать в том, что это из-за него умерла Карсилина. Просто не выдержал. И вообще, явиться на шоу посоветовал дурацкий нанятый отцом психолог, от которого после этого случая Мартин Вейс отказался.

Отец еще старался держать оборону, может, он думал, что эти слова помогут Саймону согласиться:

– Мы планировали выпустить передачу, в память о принцессе. «ЛистонТв» уже подписало договор с королевой…

Саймон выдохнул, остановившись возле своего стола, где стояла пустая клетка для хомяка и бросил на нее взгляд. Террариум разбили, Храбрец убежал, но его так и не нашли. Но парень все равно купил эту клетку, надеясь, что тот отыщется. Хотя, в огромном дворце шансы были минимальными. Возможно, скорпионовый хомяк уже помер от недоедания. Или его кто-нибудь съел, какая-нибудь собака Лэнди (хотя, за ней не было замечено, чтобы она испытывала тягу к пожиранию грызунов). Саймон знал, почему так сильно хотел найти зверюшку. Хомячок был ему дорог, как подарок Карси. Убежавший…. Зольтер даже посмеялся, когда Саймон просил помочь найти грызуна с помощью запомизатора.

– Но со мной они ничего не подписывали, – Саймон перевел взгляд с домика грызуна на барона.

Понимая, что ничего не добьется, Мартин Вейс прошел к двери.

– Сколько они тебе заплатили? – спросил сын вслед.

Барон Вейс застыл, как вкопанный, прикоснувшись к дверной ручке:

– Я не…

– Ты меня не заставишь с ними разговаривать, даже за миллион Листр.

Неудавшийся опыт съемки в телешоу перечеркивал всё. Саймон боялся встречаться с журналистами. При мысли об этом подступала паника, и хотелось спрятаться.

Они с отцом часто друг друга не понимали, особенно сейчас.

Бесило, что барон Вейс пытался поведать миру о Карси. Почему он вообще тогда согласился на эксперимент дурацкого психолога? Вот, люди же хотят знать что-то о принцессе! Хотят, но не узнают. По крайней мере, не от Саймона. Его боль останется внутри.

Среди народа и так гуляла несанкционированная съемка с похорон, заснявшая его эмоции. Какая-то гадкая камера все же сумела проникнуть туда, куда запрещалось, и ее не удалось перехватить Службе Безопасности «ДС». Люди даже нашли профиль Саймона в «НаСвязи» и закидывали его своей жалостью, соболезнованиями, или нападками с оскорблениями, типа таких «Да как ты посмел убить принцессу, Случайность тебя покарает, гадёныш» (Саймону пришлось сделать свой профиль закрытым, и единственное, почему его не удалял – переписка с Карси). А в профиле самой Карсилины развели всеобщую панихиду, скидывая смайликами розы и слова сочувствия королевской семье и в целом – стране.

Саймона тошнило от такой показухи. Эти люди даже не знали Карси лично.

Большинство жителей Листона до сих пор считали, что Саймон пытался покончить с собой, и, из-за гибели принцессы, двинулся умом. В газетах то и дело появлялись статьи о том, как он опасен для общества, что его нужно изолировать. Его даже преследовали летающие камеры, от которых иногда приходилось отбиваться палкой или чем попало и затаптывать. Некоторые, издания желтой прессы вообще писали, что Саймон виноват в смерти Карсилины, убил её в приступе аффекта, а на видео с похорон вообще притворялся. У барона Вейса хватало терпения всё опровергать, но народ, который верил в эту ахинею, злился и требовал, чтобы его сына принудительно отправили на лечение. Один тип из пигистерства (министерства) даже приходил к Вейсу в особняк, собираясь помочь с финансированием лечения Саймона в психиатрической клинике, за что, в корректной форме был послан подальше с просьбой «не заявляться».

Мартину Вейсу надоедала такая запутанная ситуация вокруг его ребенка. Барон твердо решил, что нужно дать людям лишний повод для сплетен, рассказав о том, как Саймон на самом деле относился к принцессе, и как погибла Карси. Может, тогда люди отвяжутся и перестанут беспокоить парня? Вейса уязвляло, как люди отзывались о его сыне. Весь Листон только и разносил разные дурацкие слухи.

"Неправильная известность"

Саймон не гнался за титулом «знаменитость», особенно, ценой жизни близкого человека. Такое совсем не было нужно. Тем более что и до этого случая он стал известным. Но после люди как будто стали одержимы произошедшим, постоянно гадали, как провела свой последний день их наследная принцесса Карсилина Фротгерт, и что стало настоящей причиной гибели. Общественность упорно не хотела принимать официальную версию, предоставленную Отделом Безопасности «ДС» и озвученную королевой в прямом эфире.

Репутация лишившегося рассудка, сумасшедшего всё усложняла. Выслушивать от незнакомцев упреки в свой адрес или слова сожаления выше его сил. Лучше вообще на улицу не выходить! И, плевать. Пусть изолируют, это все равно ничего не решит.

Саймон знал, что даже изоляция не поменяет его настроение к худшему. Потому что хуже уже нельзя. Не все ли равно, как он проведет оставшееся время до истечения пятилетнего срока, про который рассказала Богиня Случайность?

***

Последние месяцы, преподаватель по самодисциплине, мистер Зорт, решил позаниматься с Саймоном индивидуально. Он понимал, как тяжело тот переживал, смерть Карси, и пытался помочь справляться с негативом. Благодаря усиленным нагрузкам в учебе и этим занятиям Саймон отвлекался от мрачных мыслей, ни к каким, и апатии. Они с преподавателем часами, чуть ли не каждый день после занятий, сидели в душном кабинете и пытались сдвинуться с мертвой точки.

– Понимаешь, Саймон, – Говорил Мистер Зорт, поправляя съехавшие на бок очки, – боевому магу, что бы ни случилось, очень важно оставаться спокойным. Ну, или, хотя бы казаться таковым для других, вводить в заблуждение. Нельзя позволять противнику наслаждаться страданиями, ведь он победит, раз сумеет вывести из равновесия…

– Да, знаю, читал теорию…

– Теория без практики – всё равно, что кузнечик без лап. Нужно тренироваться блокировать негатив. Ты подрываешь себя, этого допускать нельзя. Будем учиться выживать.

Саймон без особого энтузиазма кивнул, мистер Зорт встал из-за стола и подвёл его к доске.

– Итак, практическая часть. Что бы я сейчас не сказал, тебе важно оставаться спокойным. Без гнева, без печали, просто в нейтралитете.

Мистер Зорт окинул парня оценивающим взглядом и спросил: «Готов?».

– Да.

– Точно?