Не доводи меня

– Ну не знаю, – сказала она. – Тут так много вытачек… На когда тебе?

– На субботу, – сказала я.

Анюся перестала осматривать платье, и с испугом глянула на меня.

– Это же завтра.

– Ну, мне на вечер… – замямлила я.

Анюся качнула головой. Неужели не возьмется? Тогда я попала… В основном, на деньги. Да и к Андрею тогда придется идти голой. Вряд ли он расстроится, но ведь цель нашей встречи – показать мне казино, а не показаться ему голой. В отличии от второго, первое еще не происходило в этом мире, и в этом была загвоздка.

Подойдя ко мне, Анюся стала ощупывать ткань, водить пальцем по вытачкам. Потом она завязала бретельки так, чтобы талия платья подскочила. Я пыталась разглядеть себя в стекле двери, но оно было мутным, как грязная вода, и у меня не вышло.

Но с зеркала примерочной магазина, где я купила платье, я четко помнила, какое оно совершенное. Если не учитывать размер. Длинное, в пол, облегающее, но с разрезом на правой ноге почти до трусов. Оно переливалось мелкими пайетками, но колючим не было. И блеск платье не дешевил. Наоборот, несмотря на простой фасон, оно казалось роскошным.

Я ждала вердикта Анюси, а она словно специально тянула время. Впрочем, я знала, что назло Анюся ничего никому не делает. Решается: браться ей за эту работу или нет. Мы обе заранее знали, что она скажет. Поэтому я пришла сюда, а она так и не сказала «нет».

Анюся продолжала молчать и поглаживать платье, когда в кухню зашел Ваня. Ему приходилось немного пригибаться, чтобы не стукнуться макушкой о дверной косяк. Едва он зашел, в кухне стало тесно.

Ваня тоже осматривал меня, пока шел выключать чайник, который уже начал поплевывать кипятком. Даже выгнул шею, и при этом его взгляд был скорее озадаченным, чем насмешливым, как обычно.

– Ты куда так вырядилась?

Я промолчала. Ваня тоже немного помолчал, а потом сказал:

– Подставлять кролика Роджера?

Анюся засмеялась. Я цокнула языком и закатила глаза. Отвечать не стала – это было ниже моего достоинства. Ваня ждал мой ответ, чтобы сгенерировать новую, но непременно такую же тупую шутку. Он успел сделать чай, глотнуть немного, обжечь язык, и спросить у Анюси, почему, когда я прихожу, с ним случается какое-нибудь несчастье. Анюся его проигнорировала, все щупала мое платье. Потом она, забывшись, сказала:

– Раздевайся.

– Ну не при ней же это делать! – воскликнул Ваня, махнув рукой на меня.

– Ванюш, ты мешаешь, – ласково сказала Анюся. – Выйди, пожалуйста.

Я стала расстегивать платье, не сомневаясь, что Ваня покинет помещение, едва увидит лямку лифчика, который принадлежит не Анюсе.

Но он оставался. Правда, недолго – быстро уяснил, что совершенно меня не смущает, и я правда сейчас полностью разденусь. Тогда Ваня вышел, дергая чайный пакетик так, что он скакал в чашке, быстрее окрашивая воду в мутно-коричневый.

Я кинула платье Анюсе, и быстро натянула свою одежду. Нахмурившись, она расправила его, и наконец-то заметила бирку. Тогда Анюся нахмурилась еще больше.

Сперва в голове мелькнула страшная мысль, что Анюся увидела на платье брак. Или что она откажется его подшивать. Но Анюся, не отрывая взгляд от ценника, сказала:

– Сколько же ты получила денег?

– А что?

Вряд ли Анюся сейчас вспомнила до копейки, сколько я ей должна за бесконечные просьбы денег на проезд.

– Если бы тебя не уволили, я бы сказала, что это платье стоит половину твоей зарплаты. Но зарплаты у тебя больше нет, поэтому я все же повторю вопрос: откуда у тебя деньги, раз ты их так резво тратишь?

Я сразу поняла, откуда этот вопрос. Платье было дорогущим. Обычно я так быстро дорогие вещи не покупала. Я долго раздумывала, брать или не брать, и потом не брала. Но это платье!.. Оно мне было нужно для вечера с Андреем. И оно мне так понравилось.

– Я скоро устроюсь на работу! – воскликнула я, хотя Анюся не совсем это спрашивала.

– Куда это?

– Мы с Андреем виделись, – сказала я и снова будто бы невпопад.

Затем моя лукавая улыбка стала шире, а лицо Анюси все более недоумевающим. Я уже собралась ей подсказывать, как Анюся воскликнула:

– Нет!

Затем она швырнула платье на спинку стула. Я бросилась к нему, словно спинки стульев как-то не так действуют на одежду. Я чуть не принялась сдувать с платья пылинки. На маневр Анюси я обиделась. Но всего на мгновение – сразу поняла, что Анюся просто не понимает, о чем говорит.

– Не надо идти туда работать.

– Брось, Анюся, – сказала я. – Что такого в работе в казино? К тому же ты знаешь мое положение…

– Какое положение? Ты беременна?

Это был Ваня. Он снова зашел на кухню, и снова невовремя.

– Я за лимончиком, – пояснил он, не дожидаясь вопросов.

Но моего недовольства это не убавило.

– Нет! – воскликнула я, отчего-то решив, что с Ваней нужно объясниться. – Я бедная, как церковная мышь! А Анюся говорит мне не идти на работу, только потому что работа в казино!

Я даже стала чаще дышать. Неужели Анюся не понимает, в каком я отчаянии?

– Какая мышь? – нахмурился Ваня. – Ты скорее крыса. И не церковная, а бордельная.

Я застонала и упала на стул, смяв платье на коленях. Мне, конечно, не нужно было одобрение Анюси и Вани. Но они… точнее лишь Анюся всегда меня поддерживала. Я не ожидала, что хоть где-то встречу ее сопротивление.

– Но Лиза, – сказала она. – После работы в казино тебя не будут брать на другие работы.

– Меня и так нигде не берут! – воскликнула я, взмахнув руками.

Платье взвилось, а потом вместе с ладонями снова шлепнулось на мои колени, царапнув биркой. Ценник буквально оказался кусачим.

От моих слов Ваня так засмеялся, что мне совсем худо стало. А Анюся помрачнела.

– И то правда, – сказала она тихо, словно надеясь, что я ее не услышу.

– Погоди, – вдруг сказал Ваня.

Он так резко оборвав смех, что на мгновение мне почудилось, будто я оглохла. Но Ваня тут же продолжил: