Пока не будешь счастлив

Мне не нравилось, когда меня тягают за собой, как игрушечную собачку на поводке. Мне, конечно, не сложно последовать за Артемом и посмотреть на то, что он так стремится мне показать. Но внутреннее сопротивление, которое моя мама обозначала фразой «а Баба Яга против!», было сильнее всех других моих чувств. Даже любопытства. Нахмурившись, я сложила руки на груди и посмотрела на Артема со всей строгостью, на которую была способна.

Он моей решительности не испугался.

– Ты идешь, – сказал он, хватая меня за руку. – Я тебе же одолжение и делаю.

Я дернулась, высвобождая руку. Артем этого не ожидал, поэтому легко отпустил ее, и я прищурилась.

– Где Кирилл?

– Сейчас спросим.

Артем схватил под локоть парня, который проходил мимо. В куртках мы с Артемом сильно выбивались. Поэтому сперва парень оглядел нас и только потом заговорил:

– Че?

Его лицо было мне знакомо, но я никак не могла вспомнить, как его зовут. Вероятно, кто-то из друзей Кирилла. Наверное, тот, с кем они пропадали на этой неделе. Физиономия этого молодого человека мне не нравилась. Особенно после того, как Артем сказал:

– Где Кирилл?

Парень покосился на меня. Я глянула на него в ответ и не опускала взгляд, пока он не отвернулся. Заметив наши гляделки, Артем добавил:

– Она знает.

Взгляд парня на мгновение стал затравленным. Он еще раз глянул на меня, но теперь будто пытаясь утешить. Мне это жутко не понравилось. Но бросаться с кулаками я не собиралась. По крайней мере, до тех пор, пока не пойму, в чем дело.

– Наверху.

– Уже? – удивился Артем.

Парень не ответил ему, впрочем, Артем этого и не ждал. Он отпустил его, и тот растворился в толпе. Эти переговоры меня напрягли. Как и все, что происходило последний час.

– Идем.

Артем двинулся к лестнице, больше не утягивая меня за руку. В этот раз я сама бросилась за ним.

– Что это было? – сказала я. – Почему он так посмотрел на меня?

Наверное, в голосе наконец-то засквозил страх, так как Артем глянул на меня не злобно, а сочувственно.

– Я знаю, что терпение не входит в твои сильные стороны. Но повремени еще чуть-чуть.

Я кивнула. Не хотелось противиться из-за страха непонятно перед чем.

Поднявшись на второй этаж, Артем стал заглядывать в каждую дверь. Хотя это был дома Кирилла, я бывала здесь не часто и сейчас чувствовала, что нарушаю личное пространство. Но видела я мало – в коридоре было темно. Воздух, который на первом этаже казался припыленным, здесь был разреженным и свежим. Словно мы поднялись не на второй этаж, а в космос. Через окно, которое находилось в торце коридора, бил свет уличного фонаря. Но до туда, где были мы с Артемом, света не доставало. Я постоянно спотыкалась то о ступеньку, то о край ковра.

– Что мы ищем?

Артем не ответил. Ну и ладно. Я понимала, что наша цель – Кирилл. Просто хотелось чем-то разбавить эту тишину, в которой было слышно лишь мое сбитое дыхание после подъема по лестнице.

Открыв очередную дверь, Артем остановился. Я услышала какие-то шорохи и сдавленный смех. Затем в дверь полетело что-то мягкое, но, кажется, оно упало на пол. Еще секунда, и я услышала Кирилла. На звук его голоса мои уши словно бы повернулись, как у кошки. Он коротко раздосадованно застонал, а потом сказал охрипшим голосом:

– Тем, закрой дверь.

Я уже вовсю рвалась зайти. На Артем держал меня за плечо. Его рука была невероятно сильной, и я не могла справиться, даже давя на него всем своим весом.

Я чувствовала неладное, но прежде, чем закричала, чтобы Артем меня впустил, он сам заговорил.

– Алиса пришла, – сказал Артем. – С Новым годом поздравить.

Тут я успокоилась, вспомнив про ремень, приятно тяжеливший сумку. Подарок Кириллу. А он мне что подарит? Жуть как интересно! Почему-то раньше я об этом не задумывалась.

Правда, через секунду мои розовые очки разбились. После того как Артем произнес мое имя, Кирилл сдавленно выругался. А потом зазвучал женский голос:

– Зачем ты ее привел?

Я узнала его, но до последнего не верила, что его обладательница – та, о ком я думаю.

– Ты же знаешь Алису. Она не поверит, пока сама не увидит. Тем более когда дело касается Кирилла.

Тут я не выдержала и толкнула Артема. Доселе он предусмотрительно не распахивал дверь на всю ширину, а щель между косяком и створкой закрывал собой.

Однако он не ожидал, что я так сильно его толкну. Я воспользовалась его растерянностью и, поднырнув под руку Артема, оказалась в комнате.

Света здесь было еще меньше, чем в коридоре. Но к темноте я привыкла, поэтому четко все видела. Ночник, смущенно отвернувшийся к стенке, не помогал, а скорее раздражал глаза.

В ногах кровати распростерлось смятое, но еще не выкинутое покрывало. Темно-коричневое, стеганное. Мне оно нравилось. Такое приятное на ощупь. Я смотрела на него, не в силах отвернуться. Поднимать взгляд не хотелось. Но я все же сделала это и увидела то, что представила, когда стояла в коридоре.

У спинки кровати были Кирилл и Вика. Вика поджимала под себя ноги и кусала распухшие губы. Кирилл развалился на всю длину кровати и даже того ему, казалось, было недостаточно. Их взгляды на меня были похожи – оба взволнованные. Только вглядевшись в каждого, я поняла, в чем отличие. В то время как у Вики взгляд был надменный и на один процент расстроенный, глаза Кирилла лучились досадой. Досадой. Досадой на то, что я его застукала.

Оба были в одежде, но я не была наивной, и это не давало мне надежд. Просто мы с Артемом пришли рановато. Они даже не касались друг друга. Лишь ладонь Вики накрывала руку Кирилла, что выглядело по-собственнически. Мне стало горько.

С плеча Вики сползла лямка. Я уставилась на нее, не моргая и чувствуя, как в глазах собираются слезы.

Те секунды, что я рассматривала эту картину, стояла тишина. Лишь глухие звуки музыки, долетавшие с первого этажа, разбавляли сбитое дыхание присутствующих.

Первым спохватился Кирилл.

– Алиса! – сказал он, вскакивая с кровати.

Тогда я отмерла – развернулась и бросилась к двери.

– Артем! Останови ее!

Я была уверена, что Артем займет мою сторону. Но он схватил меня за предплечье, и я, не ожидая этого, так дернулась, что едва не вывихнула суставы. Поморщившись от боли, я замерла. Пропали все силы. Брызнули слезы, их вытеснили обида и досада.

Я не думала, что подобное произойдет со мной. Я не могу быть той, кому изменяют. Уж скорее наоборот.

Все это меня так потрясло, что я не смогла бы уйти, даже если бы Артем не держал меня. Слезы, такие горькие и соленые, текли по щекам. Я слизывала их с губ, боясь, что, если хоть одну пропущу, все заметят, что я плачу. Словно еще не заметили.