Пока не будешь счастлив

Артем разжал ладонь, и, почувствовав легкость, я шагнула, но тут же меня схватили чужие руки. Чужие. Никогда бы не подумала, что когда-нибудь так про руки Кирилла.

Он развернул меня лицом к себе, и я увидела его глаза. Все такие же темно-зеленые, как раньше, но теперь совершенно другие. Если прежде они казались мне турмалиновыми, то теперь походили на болото и тину. Я не могла смотреть на них, но и отводить взгляд было больно.

Кирилл держал меня за запястья. Его кольцо царапнуло кожу. Металл, нагретый теплом чужого тела. От этого мне стало совсем тошно.

– Пусти!

– Алиса, успокойся. Надо поговорить…

– Урод! – закричала я, игнорируя так вежливо прозвучавшую просьбу.

Я дергалась и вырывалась. Но Кирилл держал меня крепко. Он что-то мне пояснял, но я не вслушивалась. Я чувствовала его запах вместе с ароматом чужих духов.

Когда дело касалось Кирилла, я терялась. Но сейчас все было иначе. Чувствуя металлический вкус крови от прокушенной губы, я не могла сдержать ни злобу, ни дешевую мстительность.

Я резко дернула коленом вверх и, когда Кирилл болезненно охнул и согнулся, выскочила из комнаты.

Артем меня не задержал. Не успел или просто не хотел. Я бросилась по лестнице, пропуская то одну ступеньку, то сразу две. Упасть было не страшно. Пару раз заваливался каблук, и я касалась щиколоткой пола. Но от боли мне казалось, что это происходило не со мной. Я слышала, как меня зовут, но не оборачивалась. Слезы застилали глаза. Промчавшись через гостиную, где на меня никто не обратил внимания, я выскочила на улицу.

Там было холодно и спокойно. Замерев на пару секунд, я поняла, что голова разболелась. Наверное, давно, но заметила я только сейчас.

Не дожидаясь, когда дверь распахнется, я пошла прочь, оставляя позади дом, изнутри сияющий гирляндами и звенящий музыкой, глухо слышимой на улице.

Я обнимала себя руками крепко, чтобы не развалиться. Идти было тяжко. Но я с каждым шагом ускорялась, пока не перешла на бег. Мне бы не хотелось, чтобы Кирилл меня догонял. Я бы не убежала от него и не потому, что не была способна на это физически. Я бы не захотела.

Но никто за мной не бежал.

Я шла и шла. Туфли натерли ноги еще шаге на десятом. Но обращать внимание на это казалось глупостью. Чего стоят разодранные в кровь ступни, когда болит все внутри?

Так вот почему Артем так разозлился в машине. Думал, что Кирилл поступил по совести, и прежде, чем лезть к Вике, расстался со мной. Но Кирилл и совесть это параллельные прямые – они никогда не пересекаются! Неужели Артем, как его друг, не знал этого? Что же они за друзья такие?

Только сейчас осознав катастрофу, я стала понимать, какой была глупой и невнимательной. Злиться на себя не было сил. И не хотелось. Я себя понимала. И прощала. Наверное, раз меня легко обмануть, то я заслуживаю такого отношения.

На самого Кирилла я почему-то не злилась. Наверное, это придет со временем. Зато Вику я возненавидела почти как Новый год. Особенно нынешний. Раньше я так сильно ненавидела только математичку и морскую капусту.

Мы с Викой никогда не дружили, и я верила, что это она подстроила все это. Но какая-то крохотная часть меня, не обезумевшая от боли, подсказывала, что главный зачинщик этой ситуации – Кирилл. Я злилась на эту мысль, но отогнать ее не получалось.

От мешанины чувств разболелось сердце. Хотя, возможно, оно болело из-за физической нагрузки. Мне все-таки не восемнадцать лет. Несмотря на преклонный возраст, я за жизнь прошла меньше, чем за этот вечер. До нового года оставалось не более получаса, когда я вышла на оживленную улицу. Дом Кирилла находился недалеко от центра, поэтому я сумела пешком дойти до главной площади.