В погоне за голубем. Внутри урагана

В погоне за голубем. Внутри урагана
Анастасия Огнева

С магией можно родиться, но волшебника нужно воспитать внутри себя. Воспитать в себе хладнокровного мастера, построить гильдию с нуля и воспитать сына, навсегда попрощавшись со своей юностью. Воспитать в себе солдата, обладая внутренним миром мягче лепестка фиалки. Воспитать в себе лидера и полюбить общество, туго затянув старые раны, нанесённые близкими людьми. И вопреки ударам судьбы, среди ада бесконечных сражений, остаться человеком. Эта история о хрупких маленьких сердцах, которым предстоит закалиться в пылу магии. А ещё о людях. Живых.

Анастасия Огнева

В погоне за голубем. Внутри урагана

Предисловие

Этот роман посвящается каждому маленькому Кэтсу. Каждому Эмилю в золотой клетке. Каждой сильной Лин, наивной Кире и уставшему Мичайо. Посвящаю эту книгу тем, кто уже овладел своей внутренней магией и тем, кто о ней ещё не задумывался. Каждому жителю чердака и запертому в тёмном бункере Аарону. Каждому, кто возвращаясь домой хочет чувствовать себя дома и так же, как и я, мечтает о шуме прибоя, тёплом чае и чуть слышном ворковании голубя под чистым небом. Глубоко благодарю всех, кто бросал мне под ноги стёкла и научил наслаждаться каждым мгновением без боли. Этот огромный труд – ваша заслуга. Моей же задачей было лишь отразить его на бумаге, собрать паззл из сотен историй: своих и чужих, с удачным и не очень концом. Читайте с удовольствием.

Ваша покорная слуга и верный друг, Огнева А.А.

Глава 1

«Похмелье пахнет пеплом»

«С неба падают белые хлопья, на улице июль. Нет, это не снег – это пепел ошмётками приземляется на землю. Пепел страшнее взрыва, потому что на момент его падения действовать уже слишком поздно. Звон в ушах заставляет лопаться барабанные перепонки, и сквозь него чуть слышно, как, обезумев, стучит сердце. Я открываю глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то, но всё вокруг расплывается под призмой собственных слёз. Делаю вдох и понимаю, что не могу различить ничего кроме запаха земли и, почему-то, горелого мяса. Нет, подождите, что за бред? Я медленно поворачиваю голову, краем глаза замечаю знакомый голубой мундир, и лишь спустя пару мгновений понимаю, что рядом со мной лежит уже не волшебник, а полусожжённое тело. Эти мысли приводят меня в ужас, я с трудом поднимаюсь на четвереньки и пытаюсь ползти вперёд. В ушах до сих пор отдаётся звон, слёзы омывают испачканные в саже щёки, а я дрожу, как осиновый лист, хотя ничего толком-то и не чувствую. Взрыв. Я еле успеваю упасть на землю и закрыть ладонями уши, как гремит второй, потом третий, но уже громче. Я не слышу уже ничего и пытаюсь на ощупь найти дорогу, но звучит четвёртый, и я снова падаю, а дальше уже не помню ни звука. Когда сознание начало возвращаться в тело, я на мгновение подумал, что оглох, но сквозь плотную завесу было слышно, как ко мне пробивается испуганный голос. Открыв глаза, я снова увидел голубой мундир, и на этот раз его обладатель был жив. На рукаве у него я мельком разглядел красный крест, а затем перевёл свой взгляд на нависшие надо мной синие пряди и заплакал»

– Всё хорошо, Кэтсу, тише.

Чья-то рука осторожно дотронулась лба, сползла ниже, смахивая слёзы шершавыми пальцами. Сверху едва послышался испуганный женский всхлип.

– Всё хорошо, посмотри на меня.

Юноша жадно схватил первый глоток кислорода и, рваными порциями выпустив его наружу, узнал в женщине рядом доктора Куцберг.

– Где папа?

Слова вылетали изо рта вместе с воздухом и неприятным сипом. Запах гари смешивался с запахом нашатырного спирта.

– Помолчи-помолчи, папа скоро придёт.

Доктор на секунду оставила волшебника лежать в одиночестве, чтобы достать из сумки одеяло. Она всё время пыталась на что-то отвлечься, изо всех сил стараясь отвести взгляд от раненого, лежащего на пепельном пляже, но болезненный кашель заставлял её оборачиваться и в очередной раз смотреть на изувеченное юное тело. Лин хотелось зажмуриться. Желательно навсегда.

– Лин… – тихо позвал её испуганный голос. – Лин, он жив?

– Он жив, – уверенно повторила доктор. – Все живы. Всё хорошо, Кэтсу.

Спасательное одеяло, похожее на золотистый фантик, зашуршало, и Кэтсу, словно вслушиваясь в его шепот, постепенно выровнял дыхание. Сверху, как под гипнозом, повторяла что-то доктор Куцберг. Прежде она с предельной точностью и хладнокровностью укутывала раненых, но сегодня её руки впервые за несколько лет била дрожь.

– Всё хорошо, Кэтсу, всё хорошо… Вот так, всё в порядке. Кэтсу, всё хорошо…

Туман в голове начал сгущаться, и вскоре заслонил остатки блеклого солнца. Свет застыл крохотной холодной точкой на горизонте. Сознание снова погрузилось в темноту.

– Ты убил их…

– Что происходит?

– Как долго ещё ты будешь прятаться за спиной отца?

– Кто ты?

– …а себя не смог.

– Кто ты, черт побери?!

Крик отдался эхом в пустоте. Больше ни звука. Я обернулся и, увидев вдалеке крохотный лучик света, сделал первый шаг вперёд, затем второй. Пол под моими ногами после каждого шага расплывался кругами. Ни звука, ни малейшего намёка на свет – ничего. Только крохотная светлая точка. Я остановился и, сделав глубокий вдох, протянул к ней руку. Внезапно пол разошёлся волнами, сверху опять что-то громыхнуло, и я оказался на глубине, ртом хватая солёную воду, панически размахивая руками, пытаясь выбраться. Вода, вода, вода – она повсюду! Я не могу выбраться! Конечности сводит от холода! Помогите, кто-нибудь, помогите!

Крик растворился в воде жалкими пузырьками воздуха, заглушенный громкими всплесками волн. Открыв глаза в последний раз, я увидел свет. Это была не точка, а чёткий, выведенный кем-то символ – буква.

– Кэтсу…

Я уже не чувствовал недостатка воздуха – у меня появились жабры.

– Кэтсу.

Я смотрел на свет и наслаждался звучанием своего сердца – каждый его удар отдавался в голове гулким эхом.

– Кэтсу!

Я просто…

– Кэтсу, очнись!

߅

– Кэтсу! – ещё раз прикрикнул мастер. – Кэтсу подъём!

Резкий толчок в плечо, юноша с трудом открыл глаза и увидел нависшего над ним мастера.

– Папа? – вяло прозвучало в ответ.

Юный маг немного приподнялся на локтях и осмотрелся вокруг. Густой зелёный лес превратился в испепелённую, серую поляну, с редкими обгорелыми стволами и огрызками пеньков, неказисто торчащими над мёртвой землёй, где ещё пару часов назад разгоралась страшная битва. Костюм, в котором лежал волшебник, был порван, прожжён в некоторых местах от огненных заклятий, оголяя свежие, ещё не поджившие ожоги. Всё жутко ныло, боль плавно растекалась по телу, беспощадно била чуть ниже живота, со стороны почек. Он с трудом сделал вдох, возвращая контроль над своим телом.

– Что случилось? – чуть скорчившись от боли спросил Кэтсу, поднимая взгляд на осторожно поддерживающего его голову отца.

– Живой, слава Богу, живой, – нервно усмехнулся Мичайо, осторожно укладывая сына на землю. – Всё закончилось, Кэтсу, ты в безопасности.

Впервые он выглядел таким уставшим. Тонкие пальцы, перевязанные пластырем, осторожно трогали запястья сына, в очередной раз убеждаясь, что всё закончилось хорошо. Длинные светлые волосы, обычно собранные в высокий хвост, были небрежно раскиданы по плечам молодого мастера, собрав на себя клубки грязи и пыли, слиплись в чёрные колтуны засохшей крови. Кэтсу видел его таким впервые. Даже на самых сложных миссиях отец выглядел достойно и опрятно, выходя с поля боя, гордо держа голову, но сейчас, человек, который всегда вызывал у юноши лишь восхищение, выглядел как никогда жалким.

– Пап, что случилось? – переспросил волшебник, испуганно осматриваясь по сторонам.

– Лежи, пожалуйста, медицинский отряд скоро начнёт эвакуацию.

– Куда?

Тело начало потихоньку приходить в себя, боль усиливалась с каждой минутой, растекаясь по телу. Волшебник повернул голову и, увидев под собой огромное алое пятно, пришёл в ужас. «Это моя кровь?», – сообразил Курагама, разглядывая пропитавшийся насквозь тёплой красной жидкостью мундир. Дыхание снова сбилось, в глаза ударили слёзы. Хотелось верить в то, что это всего лишь глупый кошмар. Сейчас он проснётся в своей кровати, выпьет кружку ароматного чая и уже через пару минут забудет эту страшную боль, и измученное лицо отца, и поляну, и лежащих рядом соратников. Нет. Не проснётся. Это не сон.