Последний отзыв
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Воронья песнь
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Воронья песнь
Анастасия Сайфер
Норвегия, 1989 год. Тихий и спокойный город, в котором нет проблем с криминалом, но каждый знает, на какую улицу заходить нельзя. Место, где все знают, кому нельзя перечить. Трое друзей-студентов случайно находят наркотический притон и сообщают о нём в полицию. Никто и представить не мог, что за это заявление скоро придётся расплатиться…
Воронья песнь
Анастасия Сайфер
© Анастасия Сайфер, 2024
ISBN 978-5-0062-7123-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящаю книгу своим родителям
и друзьям, что всегда в меня верили.
1989
Глава 1
– С тобой, Сайфер, никакой уверенности в завтрашнем дне. – Сказал беловолосый парень, закинув ноги на панель салона автомобиля, попутно закурив сигарету. Чиркнула зажигалка, изрыгая синий маленький огонёк. Запах дыма и табака ударил в нос – резко, заставив кашлять.
– С Сайфером нет уверенности даже в сегодняшнем дне. – Шатен, сидевший сзади, хлопнул своего товарища по плечу. Беловолосый слегка обернулся, взглянув на друга уставшим взором. – Фенс, оцени сегодняшний день по шкале от одного до десяти!
– Одиннадцать. – Неразборчиво буркнул Фенс, от нервов начиная слегка жевать сигарету.
– Я предупреждал: если вам не надо – не суйтесь. – Впервые за этот временной промежуток подал голос водитель, на которого сокрушались пару минут назад его лучшие друзья. Он не отрывался от дороги, и, казалось, даже толком не вникал в суть разговора.
– Дин, дело не в том, надо оно нам или нет, вопрос, надо ли оно тебе? – Шатен отложил газету, которую читал до этого, и теперь смотрел на своих товарищей: один от нервов курил, другой – настукивал по рулю в такт тихо играющей музыке в машине. – Пойми, мы за любой движ, хоть завтра в другую страну, но лезть на рожон – не совсем безопасно…
– Я ещё лезу на рожон? Хэльвард, теперь пойми меня: лезть без повода я бы не стал. А повод есть.
– Какой повод, Сайфер? Религия не позволяет по притонам не шарахаться? – Беловолосый сильно разозлился: он пристально смотрел на Дина и буквально прожигал его насквозь взглядом. – В следующий раз просто так не отделаемся – огребём по максимуму. Думай, Сайфер. Думай.
Сайфер коротко глянул на Фенса и улыбнулся. Тот, будучи не в настроении, разозлился пуще прежнего.
– Что смешного?!
– Поправь причёску, Лаврецкий. У тебя извёстка на волосы осыпалась.
– Да твою ж мать… – Парень, будучи выходцем из СССР, по своему национальному обычаю растянул букву «а» в слове «мать»[1 - Особенность московского и белорусского говора – протяжная буква «а». Белорусы тянут интонационно окончание утвердительного предложения.]. Лаврецкий затушил сигарету и выкинул её в окно, а следом начал суматошно поправлять волосы – извёстка посыпалась на коврик. Белые пряди выбились на лицо; парень, пытаясь исправить прежнее положение, начал их сдувать и тут же приглаживать назад, но эффект с сих действий был минимальный, так что Дин вместе с Хэльвардом невольно засмеялись от данной картины.
– Посмотрю я на вас, когда вы также мучиться будете. – С досадой сказал Фенс.
– Ты чтоб смотреть, сперва пряди с лица убери. – Дин моментально получил подзатыльник от Лаврецкого за такую шутку.
– Ой, как больно, я сейчас умру!
– Истеричка!
– Захлопнулись оба!
Повисла немая тишина – была слышна только песня «Металлики», которая играла настолько тихо, что было даже трудно различить, какая именно эта песня. Но вскоре раздался одновременный хохот – а за ним и заигравшая громко музыка – это была «Master of Puppets».
Чёрная «Chevrolet Impala» ехала по мокрой от дождя извилистой дороге. Со всех сторон окружали синие горы и жёлтые сосны, быстро пролетая по бокам; с небес падали маленькие капли дождя, непохожие друг на друга, все произвольной формы – таков был путь домой.
Впереди было четыреста километров и три альбома «Металлики».
Никто не знал, что сегодняшний день обернётся для них тяжёлыми последствиями в будущем.
Глава 2
Шины шуршали от дороги, состоящей из деревянных и кирпичных обломков, гравия и камней. Перед взором предстало серое большое здание. Выбитые окна, где даже отсутствовали рамы, жутко смотрелись, отталкивая своей темнотой. Где-то стены были чёрными от сажи – видимо, кто-то уже пытался спалить здание, но попытка оказалась напрасной. Везде валялся щебень, палки, груда мусора, осколки стекла. Железная массивная широкая дверь была забита широким деревянным крестом. Из-за мусора подъехать туда не представлялось возможным – машину пришлось оставить у небольшого заброшенного сарайчика, который больше походил на карточный домик.
Сейчас только всходило солнце. На искристом голубовато-белом небе не было ни единого облачка. Погода не соответствовала окружающему миру – по ощущениям, здесь всегда должна быть мрачная неприветливая погода с проливными дождями или сильными грозами. Но сейчас, когда первые солнечные лучи падали на юные лица парней, возникало другое ощущение – абсолютно лживое. Будто бы здесь находился не притон, а совершенно обычное, просто давно брошенное, за ненадобностью, здание.
Парни шли осторожно, пытаясь не проткнуть обувь колючей проволокой, хаотично разбросанной по разным местам. Самый юный из всей компании парень, с пепельно-белыми волосами, периодически отпрыгивал в другую сторону, пугаясь то зашуршавшего от лёгкого ветерка чёрного пакета, то валявшегося на земле пистолета, который – он уверен! – был заряжен.
Среднего роста, приземистый и коренастый шатен смотрел по сторонам абсолютно спокойно. Он заворожено смотрел на окружающую обстановку, не веря глазам и не поддаваясь уловкам какого-то странного внутреннего чувства, щекочущего душу изнутри.
Самый худой и высокий юноша, достав из кармана чёрной мантии маленький фонарик, посветил внутрь окна, оглядывая пол и углы здания. Заметив, что внутри никого нет, он сделал пригласительный знак рукой и, недолго думая, забравшись на окно, прыгнул вниз. Друзья, последовав его примеру, прыгнули следом.
Внутри было практически пусто: стояли две одинокие небольшие тумбочки у стены. У дальнего угла были расстелены пару простыней, лежавшие на голом бетонном полу. На простынях, пыльных и грязных, виднелись пару пятен засохшей крови. Там же, в том углу, валялись шприцы, резиновые жгуты и ложка с зажигалкой. Фенс, заметив это, брезгливо поморщился.
– Вот скажи, какого чёрта тебя понесло сюда? – Лаврецкий медленно обходил полуразрушенное здание, переводя взгляд то с потолка на стены, то на вид с окон, то на пол. – Если нас тут прирежут, как отчитываться будешь? – Фенс шаркнул ногой по бетонному полу, сдвигая в сторону осколки зелёных бутылок.
– Фенс, если нас прирежут, нас прирежут всех вместе.
– Не переживай, бабка Лаврецкого нас вполне спокойно с того света вытащит.
– И загонит обратно? – Фенс улыбнулся. – Вы же её не знаете так, как знаю я. Хотя, моя бабка – это женская версия Каспера…
– Настолько всё плохо? – Дин остановился у окна, прислонившись спиной к стене. – Мне кажется, хуже Каспера людей нет.
– Не поверишь, насколько я с тобой согласен. – В проходе появился высокий черноволосый парень, спортивного телосложения, на вид чуть старше компании. Рукава синей джинсовой куртки, что была на нём, были закатаны до локтей, обнажая большую татуировку на всю правую руку. На пальцах этой же руки у него находились массивные серебряные перстни, переливающиеся на солнце. – Познакомимся? – Он сделал шаг ближе, протягивая руку для рукопожатия, но двинуться ему навстречу никто не посмел. – Вас, таких юных, сюда ветром занесло или есть повод? – Он облокотился об угол, перебирая пальцами левой руки толстую длинную цепочку.
– Полюбоваться видами пришли.
– Интересные у вас понятия о красоте. С каких пор сыновья политиков по притонам носятся? – Он подошёл ближе к Дину, ещё раз протягивая руку. На этот раз Сайфер её пожал, хотя и с чувствующимся волнением. – Я, кажется, не представился? Дэвид Симменсон. – Дэвид отошёл чуть дальше, не оборачиваясь, держа в пределах видимости компанию.
– Я понимаю, что моя личность в представлении не нуждается?
– Верно. Что хотел у вас спросить: вы случаем не знаете трёх парней, которые тут тёрлись с неделю назад, а через пару часов после этого приехала полиция?
Дин переводил взгляд с выбитых окон на друзей, стоявших рядом.
– Дай припомнить. – Дин сделал задумчивое лицо. – Да, я знаю. Это были мы.
Анастасия Сайфер
Норвегия, 1989 год. Тихий и спокойный город, в котором нет проблем с криминалом, но каждый знает, на какую улицу заходить нельзя. Место, где все знают, кому нельзя перечить. Трое друзей-студентов случайно находят наркотический притон и сообщают о нём в полицию. Никто и представить не мог, что за это заявление скоро придётся расплатиться…
Воронья песнь
Анастасия Сайфер
© Анастасия Сайфер, 2024
ISBN 978-5-0062-7123-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящаю книгу своим родителям
и друзьям, что всегда в меня верили.
1989
Глава 1
– С тобой, Сайфер, никакой уверенности в завтрашнем дне. – Сказал беловолосый парень, закинув ноги на панель салона автомобиля, попутно закурив сигарету. Чиркнула зажигалка, изрыгая синий маленький огонёк. Запах дыма и табака ударил в нос – резко, заставив кашлять.
– С Сайфером нет уверенности даже в сегодняшнем дне. – Шатен, сидевший сзади, хлопнул своего товарища по плечу. Беловолосый слегка обернулся, взглянув на друга уставшим взором. – Фенс, оцени сегодняшний день по шкале от одного до десяти!
– Одиннадцать. – Неразборчиво буркнул Фенс, от нервов начиная слегка жевать сигарету.
– Я предупреждал: если вам не надо – не суйтесь. – Впервые за этот временной промежуток подал голос водитель, на которого сокрушались пару минут назад его лучшие друзья. Он не отрывался от дороги, и, казалось, даже толком не вникал в суть разговора.
– Дин, дело не в том, надо оно нам или нет, вопрос, надо ли оно тебе? – Шатен отложил газету, которую читал до этого, и теперь смотрел на своих товарищей: один от нервов курил, другой – настукивал по рулю в такт тихо играющей музыке в машине. – Пойми, мы за любой движ, хоть завтра в другую страну, но лезть на рожон – не совсем безопасно…
– Я ещё лезу на рожон? Хэльвард, теперь пойми меня: лезть без повода я бы не стал. А повод есть.
– Какой повод, Сайфер? Религия не позволяет по притонам не шарахаться? – Беловолосый сильно разозлился: он пристально смотрел на Дина и буквально прожигал его насквозь взглядом. – В следующий раз просто так не отделаемся – огребём по максимуму. Думай, Сайфер. Думай.
Сайфер коротко глянул на Фенса и улыбнулся. Тот, будучи не в настроении, разозлился пуще прежнего.
– Что смешного?!
– Поправь причёску, Лаврецкий. У тебя извёстка на волосы осыпалась.
– Да твою ж мать… – Парень, будучи выходцем из СССР, по своему национальному обычаю растянул букву «а» в слове «мать»[1 - Особенность московского и белорусского говора – протяжная буква «а». Белорусы тянут интонационно окончание утвердительного предложения.]. Лаврецкий затушил сигарету и выкинул её в окно, а следом начал суматошно поправлять волосы – извёстка посыпалась на коврик. Белые пряди выбились на лицо; парень, пытаясь исправить прежнее положение, начал их сдувать и тут же приглаживать назад, но эффект с сих действий был минимальный, так что Дин вместе с Хэльвардом невольно засмеялись от данной картины.
– Посмотрю я на вас, когда вы также мучиться будете. – С досадой сказал Фенс.
– Ты чтоб смотреть, сперва пряди с лица убери. – Дин моментально получил подзатыльник от Лаврецкого за такую шутку.
– Ой, как больно, я сейчас умру!
– Истеричка!
– Захлопнулись оба!
Повисла немая тишина – была слышна только песня «Металлики», которая играла настолько тихо, что было даже трудно различить, какая именно эта песня. Но вскоре раздался одновременный хохот – а за ним и заигравшая громко музыка – это была «Master of Puppets».
Чёрная «Chevrolet Impala» ехала по мокрой от дождя извилистой дороге. Со всех сторон окружали синие горы и жёлтые сосны, быстро пролетая по бокам; с небес падали маленькие капли дождя, непохожие друг на друга, все произвольной формы – таков был путь домой.
Впереди было четыреста километров и три альбома «Металлики».
Никто не знал, что сегодняшний день обернётся для них тяжёлыми последствиями в будущем.
Глава 2
Шины шуршали от дороги, состоящей из деревянных и кирпичных обломков, гравия и камней. Перед взором предстало серое большое здание. Выбитые окна, где даже отсутствовали рамы, жутко смотрелись, отталкивая своей темнотой. Где-то стены были чёрными от сажи – видимо, кто-то уже пытался спалить здание, но попытка оказалась напрасной. Везде валялся щебень, палки, груда мусора, осколки стекла. Железная массивная широкая дверь была забита широким деревянным крестом. Из-за мусора подъехать туда не представлялось возможным – машину пришлось оставить у небольшого заброшенного сарайчика, который больше походил на карточный домик.
Сейчас только всходило солнце. На искристом голубовато-белом небе не было ни единого облачка. Погода не соответствовала окружающему миру – по ощущениям, здесь всегда должна быть мрачная неприветливая погода с проливными дождями или сильными грозами. Но сейчас, когда первые солнечные лучи падали на юные лица парней, возникало другое ощущение – абсолютно лживое. Будто бы здесь находился не притон, а совершенно обычное, просто давно брошенное, за ненадобностью, здание.
Парни шли осторожно, пытаясь не проткнуть обувь колючей проволокой, хаотично разбросанной по разным местам. Самый юный из всей компании парень, с пепельно-белыми волосами, периодически отпрыгивал в другую сторону, пугаясь то зашуршавшего от лёгкого ветерка чёрного пакета, то валявшегося на земле пистолета, который – он уверен! – был заряжен.
Среднего роста, приземистый и коренастый шатен смотрел по сторонам абсолютно спокойно. Он заворожено смотрел на окружающую обстановку, не веря глазам и не поддаваясь уловкам какого-то странного внутреннего чувства, щекочущего душу изнутри.
Самый худой и высокий юноша, достав из кармана чёрной мантии маленький фонарик, посветил внутрь окна, оглядывая пол и углы здания. Заметив, что внутри никого нет, он сделал пригласительный знак рукой и, недолго думая, забравшись на окно, прыгнул вниз. Друзья, последовав его примеру, прыгнули следом.
Внутри было практически пусто: стояли две одинокие небольшие тумбочки у стены. У дальнего угла были расстелены пару простыней, лежавшие на голом бетонном полу. На простынях, пыльных и грязных, виднелись пару пятен засохшей крови. Там же, в том углу, валялись шприцы, резиновые жгуты и ложка с зажигалкой. Фенс, заметив это, брезгливо поморщился.
– Вот скажи, какого чёрта тебя понесло сюда? – Лаврецкий медленно обходил полуразрушенное здание, переводя взгляд то с потолка на стены, то на вид с окон, то на пол. – Если нас тут прирежут, как отчитываться будешь? – Фенс шаркнул ногой по бетонному полу, сдвигая в сторону осколки зелёных бутылок.
– Фенс, если нас прирежут, нас прирежут всех вместе.
– Не переживай, бабка Лаврецкого нас вполне спокойно с того света вытащит.
– И загонит обратно? – Фенс улыбнулся. – Вы же её не знаете так, как знаю я. Хотя, моя бабка – это женская версия Каспера…
– Настолько всё плохо? – Дин остановился у окна, прислонившись спиной к стене. – Мне кажется, хуже Каспера людей нет.
– Не поверишь, насколько я с тобой согласен. – В проходе появился высокий черноволосый парень, спортивного телосложения, на вид чуть старше компании. Рукава синей джинсовой куртки, что была на нём, были закатаны до локтей, обнажая большую татуировку на всю правую руку. На пальцах этой же руки у него находились массивные серебряные перстни, переливающиеся на солнце. – Познакомимся? – Он сделал шаг ближе, протягивая руку для рукопожатия, но двинуться ему навстречу никто не посмел. – Вас, таких юных, сюда ветром занесло или есть повод? – Он облокотился об угол, перебирая пальцами левой руки толстую длинную цепочку.
– Полюбоваться видами пришли.
– Интересные у вас понятия о красоте. С каких пор сыновья политиков по притонам носятся? – Он подошёл ближе к Дину, ещё раз протягивая руку. На этот раз Сайфер её пожал, хотя и с чувствующимся волнением. – Я, кажется, не представился? Дэвид Симменсон. – Дэвид отошёл чуть дальше, не оборачиваясь, держа в пределах видимости компанию.
– Я понимаю, что моя личность в представлении не нуждается?
– Верно. Что хотел у вас спросить: вы случаем не знаете трёх парней, которые тут тёрлись с неделю назад, а через пару часов после этого приехала полиция?
Дин переводил взгляд с выбитых окон на друзей, стоявших рядом.
– Дай припомнить. – Дин сделал задумчивое лицо. – Да, я знаю. Это были мы.