Ничего не меняется

Ничего не меняется
Анастасия Сёмина

Соня Белозерская – студентка истфака одного из самых известных университетов Москвы, закрыкрытая и малообщительная. Не смотря на то, что на дворе 21 век, она не верит, что богатый может полюбить бедную. В её представлении богатые высокомерные и грубые. Но оно меняется как только в группу историков на третьем курсе переводится Паша Воронов – милый, задорный парень, который тут же проявляет к ней интерес. Соня пытается не обращать на него внимания, но его ухаживания заставляют её сердце бешено биться и с нетерпением ждать новых встреч. Но отчима Паши Соня не устраивает, поэтому он решает…

Глава 1

Ранним осенним утром Олеся заходит в комнату к своему сыну: электронный будильник только-только пропищал половину седьмого утра. Она подходит к плотно занавешенному тяжелыми морского цвета шторами окну и тихонько начинает их раздвигать. Женщина почти подкрадывается к кровати, в которой, лёжа на животе, спит её сын Павел. Почувствовав присутствие матери и начав потихоньку просыпаться, Паша издаёт какой-то невнятный звук вроде стона и отворачивается к стенке.

– Паш, пора вставать, если хочешь, чтобы отец отвёз тебя в университет, – ласково говорит молодому человеку его мама, потрепав его по волосам.

Паша, или как было его полное имя, Воронов Павел Григорьевич, снова издав стон, заворочался в постели. Полежав еще немного, наконец, полностью раскрыв глаза, он садится на кровати и с укоризной смотрит на Олесю.

– Какая честь со стороны Григория Юрьевича, – говорит он, потирая глаза, – но он может не беспокоиться, а бежать, ехать или лететь на свою работу, как ему угодно. А я уж как-нибудь сам, – добавляет Паша после некоторой паузы, – на мотоцикле доеду, а может и на метро – я им не брезгую, – повёл бровью.

Такая реакция молодого двадцатилетнего парня, была вполне оправдана. Ведь ровно пятнадцать лет назад, спустя три года после смерти отца в автокатастрофе, появился некий господин Воронов, который начал регулярно наведываться «в гости» к Паше и его маме Олесе. Несмотря на дорогие подарки Григория Юрьевича, маленький Паша так и не смог научиться доверять этому человеку. Однако не то чтобы Павел слишком дорожил памятью отца в своём пятилетнем возрасте (хотя он его совсем не помнил), он настолько привык, что мама – это его мама, что никак не желал делиться с каким-то «дядькой» своим самым дорогим и сокровенным. Он боялся потерять и её, пускай и не в военных условиях. Но время неумолимо бежало, Паша рос и даже не заметил того, как мама Олеся вышла замуж и «дядя Гриша» стал жить вместе с ними. И вот, семья Романовых сменила фамилию на Вороновых, а Паша был усыновлен Григорием и стал носить его отчество.

В то время на дворе были лихие девяностые, и внезапно дядя Гриша уехал из Тамбова в большую Москву на несколько месяцев. Мама Олеся сказала, что «дядя Гриша срочно уехал по работе». Заставлять сына называть кого-то, кроме биологического, отцом не стала. Паша уже замечал, что его отчим подолгу сидел в дальней комнате (где когда-то была комната бабушки) с какими-то бумагами и что-то постоянно смачно изучал и подписывал. Оказалось, что Григорий Юрьевич уехал      в      Москву      для      того,      чтобы      скупить      акции      одного      полностью обанкротившегося предприятия по производству бетона. Дело в том, что для Григория – предпринимательство было делом всей жизни: материальные ценности он ценил гораздо более высоко, чем все остальные. А так как предпринимателем был ещё его прапрадед во времена царской России, вся эта «богадельня», как выражалась иногда Олеся, носила для него особо священный, даже какой-то неимоверно сакральный характер. В общем, после затяжного отсутствия Григория Юрьевича дома из-за его «священного долга перед предками», всё семейство

запаковало чемоданы и переехало в Москву. Квартиру в Тамбове решено было продать.

Поначалу, семья Вороновых жила в небольшой двухкомнатной квартирке на Ленинском проспекте, потом переехала в уже более просторную – по площади, на Цветном бульваре. Адальше ещё несколькоквартиритак, собственно, доквартиры на Арбате, в которой они непосредственно живут сейчас. Григорий Юрьевич и по сей день является крупной акулой своего дела, сумевшей пробалансировать на коварной проволоке своей профессии и не сорваться, подобно многим другим таким предпринимателям в болото долгов и рутины.

Что касается Павла, то его отношения с Григорием так и остались на уровне плохого взаимопонимания и пустых разговоров. Несмотря ни на что, Григорий упорно хочет видеть в Паше наследника своей компании и старается делать для этого всё необходимое: образование в элитной школе, учёба на отделении исторического политолога в престижном ВУЗе, а после, конечно, и «продвижение» по карьерной лестнице было ему обеспечено. С Олесей ведь детей завести не получилось.

Паша был не из тех избалованных ребят, которые прожигают свою жизнь на папины деньги в ночных клубах и прочих увеселительных заведениях. И не из тех, кто потом работает под крылом своего отца. Он имел веселый нрав, частенько портил отношения с людьми, в особенности с преподавателями. Поэтому репутация у него была заядлого балагура. Своё истинное Я он проявлял только с мамой. Это Я было романтиком, умевшим заботиться…

Лицо Олеси, по-прежнему, сидевшей у сына на кровати приобрело расстроенный вид.

– Опять язвишь? Он ведь хочет как лучше!

– Ну-ну. А получается, как всегда. Мама! Мы с тобой уже сто раз проходили это! Давай, не будем с утра пораньше, хорошо? – почти прикрикнул Павел и резко встал с кровати.

– Хорошо! Что сам-то завёлся? Чтобы закрыть эту тему скажу тебе так: сейчас не простое время для того, чтобы самому себе протоптать дорожку в счастливое будущее. Поэтому пользуйся моментом. Усёк?

– Усёк, усёк! Всё, ма! Мне уже надоела эта тема. Я не мальчик и способен уже самостоятельно выбирать дорогу в жизни, – говорит Паша, глядя своей матери в глаза, – И, кстати, что за дурацкая привычка приходить ко мне в комнату с утра и будить?! У меня для этого будильник есть, – продолжил он, попутно натягивая джинсы и меняя тему.

– Ладно, не ори. Но всё же подумай, Паш, он для тебя старается, – говорит Олеся уже в дверях.

– Нуда, нуда… кстати, передай ему, чтобы не ждал меня! – крикнул он вслед Олесе, надеясь, что она услышит, – Утро добрым не бывает, мать твою…

– Со-о-нь! – послышался знакомый мужской голос, – Со-о-онь!

– А?! – резко просыпается симпатичная рыжеволосая девушка и тут же присаживается на кровати, – Я проспала, да?

– Ну, уже без двадцати семь, – отвечает Соне её отец Пётр Владимирович, мужчина со смешным взглядом, но серьёзным лицом, – Давай, вставай, – добавляет он и выходит.

– Угу.

Соня падает на подушку. Затем, потянувшись, она встаёт, одевается. Оглядев свою комнату с небогатой обстановкой, она бредёт в сторону кухни завтракать.

Квартира Вороновых. Кухня, по размерам раз в 5 больше, чем у Сони. Олеся готовит завтрак для сына. Григорий, доев свой, встаёт изо стола. Паша, выйдя из комнаты, презрительно смотрит в его сторону, натягивает свитер и садится за стол. Внешность его отчима, он всегда готов был поспорить, могла напугать любого ребёнка. Даже иногда радовался тому, что у него нет младших братика или сестрёнки. Григорий высок, широкоплеч. Всё время ходит в костюмах. Но его лицо было таким серьёзным, что даже Олеся не могла припомнить, когда на его лице в последний раз была хоть какая-нибудь улыбка.

– У меня уже нет времени. Собирайся. Я отвезу тебя.

– Мама должна была сказать, что Вы можете не беспокоиться за меня и ехать по своим делам.

– Гриша, дай мальчику поесть. – Поест по дороге.

Паша молчит. Олеся буравит мужчину глазами.

– Что ты с ним как с маленьким? Да если бы не я, он бы в армии сейчас был, и не известно, чтобы она с ним сделала.

Олеся ставит перед сыном тарелку с яичницей, помидорами и зелёным луком и чай.

– Ты что, не слышал?

В ответ молчание. Григорий ударяет руками по столу.

– Ты всё равно пойдёшь в университет и закончишь своё обучение. И всё равно будешь работать в моей компании, моим помощником и это не обсуждается!! Так что никакие твои забастовки тебе не помогут.

Григорий выходит в прихожую. Быстро одевается и, прежде чем выйти, повторяет:

– Не помогут и без обсуждений!!!

Выходит и захлопывает за собой дверь. Паша встаёт, собирает посуду: и свою, и ту, что оставил отчим. Ставит всё собранное в раковину, целует маму в щёчку и направляется в прихожую одеваться. Олеся проходит следом за сыном. Останавливается посередине коридора.

– Вот видишь? По мне так лучше б в армию!

– Иди, тебе уже пора, а то опоздаешь, – женщина попытается уйти от темы. Паша, стоя в дверях:

– Твоя любовь к нему когда-нибудь погубит нашу семью, – надевает на себя сумку и выходит, закрыв за собой дверь.

Олеся прикрывает рукой рот, чтобы не заплакать и возвращается на кухню.

Олеся никогда не считала себя красавицей. Никогда не понимала, чем могла

привлечь внимание мужчин. Чёрные, как уголь, волосы, которые потом передались по наследству её сыну. Голубые глаза. Со своим первым мужем и отцом Паши она познакомилась ещё в первом классе. Нельзя сказать, что они были друзьями. Первый класс, всешкольный закон – дёргатьдевочек за косички. Такое отношение продолжалось до 11 класса. Сашка (как все его звали) на выпускном вечере, когда все одноклассники любовались рассветом, сделал Олесе предложение. Она, конечно, испытывала к нему симпатию. Романов Александр, как тогда говорили, был первым парнем на районе. Гулял с кем угодно, только не с ней. Олесю он только при каждом удобном случае дёргал за косички. Сама она сделать первый шаг не решалась, чтобы потом не быть посмешищем. Поэтому отказалась, сказав, что они не знают друг друга и что они идут после школы в разные ВУЗы. Хотела добавить что-то ещё, но Сашка не дал ей больше ничего сказать. Он просто поцеловал её и водрузил ей на палец самодельное кольцо.

Олеся хотела стать учительницей музыки и обучать детей игре на пианино и гитаре. Саша пошёл в техническое училище и стал впоследствии автомехаником. А вот Олесе учительницей стать так и не получилось. Помешала новость о пополнении семейства. Да ещё и Саша не позволил. Сам брал сверхурочные. Однажды, когда маленькому Паше было уже 2 года, возвращаясь домой за полночь зимой, он не справился с управлением машины на заледенелой дороге и врезался в столб. Погиб почти сразу. Проезжавший мимо водитель, сотрудник милиции, вызвал скорую. Но к моменту, когда приехали врачи, сердце Сашки Романова остановилось.

Олеся, с трудом переживая потерю мужа, оставила сына на попечение своей мамы и утроилась в один из городских магазинов кассиром. Работала «24 часа 7 дней в неделю». Надежда Михайловна, не выдержав страданий дочери, умерла практически следом за своим зятем. Переживая двойное горе, Олеся не оступилась. Теперь ей пришлось Пашу брать с собой на работу. На садик денег не было. Да она и не хотела его туда отдавать. Сынишка единственное ради чего Олесе сейчас надо было жить.

Спустя ещё 2 года, покидая рабочее место и прощаясь с остальным персоналом, Олеся споткнулась. Упала так, что разбила колено. Паша, будучи маленьким, помочь встать маме не мог. Сама Олеся, изнемогая от усталости, была готова расплакаться. Но тут подошёл мужчина и помог ей встать. Девушка поблагодарила, взяла сына за руку и медленно побрела домой. Незнакомец как-то проследил за ней и на следующий день заявился к ней на квартиру с цветами и машинкой, как потом выяснилось, для своего будущего пасынка. Гриша, как он тогда представился, ухаживал так, что Олеся даже не заметила, как влюбилась. Через год Воронов сделал ей предложение. Одинокая мать, которая была уже на последнем издыхании, быстро согласилась… за что корит себя, по сей день. Всю жизнь она думала, что только дети должны слушать взрослых, что обратного процесса нет. Каждый раз, после того как её вызывали в школу из-за очередной шалости сына, ей приходилось в оправдание от Паши слышать только одно:

– Так будет всегда! Он мне не нравится!

Но про школьные шалости отчим ничего не знал. Мама не рассказывала. Поэтому дома беспредел продолжался…

Олеся расплакалась.