Покидая Итуруп

– Да здесь мы.

Ещё отчаяннее закрутила головой, не понимая где это «здесь».

– МамСвет, ты наверх посмотри, – раздался весёлый и жизнерадостный голос Анюты, которая даже не догадывалась в настоящий момент о грядущих разборках.

Как оказалось чуть позже во всём виноват никто иной, как Кардиокринум Глена.

– Вы только посмотрите на неё, – тихо-тихо бормочет Анютка, едва прикасаясь пальчиками к белоснежным цветам огромной дикой лилии. Единственный цветонос, до вершины которого я бы и дотянуться не смогла, был усыпан цветами удивительной красоты. Бледно-зелёные прожилки, украшающие белые лепестки лишь подчёркивали нежность и уязвимость обнаруженной красавицы. Конечно, растение поражало размерами и количеством цветов, но понять, чем вызван такой щенячий восторг у ребёнка, у меня не получалось?

– Ань, я чуть с ума не сошла, – отчего-то тоже шёпотом принялась разъяснить ребёнку свои страхи. – Только на траву прилегла, а вас и след простыл.

Но Ане было абсолютно не до меня. Взгляд ребёнка был прикован исключительно к найденному растению, и отлипать от него не собирался, пока… Сашка не примчался к нам с верхней площадки, на которую мы тоже хотели забраться, и не выдал:

– Ань, их там таких много.

Вот с этого момента наша прогулка перестала даже отдалённо походить на ежегодную перезагрузку нашей семьи.

– Это растение считается самым ароматным растением островов, – довольно улыбаясь, проговорила Анюта, лёжа на спине и подставив личико солнечным лучам, пробравшимся сквозь густую крону деревьев.

В этом чудесном месте на нас опустилась нега. Мы с ребятами побывали на всех знакомых выступах, расположенных рядом с «плитой», съели всё, что можно съесть, сфотографировали, наверное, каждую встреченную лилию и небольшую семейку диких орхидей. Даже умудрились немного подремать в тенёчке, и сейчас уселись на краю одной из многочисленных плит, расположенной неподалёку от «плиты директора» – главной цели нашего похода, про которую мы, конечно, на время забыли.

Облака неожиданно начали собираться в тучи, потихоньку закрывая горизонт и мягко намекая, что эту прогулку нам точно пора заканчивать. Однако уходить отсюда не хотелось совершенно. Возвращаться в наш посёлок-призрак не хотелось никому. Особенно сегодня.

– Я видела изображения лилии Глена среди рисунков дедушки, – мечтательно-возвышенным голосом проговорила Анечка, вертя в тонких пальчиках крупный белый цветок, – сначала думала, что он просто фантазировал, ведь не бывает в природе таких огромных цветов, а потом вспомнила о них и посмотрела в Интернете. Оказывается, это крайне редкое растение, давным-давно занесённое в Красную Книгу. А знаете, что самое интересное?

Мы с Сашком переглянулись и синхронно пожали плечами. Лично я даже представить не могла, чем эти растения могли ещё нас удивить.

– Они цветут только раз в жизни! – воскликнула Аня, а потом, перестав улыбаться и явно чего-то не понимая, вскочила на ноги и добавила. – Перед самой смертью.

– Что такое, Анечка? – выкрикнула я убежавшему ребёнку, вновь затерявшемуся среди цветов.

– Ищите коробочки! – донеслось до нас из зелёных зарослей. – На самом конце стебля у каждого растения должна быть коробочка с семенами. Хочу посадить у дома.

Но их не было. Ни одной! Мы втроём осмотрели каждый цветок, Сашка оббегал ближайшие заросли в надежде увидеть цветок с коробочкой, а я даже на снимках посмотрела, может среди фотографий будет подсказка, куда бежать за драгоценными семенами. Тут в бараний рог свернёшься, лишь бы ребёнок не грустил.

Поняв, что наши поиски бессмысленны, Анечка вмиг растеряла всю радость жизни. Плечики поникли, глазки потухли и даже не смотрят на величественных красавиц, заполонивших собой небольшой участок склона вулкана. А всё-таки это было странно: коробочка с семенами должна венчать собой каждый цветонос, а её не было ни на одном.

– Так, ребята, хорош хандрить, – хлопнула я в ладоши. – Сейчас даю вам задание собрать все наши пожитки в рюкзаки, сходить по очереди в ближайшие кустики, нацепить хоть какое-нибудь жалкое подобие улыбки на лица и ждать меня вот здесь! А я скоро вернусь.

Сорвав у ближайшей лилии один цветок, решила сходить к папиной плите. Всё-таки ради этого места я и приезжала сюда год за годом. К лилиям мы ушли совсем недалеко, поэтому я не боялась оставлять детей без присмотра, а вот несколько минут покоя мне точно не повредит.

Усевшись на краю каменистого выступа, я хотела немного расслабиться и попытаться настроиться на спуск и обратную дорогу, но на это абсолютно не было времени. Нам бы до машины успеть добраться до дождя. Поэтому я просто положила цветок лилии на плиту и хотела уже пойти к ребятам, как вдруг заметила металлический блеск у самого края плиты.

Пошкрябав немного ногтём указательного пальца место рядом с небольшим серебристым окошечком, подцепила небольшую пластинку песчаника, и тут же окошечко стало больше. Совершенно гладкая металлическая поверхность под слоем песчанника никак не была с вулканом единым целым.

Впрочем, думать об этом было совершенно некогда. Поэтому пообещав себе приехать сюда ещё раз и без детей, поскакала наверх проверять готовность ребят. Пролетая мимо первой обнаруженной нами лилии Глена, я уже по привычке пригляделась к верхушке её цветоноса, споткнулась и чуть не переломила эту громадину в попытке добраться до заветной коробочки.

Но в голове крутился всего один вопрос: «Что же ты такое «плита директора»?»

Глава 4.

Оставшееся время до первого сентября я старательно отсыпалась и читала всякую лирическую муть, в общем, морально готовилась к новому учебному году, как только могла. Сейчас я уже могла себе это позволить: кабинет сверкает чистотой и с нетерпением ждёт моих ребятишек. А с учётом того, что ближайшую школу закрыли в прошлом году, мой класс пополнится на шесть новых учеников, с которыми мы успели немного познакомиться летом.

Вечером накануне первого сентября Сашка с Аней старательно помогали мне со всеми приготовлениями. С вечера мы напекли пирогов с вареньем и творогом, Сашка сбегал в магазин за конфетами и принёс два килограмма своей любимой «Коровки».

Дети хорошо понимают, как это волнительно – первый учебный день в школе, и поэтому помогали мне с особым рвением, и так получилось, что мы умудрились забыть о самом главном – о букетах классным руководителям от моих ребят. Поэтому пришлось наспех листать телефонную книжку в попытках найти того, кто мог бы нам с утра продать два букета для учителей.

Тут уж не до учебного плана на год.

Пока дозванивалась до знакомых, пока попутно объясняла, зачем учительнице тридцать первого августа понадобились два букета, пока усердно торговалась, потратила последние силы, которых и так немного оставалось.

Всё, теперь точно спать, только сначала новый ежедневник нужно в сумку бросить, иначе с утра в спешке точно забуду. Вытащив из верхнего ящика стола новенький красивый толстый блокнот, зацепилась взглядом за непонятный серебристый поднос, который неведомым образом оказался в наших покупках. Что это такое, мы так и не выяснили. Сначала я сама пыталась понять что к чему, потом Сашке поручила докопаться до истины, но все совместные действия ни к чему не привели. На предметах не было никаких надписей, рисунков или штрих-кодов. На этой штуковине, как и на слуховом аппарате, который вполне себе мог быть чем угодно ещё, не было абсолютно никаких символов, которые помогли бы нам разгадать, что это такое попало к нам в покупки.

Мы все мозги выкрутили, выясняя, что это за штуковина. Ой, да тут и кнопочка какая-то имеется. Такая неприметная, что если бы свет от настольной лампы так удачно не упал бы на чудо-агрегат, то я бы так и не заметила её.

О том, чтобы не нажимать на неё даже речи не было.

Как мне кажется, любой человек, нажимающий кнопочку на подносе, ожидает обнаружить какую-нибудь дополнительную опцию, ну там, открывшееся отверстие для слива воды или на худой конец – выдвигающийся подстаканник, чего сейчас только ни придумают наши соседи по планете. Но обнаружить сонное лицо какого-то гуманоида – это как-то слегка неожиданно. А может, я всё-таки сплю? Людей ведь таких точно не бывает. Молодой мужчина, сидящий по ту сторону подноса, был совсем непривычной цветовой гаммы: кожа тёмно-оливкового цвета, слегка раскосые глаза были не то оранжевыми, не то жёлтыми, волосы же вообще не поддавались описанию. Но вот почему-то его эмоции и движения были абсолютно человеческими.

Гуманоид времени зря не терял и, судя по его движениям и выражениям, сменяющимся на его лице, кричал кому-то и куда-то архиважную информацию. Торопился, поглядывал на меня и явно переживал, что я куда-то денусь, а ещё, он явно кого-то звал. И когда спустя минуту ожидания на чудо-экране появился ещё один товарищ, я вот как-то сразу подсобралась: и пояс халата затянула, и села ровнее, и даже попыталась вспомнить в каком состоянии моя комната, не валяются ли где трусы или носки. Хотя в моей комнате проще споткнуться о гору тетрадей и учебных пособий, даже, несмотря на летние каникулы.

Второй гуманоид выглядел не так ярко, но по небольшому разговору по ту сторону подноса было ясно, что для них связь со мной не является чем-то штатным. Я всё больше старалась убедить себя, что просто сплю и вижу сон с участием героя моих тайных грёз. Что вот-вот настроится звук, и он скажет: «Я прилетел за тобой, моя любовь! Собирайся»

А я что? Детей прихватила и готова.

Бред, я знаю.

Но ведь он мне просто снится. Можно же и помечтать.

А дальше этот бледнолицый супермен как-то не по сценарию принялся тыкать куда-то в меня и на пальцах объяснять, что мне нужно что-то круглое, похожее на… ухо?

Слуховой аппарат! Ну, конечно!

Я быстренько достала из коробки маленький агрегат и прицепила себе, как попробовал жестами объяснить мне первый инопланетянин. И у меня вышло! Через несколько секунд раздался короткий щелчок, и я услышала:

– Доброй ночи, Светлана Андреевна Костикова. С вами на связи аналитическая бригада АР-11 межзвёздного разведывательного крейсера «14-213-95». Меня зовут Радж Кавари, исполняющий обязанности старшего аналитика на вашей планете.

– Дурдом «Ромашка», – взвыла я. – Это что, розыгрыш? В полвторого ночи!

А что ты хочешь, Света? Разговаривать по подносу на нашей планете, так сказать, не принято.

– Нет. Боюсь вас огорчить, но с помощью вашей домашней компьютерной установки,– как ни в чём не бывало, продолжал спокойно вещать этот тип, который выдаёт совсем не ту информацию, которую мне бы хотелось от него услышать, – мы смогли подключиться к мировой сети для дополнительного сбора информации о вашей планете.

– Это ещё зачем?

– И у нас к вам настоятельная просьба, – не отвечая на поставленный вопрос, принялся давать указания гуманоид, – не пользоваться мировой сетью в ночное время, так как мы осуществляем сбор и изучение различного рода информации по вашей планете.

– Нет, ну точно, бред. Извините, господа, а я спать, – и я была полна решимости найти заветную кнопочку на подносе и отправиться спать, как этот Кавари произнёс заветное: