Крик чайки

Мелисса не оставляла попыток избавиться от той, что встала ей поперёк горла.

– Ты только посмотри на это, мама! – воскликнула вбежавшая в комнату матери Мелисса и прильнула к окну. – Мне кажется, ей безразлично, с кем спорить и кому строить глазки! – разглагольствовала она, не сводя своего горячо-ненавистного взгляда с девушки, что шла рядом с её отцом. – Если ты ничего не предпримешь, я совсем не удивлюсь, если она в один из дней станет госпожой особняка!

– Никогда больше не смей говорить при мне такое, – разозлилась Эстер и наказала дочери подняться к себе. Хмыкнув, Мелисса остановилась в дверях.

– На что обижаться, мама? Ни для кого не секрет, что с годами мы не молодеем. Так почему ты уверена, что это невозможно? – спросила она, чем заметно расстроила мать. – Интересно, ты полагаешься на верность своего мужа или на порядочность этой беспринципной девчонки?

Мелисса ушла, а женщина подошла к окну, следя за тёплой беседой мужа и их прислуги. Слова, сказанные дочерью, застряли где-то под рёбрами. «Никогда раньше Мелисса не обсуждала их отношения, значит, до этого времени всё было в порядке…» – рассуждала она про себя. Каждый день Эстер не сводила взгляда с мужа, тепло взаимодействующего с юной прислугой, и оттого всё сильнее разгорался внутри очаг неприязни и вражды.

– Как-нибудь я расскажу тебе и о других легендах Босфора, – войдя в дом, радушно улыбаясь, сказал мужчина, и глаза Александры сияли.

– Зачем же мучить бедную девушку томительным ожиданием? – вмешалась Эстер и встала перед ними. – Ио положила глаз на Зевса, всякий раз привлекая к себе внимание громовержца. Естественно, великий сердцеед Олимпа откликнулся на симпатию со стороны Ио и решил в тайне от жены завести роман с прекрасной жрицей. Опустив неприличные подробности, продолжу с того, как Гера, супруга Зевса, решила наслать на неё свои колдовские чары. – Александра озорливо улыбалась. – На азиатском берегу Ио погрузилась в воды пролива прекрасной девушкой, а на европейский берег пролива уже выплыла корова. А чтобы легкомысленной девице неповадно, мстительная Гера наслала на Ио оводов. С тех пор Босфор именуется именно как «Коровий брод».

Мужчина слегка оторопел.

– Не совсем так, как ты рассказала, но да ладно, – решив, что согласиться с женой проще всего, господин Нихат засобирался на работу.

Александра загадочно улыбнулась и к всеобщей неожиданности продолжила:

– Некоторые античные авторы предполагали, что сама Гера смилостивилась, вернув Ио прежний облик, – сказав это, Александра проскользнула в кухню.

Женщина обескураженно всплеснула руками.

На следующий день Александра, выходя из домика прислуги, увидела отца, собравшегося в холдинг, и побежала к нему, как радостный ребёнок, которому не терпится узнать, что ему подарят на день рождения. Мужчина, завидев бежавшую со всех ног Александру, счастливо улыбнулся.

– Доброе утро, господин Нихат! – весело поприветствовала его Александра и, мельком окинув взглядом, не идёт ли кто, заговорщицки заговорила: – Если вы не очень торопитесь, расскажете мне легенду о Девичьей башне? Всю ночь я не могла сомкнуть глаз в ожидании!

Мужчина по-доброму рассмеялся.

– Идём! – сказал он, махнув рукой, и Эрим, глядя на то, как они отдаляются от автомобиля, шагая к пруду, закрыл дверцу и терпеливо ожидал следующего приказа.

Александра слушала с неподдельным интересом.

– Очень грустная история!.. – опечаленно произнесла девушка, возвращаясь с отцом той же дорогой.

Мужчина остановился и положил свою руку на её плечо. В тот же миг Александра вспомнила о словах Сельмы про доверие и улыбнулась сквозь мокрые ресницы. Он с душевной теплотой распахнул свои отеческие объятия, и девушка почувствовала себя розой под колпаком, что защищал он от знойных ветров маленький принц. Александра была близка к слезам. Не из-за горькой легенды про несчастную судьбу девушки, а из-за своей сложной жизни.

– Теперь ты не сомневаешься? – спросила внезапно появившаяся за спиной матери Мелисса. – Однажды она выпроводит нас отсюда и отец даже не вмешается! – подначивала она.

Александра пожелала господину Нихату лёгкой работы и вернулась к своей. Спустя мгновение на кухню вбежала разгорячившаяся женщина. Её глаза пылали гневом.

– Сельма, кажется, Нихат забыл свои таблетки, отнеси, пока он ещё не уехал.

– Не волнуйтесь так, госпожа, у него на работе тоже есть таблетница.

– Тогда покорми рыбок, – скомандовала она. – Или об этом тоже я должна заботиться?

– Так поутру, когда иду сюда, всегда кормлю их… – в недоумении молвила женщина, уцепившись за фартук.

– Выйди, Сельма! – наконец крикнула Эстер, у которой закончились идеи, и Сельма, с опаской глядя на Александру, вышла.

– А теперь перейдём к тебе, – круто развернулась она. – Что ты себе позволяешь?

Александра отставила чашку с кофе.

– Простите? – изумилась она. – Послушайте, в этом доме и так достаточно тяжёлая энергетика! – сказала она в полуулыбке и потянулась за сахаром, но та спиной загородила стол. Брови её изогнулись.

– Ты, что ли, будешь давать оценку моему дому? – вспыхнула женщина. – Откуда ты взялась на нашу голову?! Невоспитанная! Да кто ты вообще такая?! – бросила она, ударив по столешнице, отчего чайная ложечка подпрыгнула и приземлилась обратно. Лишь стойкость Александры осталась непоколебима.

В бешенстве Эстер сказала, что с ней такие номера не пройдут, и ушла.

Глава 6

Александра была ошеломлена, когда, вернувшись в домик прислуги, увидела там Мелиссу. Закинув ноги на стол, она плевалась скорлупой от семечек. Александра вошла внутрь, молча скинула туфли и вежливо попросила не делать этого, но после того как Мелисса плюнула ей прямо под ноги, девушка рассерженно схватила её за волосы и стащила со стула.

– Отпусти меня, ненормальная! – кричала и вырывалась она.

– Это ведь чей-то труд, – проговорила ей на ухо Александра. – Твои родители не научили, как вести себя в обществе?

Мелисса вырвалась и, поправив хвост, демонстративно рассмеялась:

– Ты и общество, – смеялась она, – да что ты знаешь об этом? Тебе никогда не бывать на моём уровне!

Александра с новой силой схватила не знающую границ девушку за локоть и прямо на глазах Сельмы выставила её за дверь.

– Сейчас Мелисса расскажет обо всём матери, и тебе несдобровать… – роптала Сельма. – Боюсь, что в этот раз даже я не смогу ничем тебе помочь.

– И в прошлый раз не нужно было, – сказала девушка и принялась старательно убирать с пола. – Я не знаю в мире большего унижения, чем умолять о работе прислугой!

Александра водила шваброй с таким упорством, что, казалось бы, протрёт дыру. Она бы с удовольствием исчезла, провалившись в неё, чтобы оказаться в параллельной Вселенной, там, где её обострённое чувство справедливости сольётся с безмятежностью. Но как же жаль, что такого места не существует. Тот мир, что создан Господом, люди сами превратили в ад. Остаток рая на земле только и остался в объятиях родителей…

Слова госпожи Азизе, госпожи Эстер и Мелиссы смешались в сплошной пчелиный рой и голосили в её голове вечными недовольствами и упрёками. Она ненавидела их всех одинаково. То, что кто-то из них нагрубил ей меньше, не отбеливало его и не наделяло крыльями под лопатками.

На следующий день Александра шла в особняк в ожидании слов: «Ты уволена». Решив не спешить, она присела к пруду, прощаясь с рыбками: «Даже если бы я была рыбой, то едва ли смогла промолчать!» Сельма, проводив господина Нихата на работу, хлопотала по кухне, а Александра по обыкновению начала свой день с уборки в гостиной. Она закатала рукава, и, взяв тряпку в руки, опустилась на четвереньки, и рьяно вымывала полы. В какой-то момент руки с мыльной тряпкой упёрлись в носки бордовых туфель. Александра поняла, кто возвышался над ней. Ощущая своё превосходство, женщина с силой пнула ногой ведро, безжалостно окатив девушку водой. Зажмурившись, Александра поднялась. На чёрной юбке остались мыльные белые пятна, белая рубашка стала полупрозрачной на плечах и груди, а волосы прилипли к лицу. Девушка хрустнула шеей.

– Кажется, вы не в духе, госпожа Эстер, – сказала она, с трудом подавляя в себе желание надеть это ведро ей на голову.

– Даже имени моего не произноси! – грозила та пальцем. – От тебя оно звучит как оскорбление! Не забывай, кто ты!

– Как же можно, – усмехнулась Александра, – вы не даёте забыть. – и взглянула на себя сверху вниз. – Кажется, из-за вас пострадали мои туфли, – ответила она, спокойно выдержав взгляд напротив. – Не обессудьте, если завтра я приду в том, что есть.

– Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ноги твоей здесь больше не было!

Александра, сделав вид, что прозвучавшие слова и вовсе не были угрозой, с досадой взглянула на ноги госпожи Эстер.

– Кажется, ваши туфли тоже пришли в негодность. Жаль.

Женщина, залив носки и своих туфель, только сейчас обратила на это внимание. С неприкрытой ненавистью она ещё раз взглянула на приложившую немало усилий, чтобы улыбнуться ей Александру и, застучав каблуками, ушла.