Звучи, безымянное сердце! Сборник философской лирики с запасом душевных сил, искоркой бунтарства и уютом

Не слушать голоса, не знать добра
И злобы. Отказаться от всего.
Беречь момент покоя своего.

Уютно погружаться до весны
В тепло и мрак, которые нужны,
Как одеяло и подушка, всем,
Уставшим от мороки и проблем.

«А вы были правы, девушки, были правы…»

А вы были правы, девушки, были правы:
Влюблённость и полумёртвой пускает корни.
Уйти-то легко, но выживет часть отравы.
И я продолжаю верить непроизвольно.

И тлеющий торф под травами не заметив,
Иду, не поняв, куда утекают силы.
Так вот почему, когда поднимался ветер,
Мне гарь забивала ноздри, порой слепила!

Но я не слабее Бога в своём пространстве,
(А боль и богам не чужда, как всем известно).
Мой дождь вырывает душу из полутранса,
К тому же я слышу голос над серой бездной.

Когда просыпаюсь, вижу рыжие пряди.
И ты, как обычно, пишешь. Всегда мне пишешь.
Впервые я ощущаю: друзья не сзади,
Не выше меня, не лучше меня, не ниже…
Скорей, мы в одном порыве. В одном отряде!

«Как обычно: зима и белые ходоки…»

Как обычно: зима и белые ходоки.
И привычно заходит с тыла через знакомых
Тот, который назвался Ангелом. Дураки
Ему верят и пополняют ряды ведомых.

Как обычно, и в этот раз он пришёл за мной.
Я не знаю, что будет утром… Пока что полночь.
Лишь один остаётся рядом, сквозь снег и зной,
Принимая бои и молча даруя помощь.

Он забрал почти всё, что можно. Но не меня.
И напрасно меня считает своей и слабой.
Отпускаю всех тех, кого бы он смог промять…
И к назначенной битве молча готовлю саблю.

«Проще придумать десяток «не…»

Проще придумать десяток «не»,
И не поверить в простое «да».
Многие люди идут ко мне.
Тихо навстречу течёт орда.

Смотрит и ищет касанья рук,
Нежность протягивает, как ключ.
Рвёт лабиринты былых разлук…
Снова мерещится мне, что сплю.

Я нахожусь у неё в руках —
Всё-таки сжалось её кольцо,
Вместо сгоревшего уголька —
Хмурится огненное лицо.

Снова знакомый печальный гнев:
Небо творит, не спросив меня.
Я бы, как прежде, ушла, презрев
Дар, что обычно боготворят.

Нож танцевал у меня в руках.
Нож танцевал у всех нас в руках.
Души стихали до уголька —
Чётко била рука.

Только убитые без зари
Не обретают покой вовек:
Помнят, как резал их человек
И не смотрел на крик.

Эти убитые – предо мной,
Тихой, растерянной, злой стеной.
Знают, что тоже стала такой
Безножевой рукой.

Льются касанья к моим плечам:
– Что же ты сделала сгоряча?
Справимся всё-таки, сообща,
Только ты отвечай!

Прежде не верила, что нужна.
Горько смеётся моя «стена».
Мёртвым прозрачно душа видна…
Больше я не одна.

Кто-то новый вместо меня

О кризисе