Звучи, безымянное сердце! Сборник философской лирики с запасом душевных сил, искоркой бунтарства и уютом

Бьёт сердца горячий колокол. Звонко бьёт!
Ладонь кобуру зажатую разожмёт,
Харон поцелуем правит скривлённый рот.
И машет рукой, поскольку сейчас уйдёт.

«Не лги мне!» – шепчу, проснувшись, но что уж там…
Я равно близка к подземкам и небесам,
Бывала и там, и там.
И что б человек ни выбрал, за всё воздам.

«Когда не стонет внутри груди…»

Когда не стонет внутри груди,
А рвёт когтями и дух, и плоть,
Любя хоть как, я решу уйти
Куда-нибудь, где тепло.

Ищу возможность сажать на цепь
Любого беглого мыслепса.
Я не хочу просто так сгореть,
Я в собственной жизни царь.

И царь уходит, схватив рюкзак,
Навстречу ночи и городам,
Знакомствам новым (да будет так!)
И важным своим делам.

Пока решала вопросы дня,
Жестокий демон пытался выть,
Но он напляшется у меня!
Я всё-таки буду жить!

И я успешно вершу дела,
Творю свой облик, пусть будет крут,
И довершаю что начала.
Все демоны в сердце врут!

Возможно, скоро пора домой,
А может, ну его, я и так?..
Но лишь заслышится волчий вой,
Я делаю новый шаг.

«Земли трясутся, падают сваи…»

Земли трясутся, падают сваи,
Души сбиваются – жаль, что не в стаи.
Жаль, что с пути! Начинается осень.
Рвут тебя в клочья – пощады не просишь.

Воешь, трухой рассыпаешься жалкой,
И восстаёшь, ведь имеешь закалку.
Самую трудную участь случайно
Выбрала. Я как у дна океана.

Рву и кричу. Никакого возврата.
Есть только эта возможность для старта,
На кон поставлено «было» и «будет».
Слабость не слабость. Мы сможем. Мы – Люди.

Внутренний ад

Знаешь, внутренний ад – так муторно и накладно!
Не вложилась бы, да не спрашивали, что дать.
Вся изнанка болит и воет, тряся нещадно
Задыхающихся хозяев мутную гладь.

Он потребует и внимания, и резерва,
Сожалений, вложений, нежности и тепла.
Вызывает внутри то ласковую, то стерву,
Всё, что память однажды жгла впопыхах дотла…

Он откроет любые тайны и даст ответы,
Даже если ты предпочтёшь их вовек не знать.
Просыпаясь, я в сотый раз проклинаю это.
Но ныряю, спасая каждый осколок, блять.

Взорвала бы, но это было бы слишком просто —
Он стихает, когда приходишь к нему ты сам.
Донастраиваю, долечиваю до роста,
Выявляю орнамент нитей, стираю спам.

Провожу в него свет, тепло и живую воду.
И, по локоть в бордовой жиже, ищу живых.
Иногда я ломаю кости ему в угоду,
Чтоб срастались немного правильней. Чтоб затих.

Он заставит бескомпромиссно смотреть на правду.
Делать выбор, идти по краю, сигать с мостов.
Потной майкой однажды стала моя бравада,
Стала сила – мольбой помочь мне, в конце концов.

Он меня отражает в сломанных ипостасях
(И пока не переродишься – застрянешь так).