Зеро. 40. Антиутопия

Больше не существует «переходного возраста», на него просто нет времени, как и нет времени на остальные возрастные кризисы. Понятия «климакс» уже не существует, до него мало кто доживает, а те, кто доживают и получают этот диагноз, считаются достигшими «возраста Зеро» раньше времени.

Переходный возраст просто стерли, как ненужную закорючку на бумаге ластиком. Совет провел много исследований и пришел к мнению, что марихуана не убивает клетки головного мозга, она помогает стимулировать мозговую активность и подавлять ненужный эмоциональный фон. Такие исследования были и раньше, но их никто не признавал, и продавали траву лишь в медицинских целях, больше в этом нет надобности, потому что у времени появилась совсем иная ценность…

Взрослым травки не достать, ее контролируют и выдают строго по порциям, а искусственные помощники фиксируют количество в своих Сферах. Ни купить тем более! Денег же тоже нет… Все валюты официально изъяли из обращения, а в качестве мотивации людям оставили право на выбор процедуры Очищения, то есть, если ты открыл что-то на самом деле значимое для общества, отправишься проводить остаток жизни в «Доме престарелых» на Марс, где тебя всем обеспечат и не лишат воли, если ничего не открыл, но усердно работал и результаты твоих трудов не вызывали вопросов и нареканий, все пройдет стандартно.

Но меньше всего везет тем, кто получал травку и другие блага и не принес никакой пользы, никакой жалкой идеи, в которой можно было бы найти мельчайший электрон здравого смысла, для них все просто: браслеты на руки и шею и удаление лобной доли…

В качестве единицы измерения этого усердия используют «коэффициент вовлеченности», его рассчитывают исходя из количества прожитых лет по отношению к количеству сделанных открытий, учитывая важность для общества. Я не знаю точно, как они выводят эту самую важность, да и не хочу знать… Даже если и буду знать, это ничего не изменит.

Недавно стандартная процедура Очищения досталась одному ученому, который сумел синтезировать нити шелка из сои нового поколения. А до него тому ученому, кто вывел этот вид сои нового поколения… Он так радовался, словно ему подарили поднос шоколадной халвы…

Теперь это только название, никакой халвы у нас нет и быть не может, сахар. Если повезет, можно получить синтетический сахар. А теперь тот ученый, открывший шелк, бродит под моими окнами, с кольцами на руках, ногах и шее и смотрит в никуда. А я смотрю на него и думаю, интересно, он сейчас кричит где-то внутри себя или правда не осознает кто он и чем стал? Может быть, ему что-то вкололи прямо в мозг, и он думает, что совсем в другом месте?

Перед процедурой Очищения тем, у кого процедура стандартная, как у того ученого, дозволяется многое, как во времена Инквизиции – последнее желание на плахе…

Словно оно было в силах как-то приукрасить действительность. Поганую действительность безысходности, никто точно не знает, что в этой стандартной процедуре, но, говорят, можно провести 24 часа так, как многим и не снилось. Без ограничений.

Для кого-то это «Джек пот» – прожить сутки так, как не мечтал все свои 40 лет до этого… Мне не предложили стандартной процедуры, я в числе безнадежных членов Новой Цивилизации, отщепенцев, на которые Совет потратил ресурсы, а я не оправдала их надежд в использовании времени. Ни одной идеи, ни одной… За прошедшие 20 лет. А теперь придется как-то жить эти оставшиеся 24 часа.

Глава 1

24 часа до Зеро

Скоро полночь. Покой и тишина, никто не шумит, я только слышу Железяку, оно никак не уймется и чистит дверь… Я сегодня испинала дверь в приступе ярости, если в доме были ножи, наверное, вскрыла бы себе вены. Но в моем доме ничего такого нет. Сложно назвать это домом, похоже на номер в отеле, где все делают за тебя, даже для номера скуповато… Кровать и несколько горшков с персиками, еще небольшая кухня, в ней стол и несколько тарелок, в кухне тоже горшок с персиками. Терпеть не могу эти долбанные персики.

Железяка все время следит за мной, чтобы я соблюдала прием инъекций от голода по расписанию и по хорошим дням делает мне салаты из синтетических овощей, иногда варит синтетический кофе, по мнению Совета, это дает нам ощущение «нормальной жизни» и постепенно помогает адаптироваться к режиму Новой Цивилизации. Разговаривать Железяка не умеет, но мне не хочется разговаривать, даже если бы и умела, она – никто, она – не человек. Она – оно.

Мой сосед постоянно разговаривает со своим искусственным помощником, я даже слышу его голос, когда он поет… А поет он часто, ему хочется петь, потому что у него все получается. Уже не один проект и миллион идей с зачатками рациональности и пользы. Черт, тут не знаешь, что делать с собой, чтобы выдавить хоть одно предложение, а он поет, так и хочется заткнуть ему глотку. Поцелуем… Безумная мысль, и почему я раньше себе в этом не признавалась? И как же зовут его, интересно, обязательно спрошу в следующий раз. Хотя… О чем это я. Больше нет времени, раньше надо было спрашивать. Он, наверное, сейчас спит, как и все, до рассвета. Искусственного рассвета от искусственного Солнца.

На рассвете – процедура управления энергией, это касается всех, дети, достигшие возраста полового созревания, обязаны ее также проходить, чтобы не было таких мыслей, как у меня в отношении соседа… Затем – два часа на обучение, мне необходимо ознакомиться со всеми открытиями за последние сутки и подать идеи, пусть даже самые бредовые.

Совет рассматривает все идеи, и, если идея их заинтересовывает, тебя приглашают в Корпус – это огромное здание с кучей лабораторий, там дают рабочую группу и начинается работа над проектом, то есть идеей, которой ты руководишь. Мой прежний сосед Филипп недавно уехал в Корпус, он придумал что-то связанное с полностью синтетическим организмом.

До него были разработки, касающиеся полусинтетических – ученые пытались создать код, способный на основе генетического алфавита создавать организмы любой формы и вида, так вот, Филипп нашел нужную последовательность и скоро в нашем обществе появятся синтетические домашние животные – от рыбок до слонов… Странный он был, все время ходил с блокнотом и постоянно записывал коды ДНК…

Я его называла не Филипп, а Коди, по-моему, это забавно, я даже песенку придумала – «Коды пишет Коди, а вовсе не Филипп… Филипп, Филипп, какой такой Филипп?». Пару раз пыталась с ним заговорить, но он лишь качал головой, ему было не до этого…

Не знаю, я может ему в чем-то завидовала, тоже хотелось так увлечься какой-нибудь идеей и думать лишь о ней, но нудные обязательные два часа обучения проходили тяжело, Совет старался сделать этот процесс увлекательным и интересным, Железяка на это время замирало, и я не слышала движений, что уже было хорошо.

Мне не разрешили завести ребенка, потому что у меня плохой генный материал, да даже если бы и разрешили времени на «поиграть» у меня бы с ним не было… Странно, что Совет не начал производить синтетических людей, хотя, это было бы логично. Синтетические люди в синтетическом пространстве. А может быть, я просто не внимательна и все вокруг давно синтетические… Или я сама давно синтетическая, просто не понимаю этого?

После занятий время для идей, на это отводится час, и за этот час каждый обязан предоставить идею, если идеи нет…

– Эр!

Я едва не закричала во весь голос от ужаса. Не привыкла к такому обращению, но сама сказала всем знакомым называть меня так… «Рита» – это мое имя от рождения, но ближе к возрасту Зеро я убрала по букве за каждый прожитый десяток, в итоге осталось лишь это скупое и звучное «Эр».

Это пришла моя подруга, ее зовут Эмма. Эмма выкладывает на стол копченую селедку, чеснок и ставит бутылку с вином из старых запасов, из времени, которого больше не существует… Все это сейчас запрещено… Никаких напоминаний о прошлой цивилизации. Альтернативы вину – спирт, да, к нему вернулись, но получить его можно только на презентациях новых открытий, если Вы совершивший открытие, либо, почетный гость. Совет очень любит праздновать новые открытия и не скупится на пышные презентации.

Еще десять лет назад ученым удалось синтезировать вино, на его создание требуется теперь не более четверти часа, с использованием этанола и ароматизаторов, и все те ученые теперь среди людей Зеро… Не те поганые концентраты, нет, полноценные порошки, которые даже истинный сомелье прошлого времени был бы не в силах различить.

Эмма считает меня очень доброй и хорошей, я помогаю людям не сойти с ума в этом новом времени, оказывая им подпольные консультации и получаю за это то, что напоминает мне о жизни. А о жизни мне напоминают туфли, платья, пластинки и диски с фильмами. Правда, мне не на чем их смотреть… Но не важно, я просто закрываю глаза и в голове звучит мелодия, и в темноте я вижу титры… Я все эти вещи прячу от своей Железяки за горшком персика, но ей все равно, по-моему. Главное, что я соблюдаю режим и распорядок.

Совет официально ввел закон, запрещающий трансляцию любых фильмов и мультипликации, потому что это плохо влияет на рассудок и дает людям псевдоориентиры в будущем, они смотрят комедии и смеются, и хотят быть счастливыми и радостными, но на это нет времени…

Они смотрят мелодрамы и плачут, и хотят любить и растить детей в любви, но на это нет времени… Они смотрят ужасы и боятся, стимулируют себя на осознание реальности и на это тоже нет времени… Да и смотреть, по сути, не на чем, используют Энергетические мониторы, так что, при желании диск никуда не засунешь.

Разрешается смотреть лишь то, что одобрено Советом – съемки с празднеств новых открытий в области науки. Искусство и литература больше не носят характера «художественный». Нет художественных фильмов и книг, только научные. В науке главная ценность для Совета. А только Совет имеет значение. Я повторяюсь, я повторяюсь… Одни и те же мысли, но, какая к черту разница теперь?

Эмма разрезала селедку, и вытащила из нее кишки, так быстро, что я позволяю себе улыбку. Редкая роскошь за последнее время… Она облизывает пальцы и щурится от вкуса жира и смеется, а я все думаю об этих 24 часах…

– Где ты это вязала?

– У… Да какая тебе разница, взяла и все! И чесноком сейчас посыплю, жалко вот уксуса не смогла достать… Но и ничего, а еще, давай хлеб подогреем?

Я чувствую, как у меня внутри все сжимается, это совсем отчаянный поступок… Достать настоящий хлеб из настоящей пшеницы за это и убить можно в Новой Цивилизации.

Есть правда, целая сеть, пекущая хлебобулочные изделия, и они пользуются спросом больше всего, все, как и прежде, ничего не меняется, только теперь люди хотят не наркотики, а хлеб. Так было до Совета и так при нем… «Хлеба и зрелищ» … Меняются лишь законы, люди – нет.

Кстати, Столин, мой ближайший сосед, работает в Совете, и именно он содержит у себя в доме подпольный парник для выращивания пшеницы. Совету не придет в голову его проверять, а он просто сделал правильный выбор – вовремя принял решение, которое спасло его шкуру и шкуру его девочек. Ему давно за 40, и последние годы он по ночам занимается выпечкой в своем бронированном подвале, снабженным самыми передовыми электронными очистителями воздуха, именно поэтому запах сдобы не привлекает лишнего внимания, а днями проводит время в Совете и принимает важные решения, касающееся науки.

На крыше его дома установлено энергетическое зеркало, которое отражает свет от зеркала, установленного во дворе, его не спрашивают зачем, это просто привилегия, он хочет в доме свое Солнце, а не искусственный свет. А Столин использует его для своей пшеницы и внаглую дурит Совет, который его ценит и верит ему…

Зачем ему это все я не знаю, все хотела спросить, но не было времени… Интересно, что он ответит. Наверное, что-то из разряда «для души», хобби же тоже нет. В гольф никто не играет и не вяжет шапочки и носочки. Это все, что запрещено, само собой, все, что может заставлять уровень эндорфинов расти – все под запретом. Время… Время ради будущих поколений. Иначе никому не выжить. О душе никто не думает, словно ее совсем нет. Может, ее и правда нет и никогда не было?

Эмма вытаскивает пробку и протягивает мне бутылку. Звук меня развеселил, как же давно я его не слышала…

– За тебя… За тебя. Я тебя люблю!

Я расплакалась, так нельзя…

– Не плачь, и мы все еще наладим. Давай, пей!

Эмма всегда была такой живой… Она не умела притворяться, но, при всем при этом, ей светит стандартная процедура, а мне – нет… Она работает на Совет, в одном из его корпусов, занимается изучением поведения подростков, и корректирует дозы марихуаны, начиная с 12 лет. Мы учились на одном факультете психологии лучшего ВУЗа некогда большой страны.

– Эмма…

– Нет, – она мотает головой. – Нет, говори. Не надо… – она тоже заплакала, видимо, до нее дошло, что это наши последние часы вместе…

Скоро за мной пришлют кого-то из Совета, эти ищейки достанут меня даже со дна колодца, потому что в каждого жителя Новой Цивилизации вживили чип. Этот чип не в руке или ноге, и совсем не в заднице. Он – в моей крови, члены Совета научились создавать цифровые матрицы на основе уникальных ДНК человека, они сильно продвинулись… Отпечатки пальцев и снимка сетчатки глаз такая древность теперь!

Я не могу вырезать из себя кусок и стать свободной, как в фильмах, что были популярны в мое время, я у них под колпаком, и у меня осталось совсем немного времени… Господи, что я несу… До чего времени? У меня его давно отобрали!

– За мои с дважды двумя дважды по 18, – улыбаюсь я сквозь слезы и делаю глоток.

– Сама поняла, что сказала? – смеется Эмма и тянет руки к селедке.

Я делаю еще один большой глоток, так приятно, словно пью нектар и не сравнится с тем, что Совет подает на своих презентациях, ну и дрянь их это синтетическое вино! Дрянь, потому что я знаю его историю… Это как с людьми – Вы видите перед собой красивого мужчину в дорогом костюме и изящными манерами, но знаете, какое он по сути своей дерьмо, потому что Вас связывала с ним в прошлом неприятная история, в которой он повел себя как последний подлец…