Чудовище из озера

– А из Красного дома так и не пришли, – грустно сказала Машка. – Всё, наверное… не будут больше у нас покупать. И что им не понравилось? Всегда всё свежее было, молоко даже тёплое ещё…

Все озадаченно переглянулись. Атаманов вспомнил прошедшую ночь. Посмотрел на Натэлу. Получил молчаливое согласие. И решительно объявил:

– Здесь вообще-то странные вещи делаются!

– Опять?! – схватилась за голову Соня. – Дети! Ну почему там, где вы, немедленно начинаются странные вещи?

– Тут всё, между прочим, без нас началось! – обиделся Атаманов. – Здесь в озере и в церкви василиск завёлся!

– Атаман, ну ты что, ей-богу… – зашипела Полундра, глядя на то, как бледнеет Белкина сестра. – Соня, не слушай его, нету никакого василиска, и вообще…

– Есть, – послышался твёрдый, тихий голос, и Натэла, положив комок творога в керамическую миску, решительно подошла к столу. – Я слово чести даю – есть! Я сама его слышала!

Когда Натэла и Атаманов закончили свой рассказ о ночных событиях в церкви, на террасе воцарилась тишина, которую перебивало лишь басистое гудение шмеля, запутавшегося в занавеске. Но уже через мгновение шмеля снесло за окно могучим воплем:

– Без меня-а-а?! Опять самое интересное без меня! Ну, Атаман, я тебе это припомню!

– Так кто же знал, Полундра? – заорал в ответ Серёга. – Мы просто гуляли! Увидели в церкви свет, спустились посмотреть! Только вошли – там как свет вырубится! И как завоет!!! Мы – бегом! А когда домой принеслись, вы все дрыхли уже!

– Там завелось доисторическое страшилище! – шёпотом сказала Белка, с ужасом глядя на старшую сестру. – Плавает и воет! В моей книжке про такое было написано!

– Так плавает или воет? – заинтересовался Пашка. – Атаман! Звук в церкви был такой же, как и в лесу?

– Один в один! – подтвердил Серёга.

– Но в лесу ты видел, как это «что-то» плавает в воде?

– Видел! Оно и плавало! Хвост такой двойной и длинная серая спина!

– Наверх не выныривало?

– Нет, – икнув, с заметным облегчением сказал Серёга.

– Тогда ничего не получается, – объявил Пашка. – Вода глушит звук. То есть если бы твоя Несси рычала в озере, не высовываясь из него, – это должно было быть совсем не слышно. Ну, или еле слышно. А вообще-то такого вовсе не могло быть.

– Почему?!

– Потому что рептилии не рычат! У них дыхательная система не позволяет! Рычать может млекопитающее – и то при условии, что у него в лёгких есть воздух! А если оно ГРОМКО рычало, не вылезая из воды, значит…

– Значит, это инопланетный разум, – севшим голосом подытожила Белка. – Инопланетяне где угодно могут рычать. Или вообще… вообще какое-нибудь привидение или призрак! Они уже давным-давно мёртвые! Как хотят, так и рычат, без всякого воздуха! Господи, где же моя книжка… вот! Здесь же во время войны шли страшные бои! Здесь, наверное, полные болота этих самых… неупокоенных душ! Вот они и завывают по церквям!

– Боже, Бэлла, что за бред! – не очень убедительно возразила Соня. – Сколько раз я тебя просила не тратить деньги на эту чепуху в электричках! Полторецкий, объясни им!

– Никаких неупокоенных душ, Белка, – авторитетно сказал Пашка. – Во-первых, зачем мертвецам средь бела дня плавать в озере, размахивая хвостом? Откуда у убитых солдат хвосты? Во-вторых, как может неупокоенная душа войти в церковь?

– Церковь недействующая! В ней не служат! – упорствовала Белка, всю жизнь свято верившая в мистику.

– Всё равно не сходится, – усмехнулся Пашка, с тоской посмотрев на свой айпад, совершенно бесполезный без вай-фая. – Тут, понимаешь ли, одно из двух: или Несси, или призраки! Призрак не может плавать и рулить хвостом! Лох-несское чудовище не может рычать под водой! И, кстати, как оно могло оказаться в церкви? Пришлёпало через лес позаниматься вокальными упражнениями? В зал с хорошей акустикой?

– Полторецкий, перестань заниматься дурацкими умопостроениями! – слабым голосом сказала Соня. – Надо срочно увозить детей отсюда!

– А ВОТ ЭТИХ детей оставим здесь на съедение? – шёлковым голосом спросил Пашка, указывая на малолетних атамановских кузенов, которые крутились у стола в ожидании завтрака. Те отработанно раскрыли рты для рёва – и Соня сдалась:

– Хорошо. Неделю, и не больше! Пока не вернутся взрослые! Но я остаюсь ЗДЕСЬ! И ты, Полторецкий, тоже!

– А я ничего… И не собирался уклоняться… от семейного долга… Вот только без Интернета…

– Интернет здесь только в Красном доме, – напомнила Юлька. – Но он запаролен и…

Продолжать она не стала, увидев на лице старшего брата широчайшую хулиганскую улыбку. Павел Полторецкий заслуженно считался самым крутым хакером Москвы.

– Ну так распаролим! – с лёгкостью пообещал он. – Уж не сложнее Внешэкономбанка этот их вай-фай! Две минуты всех дел! А сейчас пошли смотреть ваше неупокоенное страшилище! Серёга, проведёшь?

– Но церковь же огорожена! – взвилась Соня. – И вообще – это чужие владения! Полторецкий, не выдумывай: никуда не полезешь!

– Ну, вокруг озера-то, надеюсь, забора нет? – усмехнулся Пашка. – И его Таранов ещё не приватизировал? Тогда идём туда!

К лесному озеру тронулись всем обществом. Тропинка бежала через сосновый лес, солнце просвечивало сквозь переплетённые ветви, зайчиками прыгало по шершавым рыжим стволам. По пути Полундра рассказывала брату о вчерашнем приключении на станции.

– Прикинь – какой-то шкет хотел Белкин рюкзак спереть! И главное – драться-то почти не умеет! Полез на меня такой – типа через бедро кинуть, а захвата путёвого сделать не может! Пока он грабками, как мельница, махал, я его уже в тиски – и через спину! И второй раз! И – «маваши-гери»! Всё, контрольного выстрела не надо!

– Знай нашу десантуру! – с уважением кивнул Пашка, хотя в глазах его прыгало ехидство. – Не выдать деду тебя замуж, это точно…

Полундра с достоинством заметила, что да, не для замужества она на свет родилась.

– Странно, однако, – задумался Пашка. – Пацан из богатой семьи. Деньги наверняка в доме имеются. На большой дороге грабить незачем. Для чего ему понадобилось ваши рюкзаки тырить?

– Так он сначала и не тырил! – вдруг вспомнила Полундра. – Он орать начал: «Дайте шестьсот двадцать рублей, я Таранов!»

– Шестьсот двадцать? – наморщил лоб Пашка. – А что это за точность такая? Почему не пятьсот? Не тысячу? Именно шестьсот и именно двадцать?

На это ответа у Полундры не нашлось.

Впереди заблестело между сосновыми стволами озеро. Над водой носились стрекозы, у дальнего берега на одной ноге стояла серая цапля, а на берегу, верхом на разлапистой коряге, восседала Машка с удочкой.

– Пришла вот потаскать! – помахала она брату. – Тут окуни в ладонь попадаются! На ужин зажарим!

– Машка, ты сюда лучше не ходи, – сурово предупредил Атаманов. – Тут у вас плавает непонятно что… Сожрёт ещё!

– Где здесь-то?! – Машка смешно наморщила облупленный нос. – Да вот ещё! Всю жизнь сюда ходим – и ничего!

– Акулы тут случайно не плавают? – поинтересовался Пашка.

– Акул – нет, – серьёзно ответила Машка. – Только окуни и караси.

– Угу, угу… – Пашка глубокомысленно покивал головой. – Атаман, что делать будем?

– Может, права Белка была? – Полундра, сощурившись, всматривалась в абсолютно невинную на вид гладь загадочного озерца. – Может, тут того… не Несси, а привидение живёт? Машка, у вас есть привидения?