Первая раса

– Нет, не похожа. Ладно, пройди в гостиную, – она махнула рукой, – я сейчас приду.

Риса вошла в огромную светлую комнату. Вся мебель здесь была белого цвета, и только диванные подушки чёрные. Похожее на трон кресло так и манило присесть отдохнуть после долгой ходьбы. Но Риса не позволила себе подобного. У богатых свои причуды. Кто знает, вдруг ещё скажут, что она его замарала.

На стенах висели огромные фотографии хозяйки дома, и все в монохроме. Такая съёмка ещё больше выделяла белоснежную кожу женщины, подчёркивая её аристократизм.

Всё, что Риса знала о современном обществе, сводилось к одному: если тебе повезло с цветом кожи, то перед тобой все пути раскрыты. Чем белее твоё тело, тем больше твои шансы на хорошие высокооплачиваемые рабочие места. К старости тела у всех без исключения становятся оливкового цвета – знак опыта и мудрости, это пользуется уважением в любом случае. Ну а кому повезло родиться в семье белокожих, как хозяйка этого дома, тот будет жить если не роскошно, то, по крайней мере, в блеске.

Судьба каждого человека расписана по мелочам практически в момент рождения. Но у человечества с каждым этапом его развития появлялась новая забава. Цвет кожи был не исключением. Нет, в обществе не существовало травли, но это напоминало традиции древних индейцев Южной Америки, которые обращали внимание на форму черепа и даже умели корректировать её с помощью деревянных стяжек.

Мысли Рисы вернулись к молодому человеку в парке. Необычайно красивый цвет его кожи запал ей в память. А ещё глаза – раскосые, пронзительные. И почему-то очень знакомые.

– Тебе чертовски повезло, – женщина вошла так внезапно, что Риса невольно вздрогнула. – У меня есть вакансия няни. Прежняя уволилась неделю назад.

Риса поймала себя на мысли, что с бо?льшим удовольствием работала бы горничной, но промолчала.

– Опыт работы у тебя имеется? Хотя… – фрау Сохо скептически глянула на Рису. – Так и быть. Официально устраивать я тебя не стану. Лишняя бумажная волокита. Мне только бюрократии не хватало. Скажем, что ты о-пэр[2 - О-пэр (фр. Au pair) – обозначение молодых людей, проживающих в чужой стране в приёмных семьях, выполняющих определённую работу в обмен на пропитание и жильё.], приехала сюда учиться… ты немка?

– Понятия не имею. Я никогда не задавалась этим вопросом.

– У тебя «эр» как будто ненемецкая, – прищурилась хозяйка. – Ну, будешь француженкой. Откуда-нибудь с Севера.

Риса медленно моргнула.

– Значит, слушай и запоминай, – фрау Сохо села на диван напротив и закурила. – Максимилиан и Эстель – особенные детки, им требуется много внимания. С утра нужно отводить их в школу. После школы шофёр будет отвозить вас на кружки и дополнительные занятия. Будешь делать с ними уроки. В свободное время игры, купание, стирка и глажка детских вещей. Помимо занятий с близнецами, ты должна выгуливать собаку, ходить за покупками и убирать детскую. Поняла?

– А вы мне напишете распорядок дня детей? В какое время школа, кружки… – попросила Риса.

– Господи, – скривила лицо женщина, – неужели сложно запомнить? Ладно, будет тебе распорядок. Платить много не смогу, всё по расценкам: семьсот за месяц. Устроит?

– Конечно.

– Вот и чудно, – подытожила хозяйка. – Я тебя не обижу, если будет всё в порядке. Всё по чести. Но если вздумаешь воровать, пеняй на себя. Максимилиан, Эстель! – крикнула она, не давая Рисе возможности возмутиться.

Послышался топот, и в гостиную вбежали двое детей лет шести. У мальчика были зелёные глаза, а у девочки – синие. На этом их различия заканчивались. Они даже были одеты в одинаковую одежду, оба с одинаковыми бесформенными стрижками.

– Это ваша новая няня, – сказала им женщина. – Покажите ей гостевую комнату, да помогите убрать оттуда ваши игрушки.

– Да, мама, – в один голос сказали дети.

– Прошу, – как-то безразлично произнесла фрау Сохо, жестом веля Рисе следовать за детьми.

Дом поражал вычурной роскошью: персидская ковровая дорожка, картины в золочёных рамах, светильники, покрытые сусальным золотом. Красиво жить не запретишь, но Риса думала иначе: либо хозяйка дома настолько не любит деньги, что позволяет себе так ими сорить, либо глубоко в душе она несчастна.

– Значит, ты новая няня? – хором спросили дети, поднимаясь по лестнице.

– Да. Меня зовут…

– Это неважно, – прервал её мальчик.

– Всё равно ты просто нянька, – добавила девочка.

– А имена прислугам необязательны.

Риса застыла как громом поражённая. Она старше больше чем на десять лет, а они так с ней разговаривают! Риса хотела было поставить их на место, но непрошеный колокольчик в голове звякнул: тебе негде жить и нечего есть. Поэтому оскорбление пришлось попросту проглотить.

Дети завели её в детскую и, закрыв за собой дверь, повернулись к Рисе.

– А теперь, нянька, – на их лицах появились неприятные улыбки, – давай играть!

***

Вечером Риса без сил упала на раскладной диван. Голова её шла кругом. Денёк выдался не из лёгких. Риса вздохнула, перевернулась набок и закрыла глаза.

Детишки использовали её по полной программе. Сначала Эстель принесла скакалку и заставила Рису попрыгать тысячу раз. Когда Риса попыталась протестовать, девочка нагло ответила:

– Мы скажем маме, что поймали тебя, когда ты хотела украсть нашу копилку.

«Маленькие буржуи, – возмущённо думала про себя Риса, сбиваясь с дыхания, в то время как брат с сестрой отсчитывали триста пятнадцатый прыжок. – С другой стороны, спорт мне на пользу. Надо учиться видеть во всём только хорошее. Именно сегодня живи без гнева».

Но после тысячного прыжка, когда уставшая Риса привалилась к стене, тяжело дыша и вытирая пот со лба и шеи, дети объявили, что ей необходимо сходить на кухню и сообщить повару, что они хотят на обед. Проговаривая про себя их требования, Риса пустилась на поиски кухни. «Надо же, у них тут и повар есть!» Симпатичный молодой человек, с огненно-рыжими волосами, кожей цвета сливочной помадки, выслушал требования детей и участливо пожелал Рисе удачи.

Когда девушка вернулась в детскую, её ожидал настоящий ад. Примерно за двенадцать с половиной минут эти чертенята развалили всё, что только можно было развалить. Постели были выворочены, игрушки огромными горами валялись на полу, из шкафов выброшена одежда и книги. Сами дети были перемазаны краской. Риса схватилась за голову.

– Нужно убрать всё до обеда, – сообщила ей Эстель.

– А он через час, – вторил Максимилиан.

На ватных ногах Риса носилась по комнате, собирая разбросанные вещи и закидывая игрушки в большие корзины. Только было села передохнуть, как над ухом раздалось ехидное: «Нянька, а я весь в краске!» Переодев детей к обеду, Риса пошла было за ними на кухню, но Максимилиан заметил:

– Ты же не пойдёшь в таком виде на обед? Маме это не понравится.

– Что же мне делать? – растерялась Риса.

– Оставайся здесь, мы принесём тебе еду, – сказала Эстель и ткнула брата локтем в бок.

– Да, мы принесём, – кивнул Максимилиан, и дети исчезли.

Они вернулись спустя два часа, когда желудок Рисы свело от голода. Брат с сестрой не спешили, уткнувшись в карманные приставки. Когда Риса спросила, что ей принесли, дети переглянулись и пожали плечами:

– Мы забыли.

– Как? – с отчаянием в голосе произнесла Риса. – Я вас столько времени прождала!

– Ну, мы заговорились с мамой, – пожал плечами Максимилиан.

– Потом поиграли с Бадди.

Риса запустила пальцы в волосы. «Терпи, тебе всё равно некуда деваться».