Истории, в которых точно кто-то умрет

Глядя на жмущиеся к стене, едва умещающиеся на маленьком пятачке земли кусты сирени, Катя все же склонилась к эксгумации лжефеи.

«Будь ты Серым, где бы ты ее закопала? Конечно, между корнями центрального куста, где же еще».

Девушка вздохнула и на четвереньках пролезла под низкими ветками. Наверное, когда над головой был купол из фиолетовых цветов, это место и могло казаться волшебным, но сейчас голые ветви с только начавшими набухать почками лишь подчеркивали унылый вид пустых бутылок, окурков и каких-то бумажек. Сжав зубы, Катя начала ковырять землю пластмассовой красной лопаткой.

И тут полило! Да так, что за несколько секунд Воронецкая вымокла насквозь. Терять стало совершенно нечего, и девушка, нервно посмеиваясь над своим занятием, бесстрашно подключила левую руку к разгребанию грязи.

Катя надеялась, что десятилетние дети не смогли закопать тушку глубоко. Если вообще зарыли ее здесь.

Нащупала. Маленькое и твердое, как пластиковая игрушка, завернутое в тряпку, в которой с трудом узнавалось кухонное полотенце с едва проступающими гжельскими птичками. Взяв почти невесомый сверток, Катя грустно улыбнулась.

Что помешало бы двум фантазерам символически похоронить игрушку? Сережа был таким… таким…

Покрытые грязью пальцы медленно разворачивали истлевшую ткань, с каплями дождя на руки падали слезы. Последний виток. Глубокий вдох.

Катя уставилась на ссохшееся тельце. Недоумение быстро сменилось почти что священным ужасом. Феей девушка никогда бы это не назвала, но это было… было чем-то. Вода смывала с трупика землю и придавала тонкой мумифицированной коже восковой блеск. Дрожащими руками Катя спешно завернула нечто обратно в тряпку. Она разберется позже. Здесь слишком темно. И грязно. Может, она сейчас не в себе? Лучше даже посмотреть завтра. Такого… такого просто не бывает.

Прижимая к груди сверток, девушка выкарабкалась из кустов и, встав, поспешила домой. Ей всего-то и нужно было: пройти вдоль длинной десятиэтажки, немного срезать через детскую площадку, завернуть за угол и войти в свой подъезд. Но в тот момент это расстояние показалось Кате Воронецкой огромным. И не только из-за дождя.

Все люди благоразумно прятались от непогоды – по крайней мере, она никого не видела, – но девушка всем нутром чувствовала чей-то неотрывный взгляд. Справа за горкой мелькнула тень, на втором этаже длинного дома дрогнула штора, но там никого не было. Не выдержав, Катя бросилась бежать, то и дело оборачиваясь так резко, что мокрые волосы хлестали ее по лицу. Никого. Только мелькающие, улавливаемые лишь боковым зрением, черные тени, скользящие в серебристой стене воды, как рыбы.

Катя вбежала в подъезд, грянул гром.

Когда за спиной захлопнулась входная дверь квартиры и оба замка были закрыты, страх немного отступил. Стянув мокрые кеды и верхнюю одежду, девушка бездумно положила сверток в раковину в ванной и прошлась по комнатам, оставляя влажные следы на ламинате и включая везде свет. Было около пяти вечера, но из-за ливня в квартире царил полумрак.

Справившись с простой первостепенной задачей и создав себе иллюзию безопасности, Воронецкая «зависла», тупо уставившись на маленькие лужицы, которые медленно натекали на пол с одежды и волос. Нужно было решать, что делать дальше, но голова шла кругом от вопросов.

Что это были за быстрые тени? Были ли они на самом деле? Связаны ли они с исчезновением Сережи? Связана ли штука, теперь лежащая в ванной? Что она такое?

Поняв, что в одиночку не справится, Катя решала позвонить Игорю и попросить его приехать. После первого гудка в голове всплыли слова из сообщения Юли: «Никому не рассказывай. Иначе они и тебя заберут».

– Алло? Неужели ты хочешь извиниться? – раздалось насмешливо-жующее из динамика.

– Нет. Да. Послушай, ты можешь прийти ко мне?

– Сейчас?!

– Да… Это очень важно! – Катя медленно вышла из своей комнаты в большую, пытаясь найти хоть какую-то адекватную причину, по которой молодой человек должен был пройти три автобусные остановки в такую погоду. – Я хочу тебе кое-что показать…

– Эээ, – Игорь замолчал, но через несколько секунд выдал протяжное и глубокомысленное: – Аааа… Блин! Блин! Я бы с радостью, но, если опять прогуляю репетитора, меня реально убьют. Скажи, ээээ, а твое предложение будет действовать завтра? Или, например, ближе к девяти?

Катя покосилась на проем, ведущий в коридор, откуда ей был виден край закрытой двери в ванную. Девушка включила свет и там, но вряд ли заставила бы себя войти в эту комнату в ближайшее время. Особенно в одиночестве.

– Кааать? Ты тут? – голос в телефоне прозвучал взволнованно.

– Да, можно и к девяти, – ответила Катя после паузы. Ей с трудом удалось отвести взгляд от светло-бежевого куска двери. – Родителей сегодня нет.

В ухе раздалось глуповатое «хех», а потом Игорь выпалил:

– И ну, типа, мы официально станем парой?

– Что?

Диалог быстро прокрутился в голове и расцвел всей своей двусмысленностью. Злость и отвращение мгновенно отбросили страх.

– Я тебя не с этой целью зову, пошлый придурок! Мне действительно нужно тебе кое-что показать!

– Аааааа, – протянул Игорь. Катя отчетливо представляла, как у ее друга, имеющего, как оказалось, на нее отнюдь не дружеские виды, краснеют уши.

«Ну как же не вовремя, а!»

– Знаешь, я не уверен, что сегодня у меня получится зайти. Прости, – закончил молодой человек прохладно.

Воронецкая была в ярости:

– Конечно! Если девушке нужна помощь, то она может и подождать! А если есть возможность перепихона, то так сразу: и в снег, и в дождь, и вообще… Пошел ты! Понял?! Свободен! Без тебя обойдусь! А то обломили его, несчастного…

Игорь отключился, напоследок назвав ее ненормальной. Катя швырнула телефон в стену и расплакалась. В тот момент девушка искренне ненавидела своего друга, злясь на его мужскую природу и мелочную обидчивость, но спустя какое-то время всхлипов и шумного втягивания воздуха Катя начала понимать, что во всем виновата сама.

Во-первых, это же она так нелепо и двусмысленно вела диалог, а, во-вторых, ей бы легко удалось перевести все в шутку и замять щекотливую ситуацию вместо того, чтобы называть одноклассника придурком. Воронецкая закрыла лицо руками, и по пустой квартире разнеслось набирающее громкость поскуливание.

А уж когда пришла мысль, что она лишилась единственного адекватного варианта действий и вернулась к тому, с чего начала – то есть к полному незнанию, что делать дальше, – Катя заревела в голос, как раненый кит.

Следующий шаг пришел на ум внезапно, и девушка мгновенно перестала плакать. Вытирая сопли, Катя начала обходить комнату за комнатой, осторожно выглядывая в окна в поисках преследователя. Дождь становился тише на глазах, а холодный и мокрый мир обретал четкость. Из общей комнаты виднелась пустая детская площадка, чуть вдалеке от нее под крышей беседки столпилось много промокших людей: одни неуверенно высовывали руки под редеющие капли, другие смеялись. И никто не казался подозрительным типом, который мог быть как-то связан с останками непонятного существа, лежащими в раковине.

Дождь кончился, но небо продолжало наливаться черным металлом, и спрятавшиеся в беседке начали быстро расходиться.

Из комнаты родителей людей заметно не было. Две кошки умывались рядом с клумбой, еще одна сидела на капоте синей «Хонды» и смотрела куда-то вверх. Скорее всего, они прятались под машинами, пока шел дождь. Окна кухни с балконом выходили на ту же сторону, что и окна родительской спальни, поэтому Катя, ежась от холода на балконе и глядя вниз, мысленно обозвала себя идиоткой. Разумеется, пейзаж не изменился, только на капоте нарисовалась вторая кошка.

В проулочке, который был виден из окна ее комнаты, тоже не притаился тот подозрительный мужик и не скрывались типы в широкополых шляпах. Людей вообще не было – только трусила по лужам крупная бродячая собака, частый гость помойки у магазина. Вдруг мокрая псина остановилась, потопталась на месте и рванула прочь. Мурашки побежали по спине, но вжавшаяся в стекло Катя так и не заметила никакого движения, кроме прыгающих по веткам ворон.

Губы девушки растянулись в неуверенной улыбке.

«Какая глупость! Никогда бы не подумала, что я такая трусиха. Да еще и с настолько богатым воображением».

Катя поправила волосы и вдруг поняла, что она с ног до головы мокрая.

«Дурочка», – беззлобно сказала она самой себе и принялась приводить себя в порядок.

Переодевшись – мокрая одежда осталась лежать на полу – и высушив голову свежим полотенцем из шкафа, Катя пошла на кухню включить чайник. Проходя мимо закрытой двери в ванную, она невольно ускорилась.

«Ну сколько можно трусить? Сейчас выпьешь чаю, съешь вкусняшку, залипнешь в сериальчик, а потом зайдешь в эту чертову комнату, где при свете рассмотришь новорожденного уродца какого-то мелкого зверя. А утром просто выкинешь тельце в помойку. Оно связано с исчезновением Сережи только тем, что из-за его похорон твой брат привлек внимание какого-то ублюдка».

Чайник почти вскипел, и Катя, злясь на себя за невольное ускорение шага в коридоре, пошла в свою комнату, чтобы включить компьютер. Пока неновая железка будет загружаться, она как раз успеет заварить чай. Процессор тихо загудел, а девушка неуверенно покосилась на окно. Желая доказать себе, что бояться нечего, она подошла к стеклу.

«О как, никого нет. Какая неожиданность!»

Катя уже начала отворачиваться, когда внизу что-то мелькнуло. Приглядевшись, девушка увидела в траве полосатую кошку, которая смотрела вверх.