– Ну разве нужна диета такой красивой детке? – вдруг слышу я громкий знакомый голос и поворачиваю голову.
Соболевский. Черт бы его побрал. Следит за мной, что ли?
Он чисто выбрит, на нем свежая футболка, другие джинсы и другая обувь. Он явно заехал домой переодеться. Он сияет своей сногсшибательной улыбкой, но глаза у него темные. Злые.
Соболевский подходит ко мне, небрежно обнимает за талию и прижимает к себе так, что и не пошевелиться. А я настолько шалею от такой наглости, что только глазами хлопаю.
– Дашуля, мне черный кофе, – развязно говорит он.
– Без сахара и молока, правда? – с готовностью спрашивает она, с таким обожанием глядя на него, что, кажется, завиляла бы сейчас хвостиком, если бы он у нее был.
– Точно, – он опять ослепительно улыбается. – А детке капуччино, суп, салат, второе и десерт. Тебе какой, малыш?
– Выбирайте, я пока кофе сделаю, – девушка уходит к кофемашине, а я яростно шепчу Соболевскому:
– Мне ничего не надо! Я не буду есть!
– Будешь, – хладнокровно говорит он. – Готов поспорить, ты еще ничего сегодня не ела.
– Ела!
И тут мой желудок предательски бурчит. Я краснею.
– Я не буду есть, понял?
У кассы в огромной вазе со льдом лежат маленькие бутылочки с водой. Бесплатные.
Соболевский, надежно удерживая меня одной рукой, другой берет бутылку, ловко скручивает крышку и подносит ее к моей шее, так что я кожей чувствую холодный твёрдый пластик.
– Или ты будешь есть, или вся эта вода сейчас выльется на тебя, – опасно шепчет он мне на ухо. – А мокрые белые блузки становятся прозрачными, ты в курсе?
– Ты сволочь, – бессильно говорю я. – Мудак.
– Скажи что-то новое, детка, чего я не знаю. Неприятно ходить в мокром, верно? А переодеться тебе не во что.
На самом деле есть. В сумке лежит его футболка. Но я лучше пройдусь голой по корпусу, чем надену ее.
– Детка? – он чуть наклоняет бутылку: ледяная капля стекает по моему позвоночнику, блузка моментально намокает в этом месте и липнет к спине.
– Да, – с ненавистью говорю я.
– Что «да»? – ласково спрашивает Соболевский, так явно наслаждаясь моей беспомощностью, что хочется его убить.
– Да, я буду есть, – я буквально выплевываю эти слова ему в лицо, и он ухмыляется.
– Вот видишь, как просто. Это тебе урок, детка. Не стоит со мной спорить. Все будет так, как я хочу. Рано или поздно.
Глава 7. Его проблемы и мои проблемы
Сначала я думаю, что под пристальным взглядом Соболевского мне будет неловко есть, а потом сажусь за стол, вижу всю эту вкусноту и понимаю: я такая голодная, что мне, видимо, все равно.
Я съедаю суп, салат и даже кусочек овощного гратена с запеченным лососем, а остальное отодвигаю в сторону.
– Ешь, – требует Соколовский.
– Я наелась.
– Опять врешь?
– Честно.
– Десерт? – он кивает на тирамису, украшенное клубникой.
– Не хочу, спасибо.
Но Соболевский, прищурив свои темные глаза, вдруг берет одну ягоду, обмакивает ее в крем и подносит к моему рту. Я плотно сжимаю губы, и тогда он просто медленно ведет по их контуру, пачкая меня сладким кремом.
– Открывай ротик, детка.
Я мотаю головой.
– Детка, мы же, кажется, уже договорились, что со мной не надо спорить. Кто тут главный?
Я возмущенно приоткрываю рот, чтобы возразить, и в этот момент он ловко проталкивает ягоду между моих губ.
Глупо будет, если я ее выплюну, да? Тем более что она какая-то невероятно сладкая и пахнет обалденно.
– Вкусно? – Соболевский смотрит на меня так, будто я сама десерт, который он готов сожрать.
– Д-да, – почему-то шепотом говорю я.
Между нами повисает молчание, но оно не пустое и безразличное, а плотное, наэлектризованное, словно воздух перед грозой.
– Спасибо, но мне… мне идти надо, – вскакиваю я, потому что не могу уже этого вынести. – Куда опять? – хмурится он. – Еще не везде полы помыла?
Я закусываю губу от внезапного укола обиды. Это было грубо. Грубо и некрасиво.
Но я не собираюсь показывать Соболевскому, что он меня задел, поэтому говорю максимально сдержанно и спокойно:
– Мне на занятия надо. Я тут учусь вообще-то, – не удерживаюсь и добавляю язвительно: – В отличие от некоторых!
– Да, да, ты у нас вся такая хорошая девочка, – ухмыляется Соболевский. – А правда, что хорошим девочкам нравятся плохие парни, а, детка?
– Нет, – говорю я резко. – Так только в книжках бывает.
– Оу, детка, какие ты книжки интересные читаешь! – смеется он хрипло. – Расскажешь?
– Неправда! – протестую я. – Я такое не читаю!