Северная Ведьма

– Я понял, – буркнул Иван.

– Почему ты трубу не снимал? – спросил Климов, заходя в калитку. – Я тебе все утро звонил.

– Дома оставил, – снова односложно сказал Иван, продолжая орудовать отверткой.

– Понятно, – сказал Климов. – Ну что, успел что-то зафиксировать прибором?

Иван поднял на него глаза и Климова неприятно удивил цвет его лица – землисто-серый, будто неживой. И что-то еще странное было в нем, кроме одежды и лица, но что именно – Климов не мог понять.

– Ты совсем не спал, что ли? Как-то хреново ты выглядишь, – тревожно сказал он. – Не холодно в одной рубашке?

– Я привык, – отвернулся Иван и снова углубился в работу над аппаратом.

– Что-то я куртки твоей не вижу, – проговорил Климов.

– В доме она, работать мешает, вот и снял, – пробурчал Иван.

– В доме? – удивленно спросил Климов. – Ты вчера сказал, туда даже подходить страшно, а теперь вошел и даже вещи оставил…

– Все меняется, – неопределенно пожал плечами тот.

Воцарилась тишина, прерываемая воем ветра в лесу вдалеке.

– Как тут вообще обстановка? – спросил Климов, просто чтобы поддержать разговор.

– Спокойная, – ответил Иван. Чуть погодя он отложил отвертку, вздохнул и сказал: – Сломался чертов агрегат.

– Что предлагаешь? – поинтересовался Климов.

– Надо домой ко мне ехать за инструментом,– проговорил Иван.

– Эмм…– растерялся Климов. – Это принципиально важно?

– Без этой штуки, не стоило и ехать сюда, – усмехнулся Иван. – Это многофункциональное устройство для распознавания различных видов излучения, волн, а также физико-химических изменений окружающей среды. Незаменимая в нашей работе вещь. Моя конструкция, – с гордостью прибавил он.

– Она поможет нам обнаружить Ведьму?

– Могла бы помочь. Но не работает, зараза, – сказалИван. – А надеяться на то, что ты или я ее увидим, глупо. Навряд лиона визуализируется по заказу.

– Получается, зря приехали? – спросил Климов.

– Сейчас – да, – односложно ответил Иван. – Подожди, схожу за курткой и на станцию.

Он быстро собрал в брезентовый чехол свой многофункциональный аппарат и пошел по направлению к дому. Климов рассеянно смотрел ему вслед и как бы между делом подумал, что следы на свежевыпавшем снегу, оставленные взрослым мужиком комплекции Грачева, должны быть поглубже. «Или снега еще маловато?» – возразил он сам себе. Иван вернулся, на ходу засовывая руки в рукава. Они молча вышли из Ковалевки и углубились в лес. Когда за поворотом застучали колеса поезда, Грачев хлопнул себя по лбу ипробормотал, досадливо поморщившись:

– Вот дурень, забыл сумку в доме!

Он посмотрел на часы, потом на Климова, секунду поколебался, а потом сказал:

– Так. Электричка через пятнадцать минут, дуй на станцию и езжай сразу в город, ко мне на квартиру. Я вернусь за сумкой, а потом из Шеломова попутку возьму, так быстрее будет.

– Может, вместе вернемся? – предложил Климов.

– Зачем? – возразил Иван. – Замерзнем только.

– Ладно, – кивнул Климов. – До встречи тогда.

– Давай, – махнул рукой Грачев. – Удачи, – зачем-то прибавил он. – Она тебе понадобится.

Климов побрел на станцию. «Странный какой-то», – думал он. – «Зачем я с ним связался? Говорит загадками, ни хрена не понятно». Ветер и снег усилились, начиналась метель. Очертания дороги сглаживались под снежным слоем, увеличивающимся прямо на глазах. «Так и заблудиться недолго», – пробормотал он и непроизвольно ускорил шаг. Идти было тяжело: мешали длинные стебли травы, засыпанные снегом, в которых путались и увязали ноги.Климовзапинался и несколько раз упал. Ему уже не хотелось ничего – только бы добрести до станции, сесть в вагон и немного согреться. Вскоре показалась железнодорожная насыпь, по которой прогрохотал товарный поезд, и на душе стало гораздо спокойнее. Климов вышел из леса и добрел до перрона Старого Шеломова как раз в тот момент, когда подъехала электричка. «Хоть здесь повезло», – про себя порадовался Климов, глядя на унылый пейзаж за окном. Вскоре он согрелся в теплом вагоне и провалился в сон.

Через мгновение, как ему показалось, его растолкал человек в форме служащего железной дороги.

– Просыпайся, мужик, приехали. Конечная, – гнусавил он и довольно сильно тормошил Климова за плечо.

– А, сейчас, – хрипло сказал со сна Климов, глубоко вдохнул, протер ладонями лицо, посмотрел за окно, а потом на служащего. – Извините.

– Да ничо, – отозвался тот. – Бывает.

Климов выполз из вагона и поехал на квартиру Грачева.

Подходя к дому, он заметил отъезжающую машину скорой помощи. У подъезда, где жил Грачев, стоял серый уазик патрульно-постовой службы полиции. «Какая-то движуха», – отметил про себя Климов и прошел в подъезд. На этаже, где располагалась квартира Ивана, стоял полицейский, пожилая женщина в заношенном халате с вылинявшими цветами, чудовищного размера шерстяных носках, выпирающих буграми из резиновых тапок, похожих на садовые калоши, и мужик с взлохмаченными волосами, испитым лицом, в грязной белой майке и драных на коленях трениках, явно алкаш. Дверь в квартиру Грачева была открыта.

– Все прочитали? – осведомлялся поочередно у женщины и мужика полицейский. – Тогда подпишите вот здесь и здесь. Если понадобятся ваши показания, вас вызовет следователь. Всего доброго.

– И как это могло случиться? – закудахтала, глядя на алкаша, всплескивая руками, женщина. – Такой здоровый ведь был мужик, ай-яй-яй…

– И, Петровна, все под Богом ходим, – философски пробасил прокуренным голосом алкаш. – Сегодня он, завтра мы…

– Не говори, Леш, не говори, – завздыхала женщина и оба стали спускаться навстречу Климову по ступенькам вниз.

Климов посторонился и тихо, чтобы не услышал полицейский, спросил, тронув женщину за рукав халата:

– Извините, а что здесь происходит? Я к Ивану Грачеву, друг его…

– Ой, милок, ты не знаешь, что ли? – зашептала она. – Умер он, ночью еще. Или утром, не знаю. В морг увезли уже. Сейчас квартиру опечатывают.

– Как умер? – опешил Климов.

– Да вот так, – вздохнула женщина. – Говорят, сердце.

– Да не мог он ночью умереть, – пробормотал Климов, ероша волосы руками. – Вы уверены?

– Я еще с ума не сошла, – строго сказала женщина, измерив его взглядом. – Понятой была, все видела. Мертвее не бывает.

Климов растерялся.

– Как это случилось? – сдавленно спросил он.