Дом со шпилем

– Да. Впечатляющая готика, правда?

– Бр-бр, ну и местечко! – поежилась Наташа. – Фильмы ужасов тут снимать впору!

– Согласна, но его устраивало. Чтобы далеко на работу не ездить… Фактически весь ритуальный бизнес тут был его монополией… Ты бы знала, какие тут деньги вращаются!

– Теперь я понимаю Фиму, тут кто угодно психанет, – задумчиво сказала Наташа.

Белла коротко усмехнулась, безуспешно приглаживая буйные черные кудри.

– А знала бы ты его семейку! – воскликнула она. – Это будет еще похлеще дома в "готичном местечке"…

– И на этой оптимистической ноте мы заканчиваем наш выпуск новостей, – Наташа сняла дубленку, – впереди вас ждут еще новости спорта и прогноз погоды!

На створке ворот красовалась табличка с красивым готическим шрифтом: "Винтерштерн В. Я.". Ворота открылись. К дому вела идеально прямая аллея, пересекающая строго ухоженный газон и сад с деревьями правильной геометрической формы.

*

По дорожкам сада прохаживался рослый седеющий мужчина средних лет, здоровяк в темно-синем костюме с малиновым галстуком. При виде Наташи он убрал в карман смартфон и шагнул навстречу.

– Привет, Фима, – улыбнулась Наташа. – Как твои ничего?

– Аскед! – воздел руки к небу "модный лоер". – Как могут быть дела в таком веселеньком местечке?!

Наташа подняла голову, рассматривая дом – из серого камня, с черной крышей, изобилием острых углов, черной металлической оковкой и хищно нацеленным далеко вверх шпилем. Казалось, что за флюгер должны были цепляться все низко нависающие над дорогой ноябрьские тучи…

– Любуешься? – Ефим Коган похлопал себя по карманам, нашел сигареты, закурил. – Да, неплохие апартаменты. И это лишь малая часть наследства Вилибалда Яковлевича…

– Кстати, Белла мне сказала, что ты тут чуть ли не на людей бросаешься…

Белла запоздало дернула Наташу за рукав.

– Уж кто бы говорил! – ухмыльнулся адвокат. – У Беллы под впечатлением от вида из окон нервы шалят еще похлеще. Я ей указал на ошибку в бумагах, и узнал о себе много нового, – Ефим затрясся от смеха, но, покосившись на черный креп над дверьми, смутился. – Наташа, тут приехали вдова и дети твоего дяди… Должен тебя предупредить, публика еще та!

– Это точно, Фима, – скривилась Белла. – Вчера заявились…

– Аттракцион будет еще тот, – закурил вторую сигарету Ефим. – Они ведь еще не знают, кто назван главным наследником… А если бы знали – тут уже бушевал бы тайфун…

*

В доме было тихо, прохладно и полутемно. Изнутри дом выглядел так же величаво и в средневековом стиле, как и снаружи, с небольшими поправками на XXI век. Резной дуб, витражи на окнах, шелковые обои цвета чайной розы… Наташа остановилась, не решаясь пройти дальше своими петербургскими сапогами, которые смотрелись диссонансом в этом роскошном зале…

Она хотела опуститься на корточки, чтобы разуться. Сумка соскользнула с плеча и брякнула об пол. Казалось, от грохота в дрожь бросило даже флюгер-дракона…

– Голова закружилась? – спросила Белла.

– Засмотрелась.

– Ясно. Оглашение завтра в 10 часов. Сегодня тебе нужно отдохнуть с дороги.

– Согласна, – Наташа стянула сапоги. После перелета, поездки по межгороду и пробок навалилась усталость, да и смена климатических поясов сказывалась.

– Пойдем, покажу твою комнату, – Белла повесила их куртки во встроенный шкаф и первой направилась к широкой лестнице из черного мрамора с лакированными перилами красного дерева и ковровой дорожкой с золотыми прутьями. Наташа последовала за ней, смущенно ступая по ковру ногами в синих носках с кошачьими мордами, такими неуместными на этом персидском великолепии. А Лестрейндж уже совершенно тут освоилась, словно с детства жила в этом дворце… Но все-таки жалуется на гнетущее чувство, а Фима стал раздражительным сверх меры за два дня…

– Мы ведь часто ходили мимо этого дома, – сказала Наташа. – Мама никогда не говорила, чей он. Может, не знала?

– Спросишь у нее сама… Да, странный был человек твой дядя. И как он только себя чувствовал, с таким видом из окна?..

*

Комната напомнила Наташе музейный зал. Все тот же готический стиль, темное дерево, золотистые обои, тяжелые портьеры на окнах, кровать под балдахином – с массивной резной спинкой и монограммой. И вся мебель в спальне – массивная, резная, с позолотой, такой яркой на темном фоне. Комната поражала своими размерами и казалась холодной несмотря на исправно работающее отопление. Или просто она была не обжита? Чувствовалось, что она пустует уже давно.

Наташа поставила сумку на кресло, прошлась по ковру. Ноги в синих носках почти по щиколотку утопали в пушистом ворсе. Девушка открыла встроенный шкаф в полстены. Блестящая лаком створка откатилась, показав совершенно пустое пространство. Наташа представила себе, как в этом "многоуважаемом шкафу" будут смотреться ее свитера, джинсы, футболки, водолазки и единственный строгий костюм… "Наверное, так же, как и мои трусы "три пары за сто рублей" в этом ящике, – подумала она, открыв другое отделение, с ящиками для нижнего белья. – Хотя, это ведь теперь моя комната! И нужно все-таки разобрать вещи!".

Снаружи звякнул церковный колокол – раз, другой… "Ну и бизнес был у дяди! – подумала Наташа, раскладывая белье в ящичке. – Я, конечно, всякого навидалась, но все равно не по себе!".

Разобравшись с вещами, она достала мобильник. Может, мама сегодня дома и можно будет договориться о встрече…

Отстраненно вежливый голос сообщил ей, что на счету недостаточно средств для осуществления звонка, и Наташа выругалась. Какую-то платную услугу ей навязали еще весной явочным порядком, и ежемесячно снимали со счета деньги. Наташа чертыхалась, злилась, но у нее постоянно не хватало времени на визит в салон МТС для решения проблемы. В перерывах между творческими мероприятиями, тусовками, ток-шоу и презентациями Наташа работала над четвертой книгой из пяти, оговоренных в контракте с издательством на 2016 год. Время поджимало, и Наташа отказывала себе в обеде или лишней паре часов сна, чтобы вовремя сдать редактору рукопись из запущенной в прошлом году серии "Армейский детектив". После книги о своих злоключениях и сборника новелл о "крымской весне" Наташа перешла на художественные сюжеты, обнаружив, что может придумать и очень динамично раскрутить детективную интригу. Первый ее роман приняли на волне популярности, которую Наташа обрела в прошлом году, сняв с себя несправедливые обвинения и победив в неравной борьбе с крымским "королем аквапарков" Аркадием Вальтером, который в октябре, когда приговор суда вступил в законную силу, отправился в Харп, в колонию "Полярная сова"…

И вот баланс ушел в большой минус. Бесцеремонные служащие, ничтоже сумнящееся, сняли со счета положенную сумму, и теперь любезной СМС-кой оповещали хозяйку телефона о временной блокировке ее номера за неуплату…

– Да е…тесь вы башкой об стенку! – проворчала Наташа. – До ближайшего терминала тут километров десять!

Она постояла у кровати, не решаясь присесть. Казалось, что, если она подойдет к этому монументальному сооружению, завоет сирена, как в музейном зале, если кто-то перешагивал через заградительные канаты и пытался дотронуться до экспоната…

В комнате было полутемно. Наташа потянула за шнур. Портьеры разошлись, открывая окно. Наташа выглянула и увидела, что ей повезло. С торца окна выходили на задний двор с лаконичным ландшафтным дизайном в японском стиле – белый песок, маленькие круглые кусты. Окаймляла двор ограда из необтесанного дикого камня, уложенного в тщательно продуманном беспорядке. А чуть дальше размеренно рокотало море. Серое, с белыми штрихами волн, на горизонте оно почти сливалось с таким же серым небом. Даже через двойные рамы со звукоизоляцией доносились крики чаек, мечущихся низко над волнами. "Хоть из моего окна вид нормальный", – улыбнулась Наташа и забралась с ногами на широкий лаковый подоконник из красного дерева.

*

В дверь вежливо постучали. Даже не спросив "Кто там", Наташа откликнулась: "Да-да!". В комнату вошел мужчина средних лет, в черной "тройке", чем-то очень похожий на Бэрримора из фильма "Собака Баскервилей".

– Здравствуйте, – обернулась Наташа.

– Здравствуйте, Наталья Викторовна, – если "Бэрримора" и удивило зрелище сидящей на подоконнике девушки в носках, то внешне он не подал вида. – Я Игнатий Петрович, дворецкий. Понравилась ли вам ваша комната?

– Да, нормально, – Наташа спрятала ноги за портьеру, чтобы не бросались в глаза ее теплые синие носки с усатыми мордами на щиколотках. – Хорошая комната.

– Будут ли у вас какие-либо пожелания, Наталья Викторовна? Кофе? Ланч?

– Кофе, пожалуйста. И еще, подскажите, пожалуйста, где тут ванная комната? Дом такой большой, я боюсь заблудиться.

Дворецкий подошел к одной из портьер, дернул за шнурок, и оказалось, что за ней скрывается еще одна дверь.

– Все приготовлено к вашему приезду, – сообщил он. – Если пожелаете что-то заменить, позвоните, – он указал на телефон внутридомовой связи. – Ваши распоряжения – мои заботы.

Уже когда Игнатий Петрович откланялся и вышел, Наташа спохватилась: она же хотела его расспросить, что случилось с Винтерштерном, и почему Вилибалд Яковлевич включил в завещание родственников, которых не видел много лет (а ее с сестрёнками вообще не знал). Как правило, дворецкие знают намного больше, чем говорят…

Наташа решила сначала привести себя в порядок, а потом уже задаться этими вопросами, и слезла с подоконника.