67-я параллель

– И видосы есть? – уточнил однокурсник.

– В том-то и дело, Наум, что автора вычислить нам не удалось, хорошо шифруется, гаденыш. Восемь раз за месяц работу нам тормозил! В самое ходовое время…

– Да-а, – поцокал языком Наум Гершвин, – плохо дело… И кажется, я знаю, кому по зубам твой ребус…

– С меня причитается, если поможете.

*

Вероника Орлова ожесточенно наматывала километры в баротренажере своего любимого велнес-клуба "Бьюти Терра", чтобы через неделю лучше смотреться в вечернем платье на банкете, который устраивает Витя в честь первого "круглого" юбилея своего холдинга "Морской.Инк". На примерке дорогое платье невыгодно подчеркнуло последствия долгой зимы на талии и бедрах, а "барик" за пару-тройку тренировок заметно подтягивает фигуру. "Засиделась я за столом в редакции, и тренировки несколько раз пропускала, и вот вам результат! Ох, тяжела и неказиста жизнь супруги олигарха! Но я должна соответствовать своему новому статусу и не выглядеть рядом с мужем, как принарядившаяся солоха!" – Ника прибавила нагрузку на мониторе и зашагала еще быстрее.

– У тебя завтра будут болеть мышцы, Ника, – предостерегла ее Инна, хозяйка "Терры" и подруга Вероники. Она помнила, как выручила их Орлова, когда на помещение позарились конкуренты и начали "борьбу на выживание", и была благодарна журналистке.

– Потерплю, – улыбнулась Ника, – впредь не буду лентяйничать!

Они с Виктором Морским поженились в прошлом году, 8 месяцев назад, после пятилетнего романа. Познакомились они в Краснопехотском, где Виктор в ту пору боролся за кресло губернатора. Их свадьба и медовый месяц не обошлись без острых ощущений, зато потом наступило затишье. Почти год ничего особенного не происходило. "То густо, то пусто, – смеялись они по этому поводу, – то жизнь бьет ключом, и все по голове, то вспомнить нечего, дни, как близнецы, похожи…"

После двух часов интенсивной тренировки и получаса лежания в капсуле коллагенария Вероника с наслаждением плескалась под теплым душем. И тут в кабинку постучала дежурная администратор с рецепшен:

– Вероника Викторовна, в вашем шкафчике телефон звонит. Очень настойчиво, уже в третий раз.

– Спасибо, Лида. Выйду, посмотрю, кто меня так настырно домогается.

Звонок был от ее давнего друга, адвоката по уголовным делам Наума Гершвина. Частенько он подбрасывал ей интересные темы для журналистских расследований. Бывало, что они помогали друг другу в поисках правды и справедливости и даже спасали друг другу жизнь…

– Что, Орлова? – жизнерадостно спросил Наум, едва услышав в трубке ее голос, – замучила все тренажеры, чтобы словить позитив и мажор? Я грешным делом так и подумал. Если ты не отвечаешь даже на третий звонок, значит, качаешь фигуру в своей любимой "Терре"!

– Думать надо головой, а не грешным делом, – парировала Вероника, – что у тебя? Или просто так звонишь?

– А почему я не могу позвонить просто так, по старой дружбе? Зачем-таки обижаешь, в корысти подозреваешь? – отшутился Гершвин.

– И все-таки? – Вероника закинула на плечо спортивную сумку, охнула: "Все-таки мышцы немного перетрудила, уже ноют!", и энергично зашагала к своему парадному.

– Была у нас вчера встреча выпускников, – неспешно сказал Наум, – юбилей, так сказать, и мы сначала в ресторации собрались, а потом, как купцы в "Жестоком романсе", на теплоходе по реке подались догуливать…

– Поздравляю с юбилеем!

– Спасибо. Так вот, встретил я там одного человечка, лет десять не виделись, с двадцатилетия выпуска, он совсем замотался со своим бизнесом, лишний раз на встречу выпускников скатать некогда, и он мне рассказал, что у него какая-то проблема… Он сам из Воркуты будет. Бизнер вроде твоего Витька.

– Выпускник юрфака – бизнер? – удивилась Вероника.

– Ага. Все сечет, на хромой козе к нему не подкатишься. Так вот, он сам со мной заговорил, попросил совета или помощи. Там такое дело интересное… По твоей части, Орлова! Но это разговор не телефонный!

– Бабушку твою об косяк, Наум! Я же теперь не усну.

– Ничего, намажешься своим чудо-кремом с меланином и уснешь аки младенец невинный!

– Меланин на пляже, а в "Дрим-терапии" – мелатонин.

– Пардон, все путаю сладкое с мягким. Ну, что, стыкнемся завтра во время полуденного выстрела в ресторане у Елисеева? Как раз недалеко от твоей редакции, пешком добежишь.

– Будешь в серенькой кепке с журналом "Огонек"? – пошутила Вероника, вспомнив знаменитый фильм по роману "Эра милосердия".

– Бегу покупать кепандер и искать в магазинах советских раритетов самый неистрепанный номер "Огонька"! – заржал Наум, – если ты без них меня не узнаешь!

– Если не найдешь, можешь заменить его "Панорамой ТВ", – смилостивилась Ника.

*

Придя домой, Орлова занялась обычными делами: ужин, легкая уборка, включить стиральную машину, закончить и скинуть на почту ответственному секретарю статью; расставить на лоджии сушилку для белья – чердак опять весь завешен, а снаружи лучше не рисковать свежевыстиранным бельем: со стороны Выборга к ночи потянулись подозрительные облака… А любопытство одолевало ее все сильнее, заглушая даже любимые "Хиты 90-х", включенные на магнитоле. Ника очень радовалась, отыскав этот сборник в магазине на Крупской ярмарке – среди 190 названий было больше сотни песен, которые ей очень нравились. Душ; маска "Дрим-терапия"… Какая-то проблема у воркутинского бизнесмена, интересная для нее. Может даже новое расследование. Умеет же Наум создать интригу!

Закончив с делами и прочитав на ноутбуке оповещение о том, что ответсек получил и прочитал ее письмо, Ника открыла Яндекс-карту и запросила маршрут от Петербурга до Воркуты.

Ого. Более двух тысяч километров по железной дороге. Последний город на железнодорожной ветке. Дальше – только вечная мерзлота, где, наверное, и рельсы не проложишь, а еще дальше – Печорское море и архипелаг Северная Земля. Сообщение – один прямой поезд с Ладожского вокзала, и несколько маршрутов с пересадками. Есть еще воздушное сообщение, но самолеты летают "по фактической погоде". Вокзал на фотографиях новенький, ярко-желтый и ухоженный. Погода… так… ого! "А у нас уже черемуха цветет, и недавно на пляже в Парке 300-летия люди уже загорали!"

– Воркута-Воркута, – пропела Ника, выключая ноутбук и начиная стелить постель, – чудная планета… Двенадцать месяцев зима, остальное – лето!.. Или это про Колыму пели?

С этой песней она заснула и проснулась через 7 часов от бодрой трели будильника. Утро покатилось своим чередом: завтрак, сборы на работу, первая чашка кофе, первая сигарета на крыльце у парадной; бегом через дорогу к метро. "Парнас-Сити" еще закрыт, значит, обязательную бутылочку воды придется покупать уже в метро. "О, прекрасно, вот и здесь все объявления "красоток" на тротуаре замазали, давно пора было!" Ага, "Подорожник" уже пора пополнить; с вновь выросшими ценами на проезд транспортная карта очень выручает. И за жетонами стоять не приходится, время экономишь, вон какая очередь с утра набежала…

Свежий номер "Метро" в проволочной корзине-стойке, любимое место в углу вагона, полчаса в поезде под грохот колес в тоннелях. Ярко освещенные станции за окном, голос диктора: "Осторожно, двери закрываются, следующая станция…", на Удельной в вагон потянулась немаленькая толпа – наверное, с дачной электрички. Так, следующая станция – Технологический институт, переход к поездам первой линии, выход на правую сторону – вот и приехала! Опять дождь; хорошо, что плащ-пончо не забыла. Капюшон на голову, и вперед! Как все же выручают берцы – кроссовок хватает на одну лужу, а армейским башмакам ничего не страшно. Прибавить шагу; вот уже и редакция. Пропуск? Момент! Плащ на сушилку, монетки в автомат – есть еще время на порцию доппио перед "летучкой" у главнюка и сигарету…

Телефон зазвонил, когда Ника доставала из окошка выдачи дымящийся стаканчик. На экране высветилась аватарка Виктора и его геолокация: Санкт-Петербург, отель "Коринтия", Невский проспект. Эта опция была доступна только Веронике. "Чтобы ты не думала, будто я вместо работы с кем-нибудь в кино сижу!" – пошутил муж. "Ух ты, какие давние песни ты знаешь, – посмеялась Ника, – ты еще, наверное, в пеленках лежал, когда она появилась, или еще только на подходе был!"… Она поднесла телефон к уху.

– Привет, – по голосу Виктора Ника поняла, что муж улыбается, – а вот и я. Остановился все там же. Кстати, неподалеку от твоей редакции. Что скажешь насчет того, что я зайду за тобой вечером?

– Скажу, что это прекрасная идея, – ответила Ника.

– Поужинаем где-нибудь, а потом я тебя провожу… До "Парнаса" или до "Коринтии"… У меня из окон прекрасный вид на город, – интригующе сказал Виктор. – Что выбираешь?

– К вечеру определюсь с выбором.

– Все-таки у гостевого брака есть преимущества перед обычным, – рассмеялся Виктор, – больше выбора, больше свободы фантазии и меньше рутины.

– Согласна. Отношения дольше сохраняют свежесть и новизну, когда у людей есть свобода выбора.

– Золотые слова! Какой же я молодец, выбрал себе такую умницу-жену!

Они договорились о встрече вечером возле редакции, и Ника, спешно допив остывший кофе, посмотрела на часы и помчалась на летучку.

… Ближе к полудню она уже сидела в кабинете, как на иголках – до встречи с Наумом оставалось уже совсем мало времени, а к ней, как на грех, явился какой-то предприниматель турбизнеса, интервью с которым было заявлено в плане на июнь, и оказался на редкость говорливым. Вероника умела регулировать время интервью, чтобы за возможно короткий срок получить ответы на все вопросы и избежать "воды", но этот человек тоже был опытным оратором, и к 11 часам, как хотелось бы, спровадить его не удавалось. "Хоть бы к половине успеть, – тоскливо думала Ника, – и чего он так разговорился? Дважды два – четыре, Волга впадает в Каспийское море – говорит жуткие банальности, которые каждая собака знает, но с каким апломбом! И интервью должно быть в позитивном ключе, чтобы оптимизировать его турфирму, а мне уже хочется пнуть его под зад…"

Она вспомнила, как в прошлом году им запрещали чернить идеальный образ модного художника Денисова, о котором выплыли очень некрасивые подробности. Денисова принято хвалить – и хоть расшибись. И этого фанфарона – тоже. Нике тогда довелось пообщаться с людьми, которые ОЧЕНЬ много могли поведать о "прекрасном человеке" Денисове… Другое дело, что эти люди малообщительны и свои тайны хранят нерушимо.

Проводив довольного бизнесмена на выход, Ника взглянула на часы – и ахнула. Времени было уже СОВСЕМ мало. Она схватила с крючка ветровку, пулей вылетела из редакции… и увидела у поребрика знакомый джип. Наум стоял около "Фикс-коффи" и любезничал с молоденькой барменшей. Представительный горбоносый брюнет в дорогом темно-синем костюме, щеголяющий холеными усиками и серебристыми висками, благоухающий элитным парфюмом и воркующий бархатным баритоном, Гершвин производил сильное впечатление на женщин – практически на всех, а его личное обаяние и острый язык усиливали эффект. Казалось, что у него всегда все прекрасно. "А чего я буду на кого-то свой негатив сливать? – любил говорить Наум. – Я же мужчина, а не какой-то нытик! Знаете, как северяне говорят? Тут все бурлит (рука ложится на левую сторону груди), тут все молчит (другая рука закрывает рот). Золотые, кстати, слова, дети мои, я им всегда стараюсь следовать! Лучше решать проблемы, чем размазывать сопли по рукаву!"

– Знал, что ты опоздаешь, и решил сам за тобой заехать, – сказал Гершвин, улыбнувшись барменше на прощание и забрав стаканчик кофе, – транспорт подан, синьора, Елисеев ждет, блины греются, тирамису охлаждается!

– Один герой рекламного интервью задержал, – пояснила Ника, переводя дыхание, – ты не представляешь, до чего он любит поговорить! Или просто говорун напал на человека…