Детектив на изоляции

"Хорошо, что Наташка к ней не пошла. Для нее это – самая бесячая тема, – хихикнула про себя Белла. – Навицкая бы уже возмутилась: почему женщин считают только репродукционными автоматами, а не личностями с правом выбора?"

– Вот про это фильм был хороший, старый еще, с Гундаревой, вот там все как должно быть…

"Вот села на любимого конька!".

– А сейчас что? Тебя, говорит, посажу, главврача посажу… Вы, говорит, жулики и так далее… Люди полезное дело делают, детям на свет появиться помогают, а она вон что говорит! Небось муж не стерпел да пощечину ей дал, а она нет бы осознать да повиниться, что глупости несла, за нож схватилась! Поедет теперь в Сибирь, будет время подумать… Вы так своему адвокату скажите: пусть не расследует, а надоумит ее на суде в ноги пасть да покаяться слезно, все снисхождение выйдет. А будет ее выгораживать, ее грех на него и ляжет!

"Ага… Уже бегу к Фиме! То-то он бы смеялся…"

– Ну и пролеты у вас, – заметила Белла, когда хозяйка остановилась, чтобы налить себе воды. – Пока дошла, дыхалка обрывается.

– А что же вы пешком пошли? – удивилась Евгения Михайловна. – Лифты, что ли, не работают? Или заняты, а подождать терпения не хватило? Я вот сроду на этакую верхотуру пешком не полезу, мне и на три этажа подняться -0 уже испытание. Правда, вы молоденькая будете, вам-то легче…

– А как вышло вчера, что вы проходили пешком мимо квартиры Макаровых и слышали их ссору? – спросила Белла. – И как вышло, что Инга задела вас дверью?..

"Интересно, как она выкрутится… Сама же только что сказала, что пешком на свой восьмой этаж не поднимается. Такая правильная особа, моралистка, учит всех, "как должно", а сама подслушивает под чужими дверями! Поздравляю вас, гражданка соврамши, как говорил классик!"

– А я кнопку не ту в лифте нажала, – не моргнув глазом выкрутилась дама. – Семерку вместо восьмерки. Кнопки-то обтерлись, цифр не видно, а поменять – не дождешься. Только деньги за коммуналку исправно берут. А остальное – как хочешь, так и делай. Даже лампочки в парадное сами покупаем. Так вот, вышла я на седьмом и от лифта услышала голоса. А потом Инга на меня как выскочит… Всех, говорит, посажу. А потом и подавно вон что вышло…

Спускаясь в лифте, Белла осмотрела кнопки. Да, краска слегка потускнела и кое-где начала обтираться. Но цифры были выдавлены на поверхности кнопок, и перепутать семерку и восьмерку было сложно.

Увидев во дворе Наташу, Белла обрадованно поспешила к ней:

– Фух! Ну ты мне и нашла свидетельницу! Я в отпаде.

– А я пообщалась с поклонницей любовных романов о Средних веках и моих детективов, – усмехнулась Наташа. – И еще она любит фанфики о Шерлоке Холмсе и Ирэн Адлер… Чем это от тебя пахнет, Лестрейндж?

– Эта фрекен Бок чуть не утопила меня в дезинфекции, – Белла понюхала лацкан своего пальто. – Оуу! И правда, запашок. Пошли, покурим, может, хоть немного перебью.

*

Отойдя на положенные 10 метров от детской площадки, девушки сели на скамейку и закурили. Правда, площадка пустовала, но Наташа и Белла, как жены адвокатов, все равно решили не нарушать правила. Белла с наслаждением затягивалась, пытаясь отделаться от прилипчивого запаха дезинфекции, которой щедро облила ее Евгения Михайловна.

– Пока у нас нет ничего полезного для дела, – суммировала Наташа полученную информацию, – то, что соседка подслушивала под дверьми и стесняется в этом признаться, роли не играет. А моя свидетельница больше занята своим ребенком и мало внимания обращает на все остальное и еще воюет с соседями, которые без должного уважения относятся к Ясе. Ходят, понимаешь, смотрят телевизор, сморкаются, когда Яся хочет спать… В одном их показания совпадают. Обе свидетельницы слышали, как незадолго до убийства Антон и Инга крепко повздорили, и Инга что-то говорила о махинациях в роддоме, где работает Антон… то есть работал. А он в ответ обещал отправить ее в сумасшедший дом. Кстати, Белла, красит ли волосы твоя собеседница?

– Ой! – расхохоталась Белла. – Тициан отдыхает! Это же Заводной апельсин какой-то! У нее в ванной целый шкафчик забит упаковками хны… Я пока мыла руки, все в деталях рассмотрела. Хотя ей бы уже не помешало сменить оттенок на что-то более спокойное, интеллигентное от "Лонды" или "Палетт"…

– И Серова красит волосы, – задумчиво сказала Наташа, – в блондинку, и ей не помешало бы получше промазывать затылок и использовать антижелтин… У нее волосы не очень хорошо прокрасились, а на затылке полно темных корней. Да! Две женщины, и обе красят волосы.

– И что из этого?

Наташа рассказала Белле о своих догадках насчет резиновых или целлофановых перчаток и поиска микрочастиц на ноже и скалке.

– Если резина, – заключила она, – нам придется проверять весь город и область. А если целлофан – то убийца может оказаться женщиной, которая красит волосы в домашних условиях.

– Сейчас все красятся дома, больше-то негде, – ответила Белла. – Слушай, Ната, я бы проверила главврача из роддома, неспроста Инга о ней упоминала в таком контексте…

– Ингу задевало то, что Антон, якобы, уделял слишком много внимания начальнице. Я же тебе говорила: по словам Серовой, Инга назвала главврача "престарелой нимфоманкой"…

– Но не за это же она хотела упечь дамочку в Новые Кресты! – настаивала Белла. – Как говорит Фима, чует моя чуйка, что-то тут неладно!

– И родильный дом тоже проверим, – согласилась Наташа, зная, что "чуйке" Измайловой можно доверять. От бабушки-гадалки Белла унаследовала способность "интуичить" и это очень пригодилось ей на новой работе…

Запищал телефон Беллы.

– Алло? Привет, Фима. Мое ничего просто прекрасно, а твое как? Да, она рядом. Ага, знаю. Понятно. Угу, передам… И тебе не болеть!

– Фима говорит, – сообщила Белла, убрав телефон, – что результаты экспертизы только что скинули ему на почту. И как он так быстро достает любую информацию? Мне бы так уметь…

– Научишься еще. И что там?

– Латекс, обработанный антисептиком! – торжествующе сообщила Белла. – Голубой латекс. А ты заметила, что в медучреждениях сейчас все аксессуары именно голубого цвета, или мятного?

Наташа кивнула:

– Да, я помню, как лежала в родильном доме, и там использовали костюмы, шапочки, бахилы и перчатки голубого цвета. И перчатки как раз – латексные. Резиновые носит только техперсонал…

Наташа задумалась.

– Антонина пересказала мне разговор Инги и Антона в подробностях – видно, тоже любительница на досуге погреть уши. И я поняла, что Инга не только уязвлена ревностью, но и боится, что муж влипнет в какой-нибудь криминал…

Она решительно поднялась:

– А сейчас у нас на очереди не в меру любопытный пенсионер, любитель морских биноклей и чужих окон! Как думаешь, он сейчас дома? Хотя, по-моему, в такое время все дома…

– Или не все дома, – хихикнула Белла, указывая на булочную на первом этаже. У дверей пламенела рыжая прическа Евгении Михайловны. Соседка беседовала с кряжистым седоусым мужчиной, указывая только что купленным батоном в сторону Наташи и Беллы. Мужчина с интересом рассматривал девушек, потом натянул кепку на обширную лысину, поправил пышные усы, подобрал объёмистый животик и потрусил к скамейке.

– На ловца и зверь бежит, – сказала Наташа, – ты посмотри, как спешит исполнить свой гражданский долг, – она невольно вспомнила вчерашний разговор с Ефимом о таких "сознательных гражданах". "Надо будет еще Кате позвонить. Она тоже дружит с Ингой и может знать, из-за чего у Макаровых в эти две недели так непоправимо разладились отношения… Только пусть не угощает меня своим кускусом! Терпеть не могу каши ни в каком виде…"

*

Усач торжественно отрекомендовался отставным капитан-лейтенантом пассажирского флота Владленом Викентьевичем Дремовым и охотно согласился ответить на вопросы симпатичных "дознавательниц". При этом он с любопытством обшарил их глазами с ног до головы. При виде Наташиной пышной груди усач даже присвистнул; почмокал губами, рассмотрев длинные ноги Беллы. Потом тщательно расправил плечи, желая показать, что и он еще недурен. "Тот еще ходок, – догадалась Наташа, – могу поспорить, что и чин свой он преувеличивает, желая произвести впечатление на нас… Не могу себе представить офицера, подглядывающего в чужие окна. Хотя… – она вспомнила, как в первые годы в армии ей приходилось отбиваться от настойчивых домогательств, – и среди служивых всякие бывают. Придурки везде попадаются".

Дремов, не смущаясь, поведал, что бинокль ему подарили бывшие товарищи по службе, провожая на пенсию. И прекрасная флотская оптика помогает ему скрашивать "грустные будни на гражданке и долгие часы вынужденного затворничества", и он с удовольствием "обводит взором окрестности". Белла осмотрелась и хихикнула про себя. Лоджия Дремова выходила во двор, и с нее Васильевский остров не увидишь. Зато обзор соседских окон – идеальный. "Окрестности он озирает. Ага. И много интересного насмотрел?"

– Пару раз вышло так, – вещал Дремов, не догадываясь о ходе мыслей Беллы, – я случайно наблюдал за той молодой парой… Видит е ли, их окна как раз напротив моих, и я невольно стал свидетелем зрелища, не предназначенного для посторонних глаз. Я так и думал, что ничем хорошим сие не завершится…

– Что именно вы видели? – уточнила Наташа.

– Простите, позвольте еще раз уточнить, кто уполномочил вас на проведение расследования?

– Адвокат задержанной Инги Макаровой, – терпеливо пояснила Навицкая. – Ему, как и следователю, нужна четкая картина произошедшего. Для этого он и задействует помощников-дознавателей… Следователи и оперативные работники не всегда охотно делятся информацией с адвокатами, и защитникам приходится полагаться только на свои силы. Так что мы официально уполномочены.

– Трудно же придется вашему адвокату, – покачал головой Дремов, потирая пухлые ладошки, – я все видел, как на ладони!

"То есть как в вашем бинокле", – про себя огрызнулась Белла.

– К мадам этой ухарь похаживал, – торжествующе сообщил Владлен Викентьевич. – Бывало, что муж на работу отбудет, а этот красавец на машине подкатывает, лицо кепкой прикроет и таким макаром фур-фур в парадное! До карантина часто бывал, я все думал: ишь, и не боятся, что муж некстати вернется и такую картину в духе Рембрандта увидит; охота гулять, так номер бы в гостинице сняли, где на час пускают. А сейчас перестал – видать, сидит, кавалер, дома, и гостинички эти тоже закрыты, – злорадно заключил пенсионер.