Оценить:
 Рейтинг: 0

Тиманский овраг

Год написания книги
2023
Теги
<< 1 ... 5 6 7 8 9 10 11 >>
На страницу:
9 из 11
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Не то слово! Какой человек был – да на таких Земля держится! По совести жил, с себя строже всех спрашивал. Сбила его какая-то сволочь на Тимане и смылась, так и не нашли подлюгу, уж извините за выражение!

"Прораб, которого кто-то сбил на Тимане? – навострила уши Наташа. – Уж не тот ли это человек, к которому я вызывала "скорую" и полицию? А водителя, значит, не нашли. Машина потом в овраге оказалась, по словам капитана Игнатьева, пустая!"

Наташа вспомнила увиденное на камере. Тело сбитого машиной человека отлетает в сугроб на обочине, а красный "пежо" отчаянно крутится и мотается по скользкой, тогда еще не расчищенной дороге. А потом она отвлеклась, услышав скандал в детской, где Младшенький с товарищами репетировали спектакль, и кто-то из мальчиков опрокинул графин с соком на платье одногруппницы… И не видела, чем все закончилось. Машина, значит, все-таки сорвалась в овраг. А водитель? Что с ним сталось? Сбежал? Унесло пургой? Полиция, прибывшая на Наташин вызов, обнаружила только пустую машину. А погибший, по словам Федора, был уважаемым человеком – "на таких Земля держится". Но Наташа помнила, как часто видимость бывает обманчива… Не раз убеждалась.

оно

Говорят, вся окаменела от горя. Мальчишка у них, десять лет. Мы, конечно, не оставим, поможем, поддержим, да только мужа и папку им уже никто не вернет…

*

– Откуда вообще взялась эта женщина? Вы уверяли, что свидетелей не было! Кто она вообще такая?

– Она якобы смотрела вебкамеру и увидела наезд. И, "добрая душа", тут же звякнула в "скорую" и органы. Писательница какая-то питерская.

– Черт! Из-за какой-то дурищи с шилом в заду все опять на грани катастрофы. Сначала Анисимов, последний бойскаут, блин, нам все чуть не похерил, теперь, когда от него отделались, новая напасть… Да что вы все за рукожопы-то?! На курсах придурков учились, или родились такими?

– Но что такого она видела?! Ничего опасного для нас. Ели что, всегда можно перевести стрелки, и комар носа не подточит. Не заводись раньше времени.

– Ты уверен, что не подточит? Извини, сомневаюсь!

– Что прикажешь? Разобраться с ней?

– Нет. Для начала нужно прощупать почву. С ней лучше избегать поспешных телодвижений. Это не Анисимов, дурик, никому, на хрен, не нужный. Ее тронешь, тут все МВД будет, и не только!

– Так ты ее знаешь? А чего тогда спрашивал?

– Конечно, знаю. Ее книгами все магазины завалены, и в библиотеках есть… Кропает детективчики, вечно вляпывается в истории и потом о них пишет. Любит совать повсюду нос и играть с огнем. Историю для пиара сочинила – забомбись: подстава, тюрьма, побег, битва с "кидалой"… Я этим больше, чем ее опусами, зачитался! Фантазия у дамы и ее пиар-менеджеров работает неплохо, ценю…

– Такие что угодно сочинят, лишь бы писанину свою повыгоднее втюхать.

– В общем, пока просто присматриваем за ней. И щупаем почву… Со всей осторожностью. А что там наша веселая вдова?

– Наверное, пребывает в глубокой скорби, как ей сейчас подобает. Еще бы, такого мужа потерять, которые на дороге не валяются…

– Интересно, надолго ли хватит ее скорби. Ты знаешь, что я недоверчиво отношусь к подобному мхату. Знаю ему цену… К вечеру все готово?

*

Подчиняясь спонтанному и неодолимому порыву, Наташа спросила у прохожего у Дома культуры шахтеров, как проехать на Тиманскую улицу. Узнав, что туда идет все тот же 32-й автобус, который, по-видимому, обслуживает весь город, она сфотографировала заснеженную чашу выключенного на зиму фонтана, послушала историю одного из местных жителей о том, что у одной из статуй возле крыльца ДКШ – якобы лицо Сталина

Внутри новенького, ярко раскрашенного павильона было приятное тепло, и Наташа сообразила, что чудо техники – обогреваемые остановки – добрались уже и сюда. Она стянула с подбородка шарф и с интересом стала читать рекламные объявления на цифровых панелях внутри павильона. Продажа и доставка оленины, премьера в театре Мордвинова, выставка в Воркутинском выставочном центре, сувенирная продукция Коми, скидки в супермаркетах…

Показался автобус – новенький, желтый, как лимон, с квадратной серьезной физиономией и ярко горящими фарами, которые Наташа заметила издали даже в снегопад. Колеса, "обутые" в добротную шипованную зимнюю резину, звучно и уверенно хрустели по укатанному снегу. Вообще, все здесь выглядело основательным, прочным, сделанным на века, а не до первой непогоды, как бывало в южных городах… Там Наташе доводилось видеть, как новенький асфальт "плывет" после первого субтропического ливня, а красивую плитку на набережных разбивает первый же шторм. Здесь к качеству дорожного покрытия и безопасности граждан относились более ответственно. Как и ко всему другому. Зимняя одежда здесь предназначалась именно для того, чтобы согревать долгой тундровой зимой, а не для позирования в "глянце". Зимняя "обувь" для транспорта – надежная и холодостойкая. "Там не до понтов, – разглагольствовал Ефим, – это в столицах можно выкобениваться как угодно, трусы дизайнерские по цене авианосца покупать и сопли вытирать платочком по цене истребителя, а в тундре показуха не прокатит. Хищникам будет все равно, от какого кутюрье твой прикид, а пурга не будет разбираться, сколько стоила твоя машина… Поэтому на Севере все настоящее, без прикрас!" "И ты тоже?" – спросила Наташа, выразительно глядя на костюм Ефима от Scabal с бордовым галстуком. "А я всегда настоящий… Только некоторые этого не понимают и называют меня хамом".

В автобусе тоже было тепло, а сиденье, обтянутое алой рубчатой тканью, оказалось мягким и упругим.

– Тиман? – переспросил кондуктор, отсчитывая сдачу. – Далековато будет, это аж на окраине… Вам надо будет на "Поликлинике" выходить. Я вам скажу, когда.

Водитель открыл дверь, чтобы впустить еще одного пассажира, и едва успел захлопнуть ее перед носом у шаловливых подростков, попытавшихся шмыгнуть на выход.

– Эй, молодежь! – крикнула могучая девушка-кондуктор. – Автобус бесплатно не везет! Оплатите проезд, тогда гуляйте!

Новый пассажир стянул капюшон черной куртки, оставшись в лыжных очках и шерстяной маске с непромокаемой поверхностью, на которой таял снег. "Тот самый, из соседнего вагона, или просто похож? И чего он за мной таскается? Ладно в дороге мы рядом ехали и постоянно друг друга видели на станциях, а сейчас каким образом он снова рядом очутился? В третий раз уже, Карл!"

Автобус размеренно катил по заснеженной улице Ленина, среди ярко раскрашенных приземистых домов с небольшими окнами и крошечными, заметенными снегом балкончиками. Время приближалось к вечеру, и небо уже наливалось тем самым янтарным оттенком, который так очаровал Беллу. И Наташа заинтересовалась этим явлением природы – и из-за него сейчас оказалась здесь, в этой дали…

– Тиман, – подошел к Наташе кондуктор, – вам куда надо?

– Мне друзья говорили, – улыбнулась Наташа, вовсю пользуясь привилегией вновь прибывшей, – что где-то на Тимане есть ресторан, где очень вкусно готовят оленину…

– "Ролл-кафе", наверное? – заулыбался паренек. – Тогда вам туда надо, через дорогу, и по улице вдоль оврага, там вывеску увидите, ее, наверное, уже зажгли.

Наташа поблагодарила и, повыше подтянув "молнию" нового пуховика, вышла. "Интересно, а северное сияние сейчас еще бывает? Забыла спросить у Беллы и Фимы, в какое время его тут можно увидеть!"

В сгущающихся сумерках здание городской поликлиники, мимо которого шла Наташа, выглядело монументально и внушительно и возвышалось над оврагом, как гора, ярко освещенное, иллюминированное, с множеством светящихся окон. Пахло кофе из окошка на первом этаже; трое мужчин и две женщины в белых халатах, выглядывающих из-под пуховиков, стояли рядом с кофейней "Доктор Кофе" с дымящимися стаканами. Из ворот, сверкая мигалкой, выкатилась массивная новенькая машина "скорой помощи" и, для пробы покрякав, рявкнула сиреной на весь район и умчалась куда-то по центральной улице. Наташа пропустила ее, перешла через дорогу и вышла на Тиманскую улицу – где готовили расхваленную Беллой оленину; где друзья нашли вебкамеру для приветов "с далекого Севера"; где неделю назад красный "пежо" сбил прораба Антоныча – хорошего, по словам Федора Никитина, человека…

Сейчас проезжую часть уже очистили, и асфальт только слегка подернулся легкой наледью и влажно чернел в свете фонарей. На обочинах высились бело-серые сугробы. А на прошлой неделе дорога еще была белой, и красная машина отчаянно виляла и крутилась на скользкой поверхности, как будто водитель забыл ее своевременно "переобуть". Но как он тогда проездил всю зиму? Не стояла же машина с прошлой осени в гараже, чтобы выехать только в конце апреля и сбить Антоныча? "На этих шипах, – Наташа обратила внимание на колеса джипа, стоящего возле той самой вывески "Ролл-кафе", – даже на скользкой дороге так не закрутит и не занесет. А этот "пежо" словно ездил на резине, годной разве что для "бархатного сезона" где-нибудь в Ялте…"

Внезапно она напряглась. Остановилась возле закругленной стены одного из домов и прислушалась. Интуиция, отточенная в "горячих точках", пробудилась и подталкивала ее: внимание, опасность! Кто-то явно смотрит ей в спину недружелюбным взглядом и вынашивает не лучшие намерения. И Наташа напряглась. Под фонарем, сама ярко освещенная, перед невидимым недругом, она чувствовала себя незащищенной – одна, на пустынной улице, у оврага, в густом снегопаде… И если неизвестный попытается пырнуть ее ножом, выстрелить или толкнуть – то и камера ничего не зафиксирует, и из окон увидят только неясные фигуры среди белой мути…

Наташа поежилась и закурила. И резко обернулась. Самый лучший способ справиться со страхом – посмотреть ему прямо в лицо. Может, этот кто-то сам оробеет от прямого взгляда. Или станет видно, что это не всесильный монстр, а ряженый в резиновой маске…

Он тоже вышел на свет и тоже достал сигареты под светом другого фонаря. Черная куртка не по местной погоде, мешковатые брюки, высокие спортивные ботинки, лыжные очки. Хоть руки вытащил из карманов, чиркая зажигалкой и прикрывая огонек от ветра. Значит, за нож или пистолет сейчас не схватится…

Парень стоял через дорогу, курил и смотрел на нее. А Наташа – на него.

Потом возле него остановился автобус. Парень выбросил сигарету, вошел в салон и уехал.

Наташа проводила взглядом задние "габариты" маленького деловитого автобусика. И хмыкнула: "В потолке открылся люк. Не волнуйся, это глюк! Да, наверное, когда стоишь рядом с местом, где один человек убил другого, а потом сам сорвался в овраг, это никому не на пользу… Вот и о Михайловском замке до сих пор рассказывают мистические истории, о встречах с призраком убитого императора… Негативная энергетика места преступления на всех действует!"

Она подошла к тому самому месту, которое показывала вебкамера.

Там уже ничего, кроме пролома в заграждении, не напоминало о трагедии. У обочины "отдыхали" под свежей белой шубой два автомобиля. Гуляли владельцы собак в ярких пуховиках, с питомцами в жилетках, попонках и комбинезончиках. Двое детей деловито тащили санки. Пробежали, играя в снежки, несколько школьников с рюкзаками.

Наташа подошла к той самой ветвистой кустовой иве, около которой алый "пежо" ударил в спину беднягу прораба. И присела на корточки. Она не знала, что она ищет на том месте, где стояла красная машина. Но почему-то чувствовала, что должна осмотреть это место…

Ефим рассказывал ей о том, как зыбка бывает на Крайнем Севере грань между современным правом и древними суровыми законами тундры. Они были приняты в те времена, когда не было еще городов, и коренные жители жили в постоянной борьбе за выживание, место под недолгим солнцем, охотничью добычу, лодку, ездового оленя… На того, кто украл чужое имущество или убил соседа, в суд не подавали и жалоб не писали, а разбирались сами. И тундра все видела и молчала, скрывая следы туземного правосудия. Но иногда тундра может вступить в диалог, дать подсказку, помочь в раскрытии чьей-то преступной тайны, ускорить торжество справедливости – даже сейчас, в век цифровых технологий, электронных денег, "ватсапа" и "Телеграма". Надо только уметь понимать ее язык. И тундра может стать другом – молчаливым, немногословным, как все северяне, но зато верным и надежным.

Наташа взяла рукой в толстой меховой перчатке предмет, выпавший, наверное, из окна водителя. И не успела даже присмотреться, что это такое, как за ее спиной, на другой стороне подъема к полукруглому дому, захрустели ветви…

Если бы не профессиональная реакция десантницы, то увесистая, килограмма на три, ледышка угодила бы Наташе в затылок, и последствия могли быть самыми худшими… Но Наташа успела увернуться. Обломок огромной сосульки просвистел мимо, упал на дорогу и взорвался фонтаном мелкой ледяной крошки. Одна из машин у обочины сердито закрякала и замигала лампочками, когда часть ледяной шрапнели осыпала ее.

Одна из гуляющих собак, мускулистый "кавказец", с грозным рыком сорвалась с поводка и прыгнула прямо на фигуру, выбежавшую из кустов. Человек – Наташа видела только его спину и отороченный мехом капюшон – метнулся куда-то вбок. Хозяйка собаки, высокая девушка в дубленке и пимах – безуспешно взывала:

– Берт! Фу! Ко мне! Берт! Я кому говорю? Ко мне! На, на, на! Фу, Берт, фу!

Человек улепетывал в сторону моста. Короткий пуховик не сковывал движений, ноги в таких же расшитых пимах не скользили и уверенно отмахивали метр за метром; следом мохнатой и рычащей молнией мчался Берт. Догнал; приглушенный визг, треск, какой-то отблеск; жалобный визг и скулеж. Фигура агрессора снова понеслась в сторону моста, а Берт, продолжая скулить, вернулся к хозяйке. В зубах у него что-то болталось – тряпка? Косынка? Варежка? Или…
<< 1 ... 5 6 7 8 9 10 11 >>
На страницу:
9 из 11