Александра

– Но как же можно по-другому объяснить его такое сильное воздействие на маму?

Я улыбнулся, вспомнив о том, что моя мама – сама достаточно сильный человек. Значит, он её морально подавил? Может, она просто внушила себе эту любовь? А может, ей просто мерещилось, что она любит его? Может к тому времени, когда папа сделал предложение, мама давным-давно уже разлюбила его?

Мама вошла ко мне в комнату, подошла ко мне, легонько тронула меня за плечо.

– Сынок, ты извини меня за…чрезмерную откровенность, – сказала она мне. – Просто я никому никогда не рассказывала об этой истории. Хотелось поговорить!

– Ничего, мам.

– Малыш, не дай бог тебе кого-нибудь так полюбить!

– Мам.

Я внимательно посмотрел маме в лицо.

– А что, любить плохо?

– Нет, сынок, не в этом дело. Плохо не любить, плохо любить по-другому.

– Это как, любить по-другому?

– Безответно.

– Мам, а что папа тебя…

– Любит, конечно. Он полюбил меня. Через пятнадцать лет после того, как я его полюбила, и я приняла его любовь. Хотя сделать это мне было нелегко.

– Почему?

– Когда моя любовь к нему стала потухать и лишь робко светила, его любовь ко мне разгорелась с большой силой.

– Ты тогда устала его любить?

– Да. Я любила его уже по привычке.

Я несколько секунд молчал, после чего встал со стула, обнял маму и прошептал ей на ухо:

– Мам, ты у меня самая лучшая, правда. Жалко, что папа это понял очень поздно.

– Спасибо, Коленька, – прошептала мне в ответ мама. – Только я тебя умоляю, ничего не рассказывай об этом папе.

– Хорошо, мам, не расскажу.

Мне стало светло и радостно на душе. Я сам не понимал почему.

5 глава

Маг

Я проснулся рано утром, потянулся в кровати. В мою комнату светило солнце, кто-то играл во дворе – был слышен смех ребят.

Мне было весело, я и сам не понимал, отчего.

Может, оттого, что мне было всего одиннадцать лет, а может, оттого, что впереди ещё оставалось полтора месяца каникул, – объяснить причину своего весёлого настроения я не мог. Да и не пытался это сделать.

В первую минуту после своего пробуждения ото сна, я лежал в постели и ни о чем не думал. Просто ни о чем!

Потом волна разнообразных воспоминаний окутала меня.

Я начал вспоминать вчерашний день: разбитое окно, девочку Сашу, её бабушку – Марии Тимофеевну, как подрался с Женькой, вечерний разговор с мамой.

Мне стало и грустно, и горько, и радостно одновременно.

Поднявшись с постели, я зашёл на кухню, где мама уже приготовила завтрак: омлет со свежими огурцами.

Съев омлет, выпив две чашки чая, я надел свой любимый джинсовый костюм (на улице было прохладно) и вышел на улицу.

Мама попросила купить меня две булки хлеба, и я сразу помчался в магазин.

Магазин находился всего в двухстах метрах от дома, сходить в него мне не составляло никакого труда.

Купив хлеб, я пошел было к себе домой, но какая-то непонятная сила понесла меня сначала к дому, а потом к подъезду Саши.

Я вспомнил свои вчерашние мысли о любовной магии и немного испугался.

– Неужели и со мной то же, что… и с мамой?…

Впрочем, в этом я не был уверен. Мама ждала, когда на неё обратит внимание папа, целых пятнадцать лет, я бы, наверное, столько ждать никого никогда бы не смог.

Подойдя к дому Саши, я совершенно бесстрашно вошел в её подъезд, поднялся на первый этаж, постучал в дверь.

В квартире раздавался какой-то шум, я не мог до конца понять, то ли гремела музыка, то ли кто-то пылесосил.

Дверь мне открыл девятиклассник – Володька Смирнов.

Володьке было четырнадцать лет, он был рослым, стройным пареньком, довольно симпатичной внешности. После школы почти каждый день Володька посещал театральный кружок, руководителем которого была его родная мама – несостоявшаяся актриса. Как объяснял сам Володька (не мне, а своим друзьям): «Настоящие таланты всегда остаются за чертой, успех приходит только к посредственностям».

Может, так оно и есть, как говорит Володька, я об этом, честно говоря, никогда не задумывался.

Увидев Володьку, я сильно удивился, что он делает в доме у Марии Тимофеевны. Неужели она сама пригласила его в гости? Насколько я помнил, даже малочисленные подруги Марии Тимофеевны и-то не очень любили к ней приходить, не говоря уже о каких-то девятиклассниках.

– Привет, – сказал мне Володька.

– Привет! – ответил ему я.

– Что пришёл? – спросил меня девятиклассник.

– Я к Саше.