Если не родилась красивой или Счастье вопреки

– Твоя воля, эти две девушки принадлежат тебе по праву и по закону, ты волен распоряжаться их судьбой как пожелаешь. Но ты же не откажешь в просьбе старинному другу, если мне приглянется ведьмочка, то одолжить мне её на время.

Я мысленно скривился, конечно, отказать принцу я не посмею, да и ссориться из-за какой-то ведьмы не стоит. Но потом я не смогу её взять себе обратно, придется куда-нибудь пристраивать. Не смогу пользоваться бывшей любовницей принца, мне это претит, хотя вот некоторые вельможи её заберут с руками.

– Конечно, Эмиль, тебе я не смогу отказать, – подтвердил я и перевел тему:

– Давай лучше поговорим про фею. Кстати, совсем забыл, она уже обзавелась фамильяром.

– Где же она смогла его найти так быстро?

– Да это он её сам и нашёл, сын моей Триши, теперь фамильяр феи.

– Вот это ничего себе! Молодец, Второй, не растерялся! Феи – это вообще лакомые кусочки.

– Вот и он сказал, что она, видите ли, вкусная. Она назвала его Валет.

– Почему именно Валет?

– Второй… э… то есть Валет, сказал, что его имя созвучно с её.

– В таком случае как зовут нашу фею?

– Виолеттой её зовут.

– Какое любопытное имя! Не находишь, что оно звучит почти как твоя фамилия – Вайолет.

– Нахожу. Даже некоторые слуги произносят её имя как Вайолетта!

– Так это, мой друг, просто судьба! Она идеально тебе подходит, только вслушайся, как звучит: Вайолетта дель Вайолет. Просто шикарно!

– Не трави ты мне душу, Эмиль. Ты же прекрасно знаешь, что у меня не может быть избранной.

– А я тебе в который раз повторю, что такого не может быть! Ты сам себе это придумал и живешь по выдуманным правилам, – снова стал убеждать меня принц.

– Но я же видел и толкователь тоже…

– Да ничего вы не видели, потому, что искали не там и не то! И вообще, хватит спорить со старшими! – Эмиль наигранно погрозил мне пальцем.

Несколько минут мы молчали глядя на танец языков пламени в камине. Я постарался вновь вспомнить картины из моей жизни, которые показал мне оракул. Какие-то из них уже сбылись, а какие-то остались пока только картинами. Меня всегда завораживали картины изображавшие ночной бой в лесу: сверкающие в свете Лонуэль мечи, застывшие в полёте стрелы, несущие на острие своем чью-то смерть, темные силуэты, у всех открыты лица, кроме одной фигуры, что стоит в стороне за деревом, в руке у неё зажат лук из трентенции – очень дорогой породы дерева и имеющей светло-бежевый цвет, который видно даже в таком тусклом освещении. Тетива на луке натянута, и человек отправляет стрелу за стрелой куда-то вперёд, в тьму леса. Колчан перекинут через плечо, на стрелах оперение моего дома – фиолетовое. Мужчина худ, и на всех картинах продолжает стоять за деревом, лица не видно, на него постоянно падает тень, да и капюшон скрывает цвет и длину волос. Только в одной из множества картин, человек в плаще поворачивает голову, капюшон немного сползает с головы и обнажает клок фиолетовых волос. Вот за эту странность моё сознание постоянно цеплялись, потому что в нашем мире у людей и магов, фиолетовых волос не бывает.

– Так что ещё ты хотел сказать про фею? – нарушил молчание Эмиль.

– Хотел попросить у тебя мага, надежного, чтобы скрыть фейскую ауру у девушки. Не нужно привлекать к ней внимание, ты же сам знаешь, с какой скоростью распространяются слухи, а так мы выиграем время, держа фею, как туз в рукаве.

– В этом ты прав, Винтер. Полностью поддерживаю такое решение. Мага дать не проблема, только вот почему ты сам не можешь этого сделать, ты архимаг или кто?

– Сделать я это могу, без проблем, но только тогда останется в её ауре мой энергетический след. А ты же знаешь, что наши враги не дремлют, сразу посчитают, что эта девушка чем-то мне дорога, а значит, через неё попробуют нанести новый удар. А фея то у нас пока без магических сил – сама отпор дать не сумеет, но и держать рядом с ней вооруженный отряд тоже будет подозрительным.

– Ты снова прав! Всегда поражался твоей способности заглядывать так далеко вперёд и устранять возможные недоработки! – восхитился принц.

– Не преувеличивай, Эмиль! Лучше скажи мне, когда ты сможешь прислать мага?

– Думаю, что уже завтра отправлю к тебе Лоренцо.

– Прекрасный выбор! Он и отличный специалист и умеет держать язык за зубами.

– Мне уже не терпится познакомиться с твоими подопечными! Может, я приеду инкогнито, и ты меня представишь как давнего друга или родственника? – с надеждой Эмиль воззрился на меня.

– Ты нетерпелив и не сдержан, как мальчишка! – по-доброму усмехнулся я.

– Мне очень хочется! Я чувствую, что в этот раз среди них есть моя истинная пара, наконец-то я смогу жениться и отец передаст мне корону.

– Не замечал раньше в тебе особого стремления к власти, – подколол я принца.

– Я и не стремлюсь, – со вздохом сказал Эмиль, – я тебе не говорил, но у отца становится со здоровьем всё хуже, ему всё труднее выдерживать насыщенный ритм жизни короля. Мать, как может, поддерживает его, но он работает уже чисто на одной силе воле.

– Очень поздно женился наш король, и наследник у него ты только один, сестры твои не в счет. Он уже приближается к отметке в девятьсот лет, не так ли?

– Да, Винтер, ты прав. Через пятнадцать лет, отцу исполнится девятьсот. И хоть маги его уровня живут и до полутора тысяч лет, но они не несут большую часть жизни ответственность за всё огромное государство. Ему бы сейчас отойти от власти, и думаю, что тогда он сможет прожить ещё немало лет.

– Власть – тяжёлое бремя, никогда бы не хотел нести его на себе, – задумчиво произнёс я.

– Не зарекайся, мой друг, не зарекайся, – протянул принц, залпом допивая вино из огромного пузатого бокала.

В свой замок я вернулся уже в густых сумерках, Эмиль всё-таки уговорил меня на авантюру с представлением его дальним родственником. Мне же в свою очередь удалось выбить у него отсрочку на неделю, чтобы приготовиться к этому событию и дать подробный инструктаж слугам и фамильярам. Придётся каким-то образом договариваться с Валетом, чтобы не сболтнул лишнего. Эта авантюра не имела бы смысла, если бы дамочки принадлежали нашему миру. Каждый человек знает, что знатных особ можно определить по цвету радужки глаз – у нас она яркая, и по большей части необычных цветов. И уж даже каждая дворовая кошка знает, что янтарный цвет глаз бывает только у королевского рода. Очень удобный признак, не находите? Неважно как будет одет господин, его глаза скажут всё о его знатном происхождении. Причём цвет глаз передаётся по отцу. А мать, будь хоть особой королевской крови, выйдя замуж за вельможу или простого человека, ребенка с янтарными глазами уже не родит. Поэтому многие знатные ветви просто выродились, достаточно было не иметь ни одного сына, чтобы твой род перестал существовать. Зато было принято поддерживать тесные отношения даже между дальними ветвями рода, для укрепления, даже приветствовались браки между дальними родственниками.

Холл встретил меня приглушённым светом и тишиной, я тоже, старался не шуметь, этому способствовали ковровые дорожки, устилавшие каменные плиты пола. В кабинет я подниматься не стал, не было никакого желания сегодня больше работать. Выпитое вино приятно расслабляло и даровало какое-то игривое настроение. Под влиянием этого настроения я отправился в женское крыло замка, оставив на диванчике в холе свой дорожный плащ. Я неторопливо шёл по коридору женского крыла, прислушиваясь к окружающим звукам, первые несколько покоев были пусты, поэтому мимо них я прошёл быстро, дальше шли покои Елены, и вот около этой двери я задержался, потому что оттуда лились звуки чудесного голоса. Елена пела, слова мне были незнакомы, пела она на чужом языке, но голос был прекрасен, а песня была печальной, я заслушался и пошёл дальше только когда звуки голоса оборвались на последней ноте. Дальше шли покои Леты, оттуда сначала доносились подозрительные шорохи, потом топот, звуки переворачиваемой мебели и крики девушки:

– А ну отдай! Доберусь до тебя хуже будет! Убью!

И снова звуки падающей мебели. Я не выдержал и постучал в дверь, звуки тут же прекратились, но дверь открывать никто не спешил. Я постучал погромче – тишина.

– Леди Лета открывайте немедленно, иначе я выломаю дверь! – не выдержал я от такой наглости.

За дверью послышалась возня, и засов наконец-то отодвинули. Я в нетерпении толкнул дверь и зашёл в комнату. Картина передо мной развернулась занятная: стулья перевернуты, стол сдвинут, подушки разбросаны, одна даже висела на качающейся люстре и из её разодранного бока летели пух и мелкие пёрышки. Виновников видно не было, тогда я догадался закрыть за собой дверь и во всей красе разглядеть притаившихся за ней Лету и Валета. Смеялся я долго и от души, давно мне не приходилось так смеяться. Оба стояли мокрые и лохматые, выпачканные в чем-то коричневом и сверху щедро присыпанные перьями. Вид у них был смущенный и виноватый, как у нашкодивших котят, которых застали с поличным. Валет до сих пор крепко сжимал в зубах изрядно пожёванную плитку шоколада. Лета под мой смех судорожно пыталась снять с себя пух и пригладить волосы, но это ей естественно не удалось, стало даже хуже. Следя за её тщетными попытками я увидел, как что-то фиолетовое мелькнуло в её волосах, но я этому не придал значение, мало ли, чем ещё извазюкаться успела. Отсмеявшись, я спросил:

– И что у вас тут происходит?

Лета, поняв, что убивать её никто не будет, обиженно ответила:

– Я не виновата, что Вы такой жадина, что не даёте фамильярам шоколад, а они потом воруют у собственных хозяек!

– Яу неу ворую, – возмущенно взвыл Валет, при этом ему пришлось разжать челюсти, шоколадка, недолго думая, с глухим стуком упала на пол, – яу толькоу попроубовать хоутел!

– Ага, попробовать! – накинулась на него Лета, – так попробовал, что вот это, – она указала на пожёванную шоколадку, – последняя, оставшаяся от моих двенадцати плиток!

Девушка уже с кулаками двинулась на фамильяра, тот быстренько ретировался мне за спину и уже оттуда промямлил:

– Увлёкся, яу нечауянно, яу нехотеул.