Если не родилась красивой или Счастье вопреки

Если не родилась красивой или Счастье вопреки
Анастасия Кобякова

Что делать, если ты обычный фотограф, не отличающийся яркой внешностью? Скажете, окунуться с головой в работу? Виолетта так и делала, пока с ней не произошла необычная история, изменившая всю её жизнь. Да и не только её жизнь, но и жизнь её лучшей подруги Ленки, которая случайно попала вместе с Виолеттой в другой мир. Как встретят героинь в неизвестном мире? Как они будут выпутываться из своих приключений и искать свою любовь?

Пролог

Я обычная девушка двадцати пяти лет от роду, имеющая средний рост и худощавую мальчишескую фигуру. В общем-то, меня часто и принимали за парня, особенно если смотрели со спины. Волосы у меня короткие, практически, да-да, опять же мальчишеской длины, хотя у некоторых представителей мужского пола они и подлиннее моих будут. С самого рождения мама отращивала мне волосы, но потом, когда я в школе начала ходить на различные секции, даже она поняла, что длинные волосы – это крайне неудобно. Помню, с какой тоской она смотрела на то, как в парикмахерской одним быстрым движением ножниц, мне отрезали волосы, так лелеяные ей больше семи лет. Но потом ничего, свыклась, даже нашла для себя плюс – отпала необходимость каждодневной траты времени и сил на прически.

Я же забыла представиться! Меня зовут Виолетта Зотова. Имя тоже подбирала старательная моя матушка. Отец поначалу был против, хотел назвать проще: Катей там, или Светой, но мама была непреклонна, и отец, после нескольких попыток прорвать мамину круговую оборону, сдался на милость победителя. Вот так я и стала Виолеттой, хотя полным именем меня звала обычно только мама и то, когда злилась, а в остальное время меня звали Лета или, как сейчас, на работе – Вилка. Так вот, глаза у меня зелёные, но не такие, какие привычно видеть на глянце журналов – яркие, насыщенные, притягивающие взгляд, а обычные, невзрачные, скорее даже какого-то болотного оттенка. Волосы у меня тоже совсем обычного цвета, его в парикмахерских часто называют «горький шоколад», с одной яркой прядью фиолетового цвета. Спросите: зачем она мне понадобилась? Отвечу – да надоело, что все принимают меня за парня.

По своей внешности я не питала никогда иллюзий – не страшная, но и красоткой не назовешь. Макияж – это не для меня, впрочем, как каблуки и платья. Скажете, чему тогда удивляться, что принимают за парня? В общем-то, нечему, но иногда обидно бывает. В школе я училась не хорошо, и не плохо, так, середнячок. Не интересно мне было зубрить, делать бесконечные домашние задания, слушать нудные объяснения учителей, при этом всеми силами стараясь скрыть скуку. Сидя в душном классе меня манило окно, точнее то, что за этим самым окном было. Я видела красоту в каждой капле дождя, в каждом листке, дрожащем на ветру и даже в бабушке, пригревшийся на деревянной скамейке под ласковым весенним солнцем. Красота была везде, мне так хотелось остановить мгновение и запечатлеть её. Сначала, меня тянуло взять карандаши и краски, нарисовать, сохранить всё то, что притягивало мой взгляд. Но, увы, врожденного таланта к рисованию у меня не оказалось, а учиться этому папа посчитал нецелесообразным. Вообще он скептически относился ко всем моим увлечениям, считая их бесполезной тратой времени. Что, по его мнению, было полезным времяпрепровождением? Очень просто – учёба, и еще раз учёба. А вот мама поддерживала меня во всех начинаниях. Стоило мне чем-то увлечься, как мама тут же строила великие планы на моё будущее, проча мне известность и славу. Я ей даже сначала верила, старалась оправдать возложенные на меня надежды, но проходило немного времени, и мы огорченно убеждались в том, что в данном увлечении я просто очередная посредственность.

Сколько я сменила за школьные годы секций и различных кружков – сейчас даже и не припомню, много одним словом. Надолго я задержалась только в двух: верховая езда и стрельба из лука. Почему такой странный выбор? Не могу сказать, может это страсть, а может интерес к необычному. Бывает, знаете ли, в наш век высоких технологий тянет на что-то старинное, необычное. Видимо поэтому я любила фэнтезийные книжки, там чаще всего действие разворачивалось в эпоху средневековья, но с примесью чудес, волшебства, а главное там всегда была любовь на вечность и счастливый конец. Читая книжки я частенько пропускала особо "слащавые" места, ну не верю я, что такая любовь, как там описывается, бывает на самом деле. А вот приключения, авантюры и битвы я читала взахлеб, порой даже спать не могла лечь пока не дочитаю интересное местечко в книге до конца. Ну и представляла себя в роли главного героя (именно героя, а не героини, героини все какие-то немощные и вечно попадающие в истории) мчащегося на верном скакуне сжимая в руке готовый к бою сверкающий меч, ну или тугой эльфийский лук. Почему эльфийский? Да давняя у меня страсть к этой ушастой расе. Они же идеальны: красивы, умны, живут долго, реакция секундная, в сражениях им нет равных. Не люди… ээээ, то есть не эльфы, а мечта любого. Ну да ладно, немного отошла от темы.

Так вот, школу я закончила, неплохо овладела стрельбой из лука и научилась уверенно чувствовать себя верхом на лошади. Дальше поступила в ВУЗ, далеко не в тот, в который меня отправлял папа. Не возникло у меня желание идти по стопам родителя – ну нет во мне предпринимательской жилки, зато тяга к прекрасному во мне не угасла, а с возрастом стала только сильнее. У папы было мало времени заниматься моим воспитанием, поэтому он с чистой совестью погружался в работу даже дома, водрузив весь этот сложный процесс на плечи моей хрупкой, часто витающей в облаках, мамы. Она и справлялась, как могла: потакала моим желаниям, покупала всё то, что мне захочется, благо папа зарабатывал прилично. Денег хватало и на то, чтобы мама не ходила на работу, и на то, чтобы не напрягалась дома, и, конечно, на содержание единственной дочери – то есть меня.

В семье я единственный ребёнок, после того, как мама, отмучившись девять часов, произвела меня на свет, сказала, что больше на это не решится – с неё хватит. А если папе мало, то пусть он сам и рожает. Папа родить сам не смог, так я и осталась единственным в семье ребенком. Поступила я, значит, обучаться искусству фотографирования, после чего с отцом вышел очень жёсткий скандал, месяца три мы с ним вообще не общались. Потом как-то незаметно всё вернулось на круги своя. Папа смирился с моим выбором, а я не шла в конфронтацию, старалась всеми силами восстановить отношения. Всё-таки нелегко жить в одном доме с дорогим и любимым человеком, находящимся на тебя в глубокой затяжной обиде. А уж когда я начала выигрывать различные конкурсы, то отец смягчился окончательно, а мама была просто счастлива, что дочь нашла свой путь в жизни и идёт по нему семимильными шагами.

Меня же больше беспокоила личная жизнь, точнее её полное отсутствие. Парни на меня внимания, как на девушку, не обращали, я для них была кем угодно: другом, приятелем, жилеткой, но никак не девушкой, которая может кого-то заинтересовать. Думаю, что все слышали выражение "свой парень", вот именно это полностью про меня. Невинности мне всё-таки удалось лишиться, нет, не по большой и чистой любви, как мечтает большинство в наше время. Как бы банально это не звучало, но мне захотелось хоть в чём-то стать как все, вот я целенаправленно и добилась поставленной перед собой цели. Лучше бы не добивалась. Сказать: было ужасно – это ничего не сказать, такого мерзкого чувства я никогда в жизни ещё не испытывала, и вряд ли соглашусь добровольно ещё раз подобное испытать.

Чтобы заглушить внутреннюю пустоту я с головой погружалась в свои увлечения, и так как их было целых три, свободного времени не оставалось, а значит не оставалось времени на самокопания и самобичевания. Универ я закончила с отличием, учиться там, в отличие от школы, мне было легко и интересно. Благодаря некой известности, заработанной мной участием в фотоконкурсах, я быстро нашла работу по профессии. Меня взяли фотокорреспондентом в местную газету, зарплату предложили хорошую, можно сказать, что мне в очередной раз повезло. Редакция была небольшая, как и сам наш город, но это меня ничуть не смущало. Я хорошо вписалась в коллектив и даже завела приятельские отношения с некоторыми коллегами, а именно с Ленкой, Петькой и Тёмой, последний мне очень нравится и далеко не как только друг.

Ленка – это огненно-рыжая, сероглазая, миниатюрная девушка, всего на пару лет меня старше. До встречи с ней, я считала, что все люди с рыжими волосами должны быть обязательно зеленоглазыми, но практика показала – это далеко не так. Характер у Ленки был такой же, как и волосы – яркий, бойкий и оптимистичный. Её так и прозвали Ленка-огонёк. С ней мне было легко и просто, она вносила в мою жизнь динамику и кучу любовных историй из своей жизни. Как вы догадались, она была не замужем и туда, в общем-то, не особо стремилась, по крайней мере, по её разговорам так казалось.

Петька же наоборот – спокойный и уравновешенный, работа эти качества предполагала, он корректор нашей газеты. Через него проходили все набранные статьи, прежде чем попасть в печать. Петьке было уже 32 года, но выглядел он моложе за счет своего круглого лица и умильных ямочек на щёчках, которые придавали ему сходство с румяным карапузом. На работе он был предельно сосредоточен и строг, в неформальном общении рассудителен и умен. Я часто обращалась к нему за жизненным советом, да и так просто посидеть, и помолчать за бутылкой вина с ним было приятно.

Тёма… Ах, этот Тёма… Так-то его зовут Артём, но все мы называем его ласково, Тёмой. По нему сохнет весь свободный женский коллектив редакции, и даже есть предположение, что не только свободный. Я тоже не стала исключением, возможно, этому способствовали восторженные женские перешёптывания и томные вздохи ему в след, а может мне опять захотелось стать как все, и ещё плотнее слиться с коллективом. Тёме – двадцать девять, он внешне взрослый состоявшийся мужчина, а внутри сущий мальчишка. Он улыбчив, внимателен и безукоризненно вежлив на работе, зато в частной жизни авантюрист и неутомимый искатель. Чего он ищет? Да всё, что душе будет угодно. От редкой монеты до заброшенного военного бункера. В женском обожании он просто купается, что с такой внешностью немудрено: высокий рост, широкие плечи пловца и небольшие подтянутые ягодицы – идеал мужской фигуры. Волосы цвета спелой пшеницы всегда аккуратно уложены в соответствии с модной модельной стрижкой, светло-голубые, будто прозрачные глаза, четко очерченные губы и всегда загорелая кожа. Следил Тёма за собой тщательно и одевается с особым вкусом. Работает он корреспондентом, как и Ленка, с той лишь разницей, что его посылают брать интервью у серьёзных, занимающих не последнее место в обществе людей. Оно и понятно, весь внешний вид и манеры Тёмы просто кричат о том, что он достоин капли внимания сильных мира сего. В той же ситуации на Ленку никто бы и внимания не обратил, даже не смотря на её внешнюю привлекательность, она была птицей не их полета.

С Тёмой мы сдружились во время работы, правда, мне с ним в паре приходилось работать редко, я тоже не особо подходила под дресс-код, поэтому Тёма меня брал с собой только при отсутствии на работе Жорика – нашего второго фотографа. Постепенно мы разговорились, с ним мне было удивительно легко и беззаботно, глядя на жизнь с его точки зрения, казалось, что она до безумия проста и необременительна. В отличие от меня, Тёма не питал никаких особенных чувств в мою сторону, я была ему только другом, хорошим, верным, понимающим, но именно другом и ничем более. А я, как большинство, тихо страдала от неразделенной любви. Это мне тогда чудилось, что это была настоящая любовь, как оказалось позже, все это было простой влюблённостью без серьёзных последствий. Но не будем забегать так далеко вперёд.

Получив пару месячных зарплат, я решительно съехала от родителей на съемную квартиру. Не то чтобы в родительском доме мне плохо жилось, нет, скорее не хотелось посвящать родителей в свою личную жизнь, так как мои уходы и приходы домашними отслеживались четко, и ладно бы молча, но мама всенепременно устраивала допросы с пристрастием. По её разумению я должна была уже года три как выйти замуж и думать сейчас о детях, а никак не о карьере, приводила в пример при этом, естественно себя. Квартиру я себе выбрала однокомнатную на пятом этаже двенадцатиэтажного дома с видом на городской парк. Люблю я зелень, ничего не могу с собой поделать, да и надо ли? Вот и я не знаю. До работы было оттуда совсем не далеко, минут семь быстрым шагом. Личным авто я ещё не обзавелась, пока денег не накопила, но в будущем этот вопрос стоял в планах. Папа, конечно, попроси я, мог с легкостью купить мне автомобиль, но так как я решила стать самостоятельной, то возможность просить что-то у родителей отпадает.

Все окна однушки смотрели в одну сторону, разнообразия никакого, зато некоторое увеличение площади за счёт довольно широкого и длинного коридора имелось. Мебель сдавалась вместе с квартирой, поэтому эта проблема сразу отпала. Впрочем, кое-какая посуда и кухонная утварь тоже имелась, но вот этим я пользоваться как-то побрезговала, аккуратно всё сложила в коробки и поставила на балкон, благо он был большой. Посуду и прочее необходимое я выбирала себе с наслаждением, наконец-то я могла купить в дом то, что нравилось мне, а не подходило под цвет стен или салфеток. За прошедшие два года квартирка преобразилась по моему вкусу, из безликой и чужой, она превратилась в островок уюта, покоя и удобства. Каждая мелочь была подобрана с тщательностью и любовью, я про каждую вещицу могла многое рассказать. Друзьям нравилось бывать у меня в гостях, их притягивала созданная мной в этих стенах атмосфера. Обстановка была отнюдь не вычурная или помпезная, она была милая и располагающая к душевным разговорам.

Глава 1

Сейчас мы с Ленкой возвращаемся из рабочей командировки. Командировка совсем недолгая – всего-то на один день и даже без ночёвки: рано утром выехали туда, а теперь поздним вечером возвращаемся обратно. Куда туда? Да название вам всё равно ничего не скажет, а вот о содержании могу поведать.

Иван Иваныч – это наш главный редактор, вызвал нас с Ленкой с самого утра и озвучил задание, заключалось оно в том, чтобы поехать в фермерское хозяйство, взять интервью у его хозяина и работников (это для Ленки), сделать фото работников, зданий, животных и тому подобных (это уже для меня). Нашёл, блин, доярок из Хацапетовки! Мы спокойно такое задание не приняли – пытались убедить по-хорошему, когда не помогло – покричали, но это тоже не возымело никаких действий. Наш Иваныч, не мужик – кремень настоящий, он только улыбался и смотрел так снисходительно, как на детей неразумных, мол, пошумите, да никуда не денетесь – поедете как миленькие. И мы никуда не делись – поехали.

Это был ужасный день – мало того, что находилось фермерское хозяйство у черта на куличках, так еще и посреди полей и лесов. А вы бывали в июле в поле или лесу? Если да, то вы меня уже поняли, а если нет, то поясню. Там кругом насекомые! И не просто бабочки, пчёлки, а натуральные кровососы: комары, мошкара, оводы и слепни. А теперь представьте картину: две городские жительницы в лёгких нарядах: Ленка в коротком сарафанчике на тонких лямочках, я в майке и шортах, на ногах… нет, не каблуки, у Ленки балетки, а у меня кеды. Хоть в этом ума хватило. И вот, на наши открытые участки тел с жадным жужжанием, и предвкушением свежей кровушки, накинулась вся местная кровососущая братия. Над тем как мы бежали от машины к ближайшему зданию ржали все, не смеялись, а именно ржали, не только работники и наш водитель, но и кони, которые паслись неподалёку.

Пытаясь хоть как-то спасти свои бренные и горячо любимые тельца, мы с размаху залетели в ближайшую дверь и, пробежав с десяток шагов, встали столбом. Я бежала первая и остановилась раньше, Ленка, не ожидая такой подставы, со всего маха влетела в мою спину, чуть не сбив при этом меня с ног. Зачем я остановилась? Да всё очень просто, мы вбежали в коровник, где насекомых было точно не меньше, а под ногами при этом разливались зловонные лужи, в одну из которых мы с подругой так бойко влетели. Это только в зарубежных фильмах показывают коровники, где всё белое и блестит от чистоты. А вот в Российской глубинке всё оказалось далеко не так радужно, я бы сказала: даже совсем не радужно. Если у Ленки балетки лакированные и поэтому не промокли, то у меня само собой тряпичные кеды со всем из этого вытекающим, то есть в прямом смысле – вытекающим ручьями, если поднять ногу.

Назойливость насекомых резко отступила на дальний план. Глаза нещадно слезились от запаха аммиака, а ранний завтрак настойчиво просился обратно. Я рукой зажала нос и дышала через рот, чтобы хоть таким образом суметь совладать с непокорным желудком. Пока я разглядывала свои ноги, и судорожно размышляла, что мне теперь с этим всем делать, а Ленка оглядывалась вокруг, бросая на застывших в полном непонимании двух мужиков злые взгляды. Раздался громкий и разочарованный голос:

– Не, ну я так не играю! Дамы, вы на танцы пришли или работать? – спросил от противоположного входа мужской голос.

В помещении было сумрачно, поэтому разглядеть говорившего было невозможно. Угадывалась только его внушительная темная фигура.

– Работать, – растерянно пролепетала Ленка.

Я от удивления даже оторвалась от созерцания определенно мужской фигуры и перевела взгляд на подругу. Такой я ещё её не видела. Всегда бойкая и острая на язычок, Ленка, сейчас изображала из себя смущенный соляной столб.

– Ты чего, – шепнула я ей, одновременно с этим пихнув слегка в бок, для лучшей доходчивости.

Ленка на меня даже внимания не обратила, все так же смотря, как кролик на удава, на этого мужика, который целенаправленно шёл к нам. Хоть я с ним ещё не знакома, но он мне уже заранее не понравился.

– Тогда почему так оделись? Думаете, коровы оценят и увеличат удои? Это вы зря, коровам на внешность всё равно. Вот если бы не огромная нехватка доярок, я бы вас и на пушечный выстрел к коровнику не подпустил…, – продолжил говорить незнакомец.

– Коровник, – выхватила я знакомое слово из этого монолога и начала размышлять вслух.

Мужик ещё чего-то недовольно выговаривал, но я его не слушала.

– Мы действительно в коровнике и этот непонятный мужик, видно начальник какой-то, решил, что мы с тобой в таком виде пришли устраиваться к нему доярками, – размышляла я вслух и для Ленки тоже.

Только та стояла по-прежнему: не шевелясь и даже молча, я пихнула её локтем посильнее, эффекта ноль, а мужик уже в десяти метрах от нас и расстояние неуклонно сокращается. С такого положения его стало хорошо видно: мужик, а теперь язык не поворачивался его так называть, скорее мужчина, был крепкого телосложения, темноволос, волосы короткие, но не ёжик. Глаза тоже тёмные, какого-то насыщенного орехового цвета. На лицо вполне симпатичен своей выделяющейся дикой брутальностью, резко подчёркнутой трёхдневной тёмной щетиной. По внешнему виду он навскидку тянул лет так на тридцать пять. К сожалению или к радости, он был совершенно не в моём вкусе – ну не нравятся мне тёмные волосатые мужчины. Вот Тёма, тот да, как раз полностью соответствует моему типу. Так стоп, мы сейчас не о моих вкусах. От мужчины веяло силой и властностью, не зря бедняги работяги резко перестали на нас глазеть и рьяно принялись скрести, чистить и убирать эти «авгиевы конюшни».

Окончательно поняв, что Ленка потеряна для общества, я готовилась держать слово и оборону за нас двоих. Мужик уже подошёл на расстояние пары шагов от нас и вопросительно уставился на Ленку, посверлив её взглядом несколько секунд, и придя к выводу, что от неё ответа не дождется, перевёл свой тяжёлый взгляд на меня. Я собралась с мыслями, и возможно невпопад, вопроса то его я не услышала, ответила:

– Мы действительно приехали работать, только вот далеко не доярками. Очень жаль, что Вы не можете определить сразу кто городской житель, а кто деревенский! Мы корреспонденты, приехали брать интервью у хозяина этого всего, и набрать материала на статью о фермерском хозяйстве, – неодобрительно выпалила я. безбожно гнусавя, открыть нос я так и не решилась.

Мужик задумчиво почесал бороду, так и не отрывая от меня взгляда, а потом произнёс:

– Я не ожидал вас так быстро, – всё же смягчился мужчина, – простите, что принял за других. Поймите меня правильно, у нас сейчас острая нехватка доярок, объявления мы дали во всех ближайших поселениях, ждём кандидатов, а тут вы и ещё в таком виде, – мужчина взглядом пробежался по моему телу сверху вниз и вернулся обратно к глазам.

Мне стало неуютно находится в его обществе.

– Меня зовут Фредерик Иванович Тополев, я хозяин этого места.

Ну и имечко, не только мои родители любят поэкспериментировать, – подумалось мне и от этих мыслей шальная улыбка неосознанно растянула мои губы.

– Я что-то сказал смешное? – серьёзно поинтересовался у меня Фредерик.

– Нет – нет, простите, – поспешила я оправдаться, – это сама ситуация получается комичная. Продолжайте, прошу Вас, только если возможно, давайте перейдём в более подходящее для подобных разговоров место.

– Тогда прошу на выход, приглашаю пройти со мной в кабинет.

Видя, что возражений с моей стороны не последовало, мужчина обогнул нас по небольшой дуге и, не оглядываясь, пошёл к двери, будто не сомневаясь, что мы за ним последуем.

Я и попыталась последовать. Схватив Ленку за запястье, я потянула её за собой, и каково было моё удивление, когда подруга не сдвинулась даже на миллиметр. Сначала я предполагала, что она была увлечена рассматриванием Фредерика, поэтому ни на что не реагировала. Но он уже ушёл, а Ленка так и осталась стоять столбом и смотреть прямо перед собой. Я вернулась, отпустила её руку, та безвольной плетью скользнула вдоль тела, вытягиваясь и обвисая, кстати, ладонь была прохладной, я списала это явление на то, что в коровнике, не смотря на летнюю жару, было прохладно, как в гараже. Обошла подругу и заглянула ей в лицо, оно не выражало никаких эмоций, было спокойным и расслабленным, будто его обладательница просто спит. Но вот глаза, они были широко открыты, что сразу отметало версию со сном, взгляд был застывшим и остекленевшим. Вот тут я уже не на шутку испугалась, не была Ленка замечена ранее в подобных состояниях.

– И почему задержка? Вы же сами побыстрее хотели уйти, – сказал, уже знакомый мужской голос.

Я вздрогнула от неожиданности, но успокоилась, как только поняла, что это вернулся Фредерик.

– Похоже мне нужна помощь, точнее не мне, а моей подруге. Я не знаю что с ней такое, – замогильным голосом медленно произнесла я.

Фредерик тоже обошёл Ленку и встал рядом со мной, осматривая её взглядом, словно рентгеном, с ног до головы.