Обрученные затмением

– Тетя Саманта… – прошептала я и бросилась в ее раскрытые объятия.

– Ну-ну! Будет тебе, милая! Не плачь. Все же хорошо, – успокаивающе поглаживала она меня по спине, тем временем как я с поникшей головой стояла перед ней на коленях.

– Прости, – с трудом выдавила сквозь слезы и громко всхлипнула.

Тетя приподняла пальцами мой подбородок и заставила меня посмотреть в ее глаза цвета горького шоколада.

– Мне не за что прощать тебя, Лия. Если только за то, что ты не отвечала на мои звонки и сама не звонила. Хотя должна признать, открытки ко всем праздникам ты посылала исправно. Но ведь картинками живого общения не заменишь. А я скучала по тебе! И переживала.

– Я не могла… Это ведь из-за меня ты оказалась поначалу в инвалидной коляске, а теперь вынуждена передвигаться на костылях.

– Моя бедная девочка, – ласково, по-матерински тетя погладила меня по голове. – Ты должна перестать винить себя в произошедшем, иначе не сможешь жить полной жизнью, получать от нее удовольствие, никогда не станешь по-настоящему счастливой и не избавишься от кошмаров.

– Откуда?.. – растерянно прошептала я.

– Мия рассказала мне, что ты кричала посреди ночи. Хочешь сказать, кошмары тебя не преследуют? – темно-карие глаза маминой близняшки напряженно сузились.

– Каждую ночь.

– Вот видишь. Лия, я повторюсь: мне не в чем тебя винить. Ты тогда была ребенком.

– Я ослушалась отца, – не желая соглашаться с тетей, покачала головой. – Нападения можно было избежать, если бы…

– Прошлого не воротишь, моя милая, – она легонько похлопала ладонью меня по плечу и улыбнулась. – К тому же где вероятность, что не случись нападение в тот день, оно не произошло бы через неделю или через месяц? Мы не властны над судьбой.

Слова маминой сестры заставили меня воспрять духом и немного иначе взглянуть на события того злополучного летнего вечера, за что была крайне ей благодарна. Однако желание восполнить пробелы в памяти никуда не делось.

– Тетя Саманта, – взяла я ее за руки и с мольбой посмотрела в глаза, – расскажи, пожалуйста, что тогда произошло?

Женщина вмиг помрачнела. Худые плечи напряглись, а пальцы в моих ладонях задрожали.

– Неужели ничего не помнишь? – в ее карих глазах отразилось недоверие.

Я покачала головой, опустила взгляд и убрала руки.

– Почти…

– И все-таки! – настаивала она.

– Помню, как вышла из дома, как добралась до термального источника, огромного черного волка. Все, что было потом, лишь урывками. Погоню, топот лап, тяжелое дыхание зверя за спиной, сильную боль в ноге от его острых когтей, мамин крик… – в голове застучали молоточки, перед глазами заплясали белые мушки. Мне пришлось крепко зажмуриться, чтобы прогнать их. Я ощутила, как по виску потекла капелька пота и вытерла ее тыльной стороной ладони. – Больше ничего… Ни кто спас меня от волка, ни как оказалась дома…

– Не мучай себя, Лия. Придет время, и ты обязательно все вспомнишь. Хоть мне самой мало что известно, обещаю помочь восстановить цепочку событий. Но не сегодня. Не будем портить праздник мрачными воспоминаниями. Лучше расскажи, ты насовсем вернулась или захотелось погостить?

– Насовсем, – голос выдал охватившую сердце грусть.

– Вот и правильно. Нечего скитаться по миру, когда есть дом и родные, которые всегда тебе рады.

– Спасибо! – я поцеловала тетю в щеку, поднялась с колен и обратилась к Мии: – Чем помочь?

– Ничем. Почти все готово. Лучше сходи и приведи себя в порядок, – проворчала сестра.

Мне с трудом удалось сдержать недовольство. Ее перепады настроения убивали. То Мия улыбалась и была самим очарованием, то начинала злиться и превращалась в мегеру. Вела себя точно подросток в период гормональной перестройки. Решив не потакать прихотям сестры, осталась на кухне и взялась накрывать на стол.

Я заканчивала натирать стаканы, когда дом наполнился сначала настойчивым стуком, затем громкими мужскими голосами. Один принадлежал отцу, другой, басовитый, по всей видимости, Эллиоту Смиту. Я прислушивалась к их разговору и пыталась понять, нравится ли мне тембр голоса помощника шерифа. И… не разобрала.

Спустя пару мгновений с набором пирожных и курицей гриль в руках на кухне появился глава семьи и кивком указал нам с сестрой на выход.

– Иди встречай, – прошипела Мия мне на ухо и подтолкнула к дверной арке.

Я нарочито медленно вытерла руки и направилась в прихожую. Однако стоило увидеть гостя, впала в оцепенение. От худого прыщавого подростка, что носил очки с толстыми стеклами в роговой оправе, не осталось следа. За прошедшие шесть лет Эллиот Смит очень возмужал и превратился в настоящего красавца. Каштановые волосы, в которых запутались снежинки, были зачесаны назад, благодаря чему открывался высокий лоб. Под широкими темными бровями янтарями блестели выразительные глаза. Скулы и квадратный подбородок четко выделялись на овальном лице, словно над ними поработал умелый резчик. Под тонким черным пуловером играли внушительные бицепсы. Только отчего-то мне казалось, что за них Смиту следовало благодарить не природу, а стероиды.

– Лия! Рад тебя видеть! – помощник отца широко улыбнулся, продемонстрировав мне чуть ли не все свои тридцать два белоснежных и удивительно ровных зуба.

– Привет, Эллиот! – с напускной веселостью поздоровалась я с ним и улыбнулась в ответ.

Гость подался вперед с явным намерением поцеловать меня в щеку, но я опередила его – протянула руку, которая с небольшим промедлением утонула в огромной лапе Смита. Она была влажной. Захотелось разомкнуть пожатие, но не успела перейти к действию, как гость вложил мне в ладонь прозрачную коробочку с единственной белой лилией внутри.

– Думаю, это тебе. Прекрасная лилия для не менее очаровательной Лии.

– От кого?! – удивленно воскликнула я, с восхищением разглядывая цветок.

– Не знаю. Лежала у двери, ждала, когда ее найдут.

Я не поверила Смиту. Наверняка он солгал. Боялся, что я не приму подарок, вот и придумал нелепую историю.

– Лия, не держи гостя на пороге, – раздался из кухни поучительный голос тети, и в следующий миг рядом с нами в прихожей оказалась Мия.

– Эллиот, какая прелесть! Ты чудо, – эта фраза адресовалась явно не мне. – Проходи скорее. Все только тебя и ждали.

Хоть гостя посадили рядом со мной, большую часть ужина он общался с папой, порой с тетей, еще реже с Мией. Эллиот рассказывал увлекательные истории и о всякой всячине. При этом Смит не оставлял меня без внимания дольше чем на пять минут: не положить ли мне еще кусочек лазаньи, не хочу ли я воды или морковного сока. Уверена, многие девушки пришли бы в восторг от подобных ухаживаний, меня же при всей вежливости Эллиота и его белозубой улыбке тяготила данная навязчивость. К тому же рядом с его тяжелой массивной фигурой и высоким ростом я чувствовала себя маленькой хрупкой и далеко не в своей тарелке. Тем не менее близость гостя не вызывала опасений. Не вызывал отвращения и его запах. Что уже было хорошим знаком.

Я облегченно выдохнула, когда в половину девятого Смит поднялся из-за стола, поблагодарил всех за чудесный ужин и сказал, что ему пора.

– Проводишь? – негромко спросил он, чуть склонившись надо мной.

В кухне повисла тишина. Испытующие взгляды четырех пар глаз не оставили мне выбора, кроме как проследовать за гостем в прихожую. Другие обитатели дома как ни в чем не бывало продолжили сидеть за столом.

– Может, сходим куда-нибудь на днях? – предложил Эллиот, когда мы оказались у входной двери.

Я напряглась, когда его сильные пальцы обхватили мое запястье, скользнули к локтю и обратно. И прежде чем успела что-либо предпринять, Смит погладил мою ладонь, затем и вовсе крепко сжал пальцы.

– Конечно, сходите, – решила все за меня показавшаяся в коридоре тетя.

Несмотря на возмутительное вмешательство родственницы, ее присутствие позволило мне отдернуть руку и убрать за спину. На всякий случай. Вдруг Эллиоту снова придет в голову нечто подобное?

– Я позвоню, – обольстительно улыбнулся гость, совершенно уверенный в своей неотразимости и действенности улыбки, и нажал на ручку двери.

– Молодой человек, постойте! Не подвезете меня домой? – окликнула тетя Смита и на удивление быстро заковыляла к нам.