Пламя Колшара. Часть 1

– Что, прости?..

Кхеф уверенно отшвырнул ногой стул – тот проехался по полу, остановившись у соседнего столика. Капитан протянул ей золотую руку.

– Потанцуй со мной, Морин.

Казалось, на них смотрели все. Морин хотелось провалиться до самой нижней палубы.

– Я не умею танцевать, – призвала она вполголоса свой последний аргумент защиты.

– Я умею. – Рука не сдвинулась ни на сантиметр. – Ну же, Морин, – он улыбнулся, но янтарный взгляд не потерял твёрдости. – Доверься мне.

И она, почти не дыша и заранее проклиная себя, вложила свою ладонь в его. Кхеф тут же её сжал, но, к с частью, не стал обращаться с ней, как со стулом – позволил встать самой. Но расслабляться было рано.

Морин думала, что он поведёт её к центру зала, но Кхеф, видимо, не хотел терять ни ноты. Он мгновенно притянул её к себе, и его рука легла на самую границу дозволенного. Прокрутился вокруг неё, как спутник вокруг планеты, руками выводя на талии свою орбиту. Развернул к себе. Морин почувствовала, что он слегка подталкивает её ногу носком ботинка.

– Ничего не бойся, – его шёпот шевельнул волоски у её уха. – Следуй за мной: шаг вперёд, два – назад.

И она сдалась. Сдалась под его пламенем, под его руками, под его наступлением. Её единственный шаг выглядел жалкой попыткой не раствориться в его тени, два его – её безоговорочной капитуляцией.

Он не был груб. Даже когда толкал, заставляя терять равновесие, чтобы схватить за секунду до крика. Но если и был на этом корабле, во всём космосе певец декаданса[33 - Пикник – Декаданс], то это был, однозначно, Шад. И она таяла от его песни, таяла и падала, падала в какой-то мир – новый для неё, пугающий и манящий.

Она была готова цвести здесь и сейчас.

Переливы стихли, чтобы уступить место другой музыке – вызывающе современной и электронной до последней ноты. Теперь это было Морин противно.

Она тщетно пыталась успокоить дыхание у его плеча, чувствуя, как углы орденов, которые он сегодня надел, вдавливаются в кожу через платье. И тут остатки самообладания рухнули от аплодисментов. Морин вздрогнула, прижимаясь к Кхефу ещё теснее.

Он поднял руку, прося других потише выражать восторг, и они, конечно же, подчинились. Как не подчиниться капитану? Тем же Морин могла оправдать и себя, понимая, что назавтра об их танце будет знать вся команда…

– Морин?

Она отодвинулась.

– Морин.

– Что? – провела рукой по шее.

– Всё хорошо? – он обеспокоенно хмурился.

– Да, – она нашла в себе силы улыбнуться. В конце концов, король почтил её своим вниманием – не в её положении быть неблагодарной. – Просто я устала. Уже поздно, а тут ещё танцы… – Она улыбнулась чуть виновато.

– Я дурак! – Кхеф хлопнул себя ладонью по лбу. – Нужно было с тобой помягче. – Он повёл её под руку к ближайшему столу. – Просто я, представляешь, как студент: услышал эту песню и сразу представил, как мы бы под неё танцевали.

Хотелось фыркнуть, но Морин сдержалась.

– Я подумал, что раз это земная музыка, то тебе будет приятно… Вот, держи, – он придвинул к ней бокал с прозрачной жидкостью и чем-то похожим на шишку на дне. – Должно стать легче. Я сейчас схожу за закусками.

Провожая его взглядом, Морин думала, что, происходи всё на Земле в клубе начала века, его намерения были бы ясны: споить и затащить в постель или, что ещё проще – в одну из кабинок в уборной. Но на корабле не было алкоголя, так что забота капитана и трогала, и обескураживала одновременно.

– Снова здравствуй, – Кхеф поставил перед ней тарелку с несколькими бутербродами-канапе. – Я сходил к молодым.

– Зачем? – Морин взяла один из бутербродов и принялась разглядывать. Есть не хотелось.

– Во-первых, ещё раз поздравил, – Кхеф облокотился на стол. – Ты ешь, ешь. – Морин послушно откусила. – Во-вторых, предупредил, что мы, возможно, уйдём.

Морин поспешно проглотила кусок. Это была одна из лучших новостей за сегодня.

– А мы уйдём?

– Можем и остаться, – пожал плечами Кхеф. – Просто ты сказала, что устала, и я подумал…

– А ты? – она отправила в рот вторую половинку.

– Остался один конкурс. Ребята справятся без меня.

Морин не поняла, о каких он ребятах: об офицерах-тамадах, о молодожёнах или обо всех прочих, – но на всякий случай кивнула.

– Я бы хотел тебя проводить, – Кхеф внимательно следил за ней. – Позволишь?

– Конечно.

Морин отодвинула тарелку, они оба поднялись, и она оперлась на руку, которую предложил ей Кхеф. К счастью, с танцами на сегодня уже было покончено.

У двери каюты Морин неожиданно для себя самой предложила:

– Зайдёшь?

– Думаешь, Асия не будет против? – в его улыбающихся глазах мерцали огни уходящего вечера.

Морин усмехнулась:

– Думаю, она сегодня будет занята другим.

Дверь скользнула в сторону, а холодок – по спине Морин. Только сейчас она подумала, как, должно быть, выглядело для Кхефа её предложение.

– Прошу, – он уступал ей право идти первой, как и тогда, на крыше.

Морин шагнула в каюту, не сомневаясь, что он пойдёт следом. И что он затворит дверь.

– Компьютер, свет тридцать процентов. – Дойдя до центра комнаты, Морин повернулась к Кхефу. – Ты не против? Глаза устали.

– Никаких вопросов.

Она замолчали. Морин напряжённо думала, зачем пригласила его внутрь. Не чай же пить с печеньем, в самом деле!

Впрочем, и не было у неё никакого чая. Ничего не было, кроме самой себя.

– У вас уютная каюта, – заговорил, наконец, Кхеф. – Маленькая, но уютная.