Ректор по семейным обстоятельствам

– Сенюшка! – В моей постели сидела тощая полуголая девица и протягивала вперед костлявые ручонки.

Впрочем, ждала она явно не меня. Узрев на пороге вместо любезного Сенюшки, знать бы еще, кто это такой, меня, девица запахнула на груди кружевную тряпку и злобно поинтересовалась:

– А ты кто еще?!

– Да так, мимо проходила, – хмыкнула я, прислонившись к косяку.

Вор? Убийца? Это я размечталась. В моей постели устроилась, судя по ауре, весьма посредственная магичка. Из ректорских апартаментов в отсутствие дядюшки уже успели устроить дом свиданий?

– Мимо проходила?! – взвизгнула незваная гостья. – Этот мерзавец жениться не успел, а уже полюбовницу завел?!

– Ну-ну, полегче, – я легко отвела простенький сглаз, которым пульнула в меня малолетняя истеричка.

– Сейчас потяжелее получишь, змея! – заорала она, выпутываясь из складок атласного покрывала. – Я тебе все космы повыдергаю! Глаза выцарапаю!

К собственной внешности я всегда относилась наплевательски, а вот глаза мне нужны. Слепых боевых магов я пока не встречала. Поэтому покрывало быстро спеленало девчонку, в разы поумерив ее активность. Не поскупилась я и на хитрое маленькое плетение из разряда запрещенных: Туман доверия. Ничего серьезного, просто вызывает постепенный прилив дружеских чувств к собеседнику. Проходит, кстати, бесследно для жертвы, в отличие от других запретных заклятий. Ну разве что девица потом удивится, с чего это вдруг разболталась.

– Давай рассказывай, болезная, что ты тут делаешь, – я присела на пуфик в углу. – Можешь начать с того, кто такой Сенюшка и почему ты решила подождать его здесь?

Студиоза, а сейчас я уже уверилась, что это именно студиоза, причем не из лучших, молча пыталась освободиться, метая в мою сторону злобные взгляды.

– Будешь молчать, вышвырну в коридор прямо так, – пригрозила я. – Посмотрим, кто тебя утром найдет, студиозы или уборщики.

Реакция оказалась вполне предсказуемой – девица разрыдалась. Однако, убедившись, что слезы на меня действуют так же плохо, как и угрозы, она быстро угомонилась и, шмыгнув покрасневшим носом, спросила:

– А ты точно не за Сенюшкой притащилась?

– Я даже не понимаю, о ком ты, – я пожала плечами. – Мужиками, чтоб поджидать их полуголой в постели, не интересуюсь.

– А… Так ты из этих, – с явным облегчением протянула она.

– Ну и что ты тут делаешь? – уточнять, из каких таких «этих», было лень.

– Распутай, – вместо ответа попросила девица.

Я щелкнула пальцами: никакой опасности девчонка не представляла. Сбросив скользкие складки покрывала, гостья вытащила из-под кровати серую мантию студиоза-целителя и натянула ее поверх кружевного пеньюара.

– Ты точно не к Сенюшке сюда явилась? – в очередной раз уточнила любвеобильная студиоза. Моей злобной гримасы в качестве ответа ей хватило, и она расслабленно развалилась на кровати. – Я сегодня слышала, как преподы про ректора говорили. Думала, Сенюшка вернулся. Хотела ему сюрприз сделать, а тут ты.

– Сенюшка… – протянула я, медленно соображая, кого так называет девчонка. – Так ты про бывшего ректора? Про д… кхм… Симеона?!

– Ну да. Я его Сенюшкой зову, ему нравится. Наедине, разумеется. На людях он такой бука. Говорит – конспирация, – девица захихикала. – Зачем она нужна? И так все знают, что мы вместе.

Только королевское воспитание помогло мне удержать на лице равнодушное выражение, а не разинуть рот, как последняя деревенская черначка. Дядюшка Симеон, ректор Академии стихий, связался вот с этим?! Этой…

– Сенюшка предупреждал, что его какое-то время не будет, а потом, когда принца отсюда выгонят, он вернется. Я думала, уже…

– Погоди, не так быстро, – я чувствовала, что стремительно теряю нить разговора. – Какого принца? Ты о чем вообще?

– А, – рассмеялась она. – Ишь как глазки засверкали. За принцем сюда явилась?

На этот раз мне не помогло и воспитание. Я тупо уставилась на студиозу, совершенно не понимая, что она несет. А девчонка, не обращая никакого внимания на мою офигевшую физиономию, поудобнее устроилась на кровати и продолжила:

– За принцем – это ты зря. Не получится ничего. Ты, кстати, с какого факультета? Что-то я тебя не помню. Первокурсница?

Девица окинула меня пристальным взглядом. Впечатление было такое, будто каждая вещь, начиная от оружия и заканчивая сапогами, вдруг заполучила ценник. Надо признать, что аристократку она распознала мгновенно, и узкое личико сразу расплылось в дружеской улыбке. Непонятно только, что послужило причиной: мое плетение или то, что за любой из моих мечей можно было купить небольшой замок в провинции. Однако, а девочка та еще щучка. Интересно, куда смотрел дядюшка, связавшись с этим костлявым казначеем?

– Понимаю! – воскликнула она, завершив осмотр. – На домашнем обучении была, а на экзаменационный год предки в Академию отправили?

– Ну что-то в этом роде, – ухмыльнулась я. Стало любопытно, какие еще выводы сделает малолетняя нахалка. Посмотрим, как вытянется твоя физиономия, когда я скажу, с кем ты так мило болтаешь.

– Значит, угадала! Да я бы и сразу догадалась, но темно тут. Для первокурсницы ты – старовата. Могу и остальное сама сказать, раз ты стесняешься. Учиться будешь, скорее всего, на боевом. Где еще дуру с мечами встретишь? Ты не обижайся, но кто же на свиданку с оружием прется? Мужчинки сильных девушек не любят. Надо быть слабой, нежной и томной. Вот тогда они в кисель растекаются! Кстати, меня Лайана зовут. Я тоже на выпускном потоке, а после дипломной за Сенюшку замуж выхожу! Слушай, а где ты порт-ключ в комнаты ректора взяла? Небось, предки купили? Слушай, а они тебя что, специально из-за принца сюда засунули? Тогда ты в обломе, девушка! Можешь мне поверить.

Она трещала без умолку, не давая мне вставить ни слова. Впрочем, я и не пыталась. Когда еще удастся выяснить столько интересного о внутренних делах академии? Ни ректору, ни тем более дочери правителя никто такого не расскажет. Кто-то, возможно, вздумает напомнить мне, что я сама не так давно училась здесь и все это должна бы знать. Как бы не так! Вы что, всерьез думаете, что правитель, да и не только правитель, а и мало-мальски родовитый аристократ отправит своих наследников на семь лет учиться Создатели знают с кем? Родовитые подростки учатся дома, а в Академию приходят всего на один год. Нам меняют внешность, а упоминать свои настоящие имена строго запрещено. Впрочем, насколько я знаю, никому это и в голову не приходит: слишком свежи еще в памяти несколько похищений. Удивляюсь, что традицию отправлять отпрысков в Академию стихий вообще не отменили после тех случаев.

– А что за принца отсюда выгнать должны? – прервала я нудный рассказ о том, кто с кем спит в общежитии студиозов.

– Так ты и правда не знаешь? – ахнула Лайана. – Из какого захолустья ты приехала? Скажи спасибо, что тебе я попалась: все расскажу! А то была бы ты среди девчонок дура дурой. В общем, слушай. Сенюшку правитель призвал. Не справляется с чем-то там без мудрого брата. Но как же Академка без ректора? Вот и поставят сюда кого-то из принцев. Временно, пока Сенюшка не вернется.

– А почему именно из принцев? – хмыкнула я. – Разве больше некого?

– А кого еще? – она с явным превосходством пожала плечами. – К твоему сведению, ректором Академии стихий может быть только тот магик, у которого в жилах течет королевская кровь! Сенюшка правителю нужен, значит, остаются только Максиан и Алексан.

– А больше у правителя детей нет, что ли? – подначила дурочку я, развеселившись окончательно.

– Есть, конечно, но кто же мальчишек десятилетних ректором поставит? Глупости не говори!

– Значит, или Максиан, или Алексан?

– Ага! Наши девчонки все про них знают. «Ах, Максиан такой душка!», «Ой, Алексан такой умный!» Дуры, ничего им не светит. Алексан, я слышала, из этих… Которые на девушек не западают от слова совсем.

– Это из каких? – опешила я. Мой братец, конечно, тот еще идиот, но мальчиками точно никогда не интересовался.

– Говорят, он в монхи подался, – понизив голос, доверительно прошептала Лайана.

Я с трудом удержалась от смеха: вот как, оказывается, в народе интерпретируют отшельничество моего ученого братца. Надо будет Па рассказать, пусть посмеется.

– А Макса… То есть Максиан тебе чем не угодил?

– Так он же Преемник! Есть, конечно, дурочки, что о нем мечтают. Много. Кто-то сказал, что Максиану брюнетки нравятся, теперь на каждой лекции стая ворон сидит. Все перекрасились, – она презрительно махнула рукой. – Говорю же, дуры. Максиан, разумеется, симпатяшка, но правитель не позволит ему жениться на ком попало.

– А Симеону, значит, позволит? – усмехнулась я. Беседа начала мне надоедать.

– Сенюшка сказал, что ради нашей любви откажется от титула. И тогда правитель ему будет не указ. А я думаю, правитель скандала не захочет и быстренько мне какой-нибудь титул организует. Ну и именьице к нему. Так что ты правильно делаешь, что меня слушаешь. Я, может, сейчас и без титула, но через годик всякие заносчивые дуры мне кланяться будут.

«Титул… – фыркнула я про себя. – Можно подумать, королевскую кровь из-за титула, как породистых собак, скрещивают!»

Но выдавать государственную тайну, которую и сама-то не так давно узнала, малолетней дурочке я, разумеется, не стала. Вместо этого просто повернула камнем вверх фамильный перстень и, щелкнув пальцами, заставила загореться свечи.