Сделка со зверем

Кажется, я снова повторялась…

Плевать!

Пусть уже просто перестанет меня мучить.

Но он не прекращал. Снова и снова подводил меня к той грани, за которой нет спасения, оставляя барахтаться на самом её краю, не в силах переступить заветный порог. А потом произошло что-то странное. Он будто надавил на какую-то невидимую точку во мне, и я буквально захлебнулась сорвавшимся с губ ругательством и стоном-вскриком. А на мужской груди появились новые следы от моих ногтей.

Кажется, я только что немножко умерла…

Глава 5

Так хорошо… никогда не было! Мне даже стало плевать, насколько это неправильное и несуразное чувство. Что я должна оттолкнуть и бежать от своего пленителя, не позволять ко мне прикасаться. Сейчас казалось, уберёт он от меня свои руки, и я просто умру. Ещё одно ненормальное чувство.

Вот уж не думала, что когда-нибудь окажусь в подобной ситуации…

Что первый встречный мужик доведёт меня до того, что мне станет безразлично, что я его знать не знаю и вообще всё ещё девственна.

– Совершенство… – донеслось от него хриплым шёпотом наравне с шумным вдохом возле моей шеи, и у меня в буквальном смысле колени подогнулись от того, как интимно он прозвучал.

Он точно не человек. Если бы не доказал мне этого раньше, сейчас бы легко поверила в такое. Невозможно, чтобы кто-то мог сводить с ума одним только голосом. Но Уайетт именно что сводил. Шептал мне всяческие непристойности, и мой мозг откровенно плыл, стирая из своих глубин все намёки на разумность. Я даже не особо разбирала, что он мне говорил. Просто слушала его голос с рычащими нотками и растворялась в этой вибрации. И совсем не сопротивлялась, когда его сильные руки оторвали меня от пола и куда-то понесли. Да и смысл? Всё, поздно о чём-то сожалеть. Но мужчине в глаза всё равно старалась не смотреть лишний раз.

Казалось, посмотрю, и всё волшебство рассеется. А я была пока не готова сталкиваться с реальностью. Вот и продлевала как могла текущий момент. Цеплялась за мужские плечи, спрятав лицо в изгибе его шеи, и делала вид, что ничего особенного не происходит. Глупо, я знаю, но так было легче переживать своё грехопадение. Тем более, этим мой пленитель не ограничился.

Я не заметила, когда и как мы добрались до спальни. Опомнилась, когда он почти что уронил меня на свою огромную постель, нависнув сверху. Глубоко в разуме билась мысль, что я должна остановить его, оттолкнуть, убежать, скрыться в недоступном ему месте, но на деле лежала и не шевелилась, пристально глядя в глаза напротив, так напоминающие по цвету северное сияние.

Какие же всё-такие красивые…

Как и весь он сам.

Божественно прекрасен!

Кажется, я произнесла это вслух, потому что на губах Уайетта расплылась очередная улыбка, полная какой-то затаённой нежности, отчего у меня дыхание сбилось. И снова начинал плыть разум. Иначе не действовала бы я тогда столь опрометчиво. Не вела бы себя так безрассудно. И руки свои к нему не тянула.

Но мне так хотелось к нему прикоснуться…

Вот я и не удержалась.

Скользнула пальцами вдоль его щеки, чувствуя, как их приятно покалывает невидимая глазу щетина, а затем эти микроразряды разбегаются по всем моим нервным окончаниям, концентрируясь внизу живота.

Точно сумасшествие!..

Разве так бывает, чтобы невинное прикосновение к чужой щеке порождала такой яркий отклик в теле? Это ведь даже не он прикасался ко мне, а я. Я! А он…

– Ещё! – практически потребовал.

Моя ладонь дрогнула от неожиданности, но лишь на мгновение, в следующее – я продолжила изучать мужественные черты его лица. Широкие скулы, аккуратный подбородок, а над ним средней пухлости губы, которые ещё недавно я чувствовала на себе. Казалось, я до сих пор ощущала их жадные скольжения. Кожа в местах, где они властвовали, буквально горела. А может всё дело было в пылающем потусторонним огнём взгляде, что скользил по мне так бесстыдно откровенно, как если бы на самом деле касался, хотя ничего такого делать мой пленитель не спешил. Только смотрел. Но как он смотрел! От одного лишь взгляда моя кровь буквально вскипала.

Нельзя быть таким идеальным…

Может тогда бы у меня получалось лучше контролировать себя и не поддаваться этому искушению.

– Ещё, – попросил он, и я всё-таки позволила себе прикоснуться к его губам.

Едва осязаемо обвела их по контуру, чувствуя на подушечках горячее дыхание. А потом и сама перестала дышать. Ровно в момент, когда он вдруг обхватил кончики моих пальцев своим ртом, приласкав каждый языком.

«Mon Dieu!» – пронеслось в голове на повторе.

Непременно разорвала бы столь интимное прикосновение, но Уайетт не позволил. Перехватив меня за запястье, продолжил водить языком вверх и вниз, заставляя меня задыхаться от мысли о том, как бы это ощущалось, перенеси он эти ласки на более чувствительные части моего тела. Я не выдержала уже на пятом повторе.

– Не надо… – почти взмолилась.

Попыталась забрать у него свою руку, но он сильнее сжал свои пальцы вокруг моего запястья, и я лишь дёрнула ею в бестолковой попытке освободиться. Хотя от пальцев мой соблазнитель всё-таки оторвался. Но лишь затем, чтобы завести мне руку за голову. Через миг к ней присоединилась и вторая. Теперь Уайетт нависал надо мной, полностью закрыв собой обзор на комнату.

– Надо. Мне надо. И тебе тоже, просто ты этого ещё не поняла.

И без того ярко полыхающие изумрудным неоном глаза засветились ещё ярче. Следом его будто накрыло какой-то тенью, но едва ли я успела об этом задуматься в полной мере. Он склонился ниже, опалив дыханием мои губы, а дальнейший поцелуй поразил в самое сердце, настолько ласковым и нежным вышел. Ни намёка на прежнее безумие и настойчивость. Лишь мягкость и невесомость, с которыми он теперь касался моих губ. Будто спрашивал дозволения на продолжение. Горящий взор не отрывался от моего, и чем дольше я смотрела в него, чувствуя осторожные прикосновения, тем меньше во мне оставалось сопротивления. Внутри будто что-то ломалось, трескалось с надрывом, распадалось, и только лишь затем, чтобы собраться воедино, но уже иначе.

– Просто прими это, малышка Адель, – прошептал Уайетт.

Его пальцы отпустили мои запястья и принялись медленно скользить по рукам вниз к локтям. Мурашками по всему телу отдалось это нехитрое действие, и я тихонько вздохнула, понимая, что вновь начинаю проигрывать в этой борьбе за свободу. Уайетт тут же поймал его своими губами, заменяя моё дыхание своим. Действовал всё также неспешно, будто смакуя. Пальцы добрались до моих плеч. Едва заметной щекоткой отозвалось прикосновение к моим подмышкам. И новыми мурашками, когда оно сместилось ниже к груди. Я только и успела, что выдохнуть знакомое «Не надо», а они уже сомкнулись на одной из вершинок.

Меня не стало…

Всхлипнув, я крепко зажмурилась, чтобы не видеть происходящего, хотя от ощущений это меня не избавило. Они топили с головой, вынуждая против воли выгибаться навстречу каждому последующему прикосновению, крепко сжимать ладони в кулаки. Я как могла отстранялась от растущего во мне удовольствия, что током пробивало, когда к мужским губам присоединились пальцы, принявшие выводить спирали вокруг сосков.

А затем он меня опять укусил…

Совсем несильно, слегка, но меня как подбросило. Не прижимай Уайетт меня к постели своим телом, точно бы шарахнулась прочь, так ярко и остро я прочувствовала этот момент. Низ живота тут же потянуло, зарождая в нём знакомую истому.

Я очень старалась абстрагироваться и не вестись на этот соблазн, но с каждым последующим прикосновением становилось только хуже. Внутри всё крепче скручивало желание вновь ощутить внутри себя его пальцы. Ведь теперь я знала, на что они способны, и к чему это могло привести.

Я сходила с ума…

Его губы, руки, даже само дыхание, лишали возможности нормально мыслить. Смещались всё ниже, не оставляя и шанса на иное. В груди уже не просто пекло, там пылало невыносимо жгучее пламя. Сильнее него было только растущее внизу живота ощущение ноющей пустоты.

Нежную плоть опалило чужое дыхание, пальцы мягко провели по ней, раскрывая, и моё тело предательски дёрнулось навстречу новой ласке. Попыталась уйти от прикосновения, но тихий рык остановил. А среди громких ударов сердца послышалось хриплое:

– К чему сопротивление, если ты хочешь этого не меньше моего?

Его пальцы аккуратно толкнулись в меня до упора.

– Такая мокрая уже…

Через миг к ним добавился язык. Ещё через мгновение я стонала и извивалась под ним, подобно самой распутной деве из всех.

Да будь он проклят!

И я вместе с ним.