Дышать водой

– Отпустите заложницу, и мы сохраним вам жизни! – прозвучал с той стороны из громкоговорителя до боли знакомый голос.

Сергей! Он-то что здесь делает?

– Держись, дружище. Мы вытащим тебя отсюда, только не отключайся, – повторял Юра здоровяку, то и дело оглядываясь куда-то назад, в сторону кустов.

Если люди Сергея прекратят стрельбу, у Юры и Бонда будет шанс уйти, добравшись до вертолета. Я знала, эта идея ему не понравится, но я и не спрашивала, резко сорвавшись с места.

– Не стреляйте! Это я, Арина. Меня никто не держит, – снова вышла на поляну с поднятыми руками.

Из-за деревьев показался мужчина с винтовкой, я не сразу узнала в нем Сергея. Он поднял руку, давая остальным сигнал предоставить мне зеленый коридор.

Оглянувшись, я увидела, как за углом дома появившийся откуда-то Аркадий и Юра о чем-то спорили над телом истекающего кровью Бонда, после чего Аркадий снова скрылся в направлении кустов.

До Сергея мне оставалось не более десяти метров, когда его люди возобновили стрельбу.

– Нет! Ты же обещал сохранить им жизни! – остановилась я на полпути.

– Этого не будет, – жестко ответил он.

Тогда я развернулась и побежала обратно. Туда, где не так давно оставался Юрий. Завернула за угол дома, но там его уже не было, и Бонда тоже. Нырнула в кусты, ведущие к дорожке, за деревьями скрывалась вертолетная площадка.

Теперь я видела, как подхватив под мышки, Юра тащил здоровяка к вертолету, но едва проделал половину пути. Увидев меня, он остановился и опустил Бонда на землю. Я села рядом на корточки и попыталась нащупать пульс на его шее. Только пульса не было.

– Мне очень жаль, – накрыла окровавленную ладонь Юры на мощной груди его товарища.

Еще секунду он так и сидел, склонив голову, после чего закрыл умершему глаза.

– Прости, Федор, что не сберег.

Юра быстро достал из его джинсов личные вещи: телефон, банковскую карту, солнцезащитные очки, распихивая все по своим карманам.

– Уходи, пожалуйста, сейчас же! – обняла его на прощание. – Береги себя.

До вертолета оставалось не больше ста метров и Аркадий точно ждал внутри. Этот змей уже давно улетел бы, если бы только сам мог поднять вертолет в воздух.

– Отойди от нее! – раздался за моей спиной рык Сергея.

Дальше все происходило так быстро, как бывает только в киношных боевиках. Оглянувшись, я увидела направленное на нас оружие. Юра убрал руки, отпуская меня, и тут же закрыл своим телом, нацеливая на Сергея пистолет.

– Опустите оружие! – взмолилась я, но никакой реакции не последовало, только зубы заскрипели от напряжения. Мужчины дышали тяжело, яростно. – Сереж, это мой друг. Он помогал мне, а теперь я пытаюсь помочь ему.

С непониманием он окинул нас подозрительным взглядом. Наконец, оба медленно начали опускать оружие, но я заметила в кустах еще одного. Он уже прицелился, и я вовремя успела закрыть Юру собой.

– Нет! – вырвался отчаянный протест, пока мое тело не прошибло волной. – Пожалуйста, уходи.

Ноги подкашивались, а в животе отчего-то стало невыносимо горячо, словно меня проткнули раскаленной спицей. Юра подхватил меня на руки, и я знала, что это последний раз, когда я заглядываю в его глаза цвета первой весенней листвы, такие яркие, как макушки пальм, качающиеся над головой, последний раз, когда я любовалась солнцем, играющим в его волосах золотыми бликами. Но мое тело из его рук тут же выдернул Сергей.

– Отпусти его, умоляю. Ради меня, – схватилась за мужское плечо, где крепятся ремни бронежилета, вглядываясь в испуганные серые глаза, и не отпускала, пока не получила согласия.

Только тогда я разжала пальцы и провалилась в сон, слушая, будто сквозь толщею воды, звук взлетающего вертолета.

Глава 31.1. Юрий

«Все строят планы, и никто не знает, проживет ли он до вечера».

    Л.Н. Толстой

Окровавленное тело Бонда, мирно спящего на траве, становилось все меньше и меньше, пока окончательно не скрылось из вида. Вертолет поднимался в небо, набирая высоту, и его никто даже не пытался остановить.

Специально обученные люди в бронниках, которые, не должны были оставить на Сухом и его шефе живого места, сложили оружие и поспешно уносили раненую Арину на пришвартованную у берега яхту. «Елена прекрасная», та самая, которая все время ошивалась рядом с его девочкой. Выходит, на ней были люди ее отца.

Под вертолетом на многие мили простирался бескрайний океан, но Юра видел только ее глаза того же цвета. Глаза, умоляющие бежать.

«Как ты могла, Арина, рисковать собой ради меня? Разве я того стою? Что делать мне с этой жизнью, которую ты, не задумываясь, выменяла на свою? Остается только молиться, что тебя успеют спасти, в то время, как я с каждой секундой все больше от тебя отдаляюсь. Прости, моя девочка. Прости за все», – крутилось в его голове снова и снова по тысячном кругу.

– Даже хвоста нет. Молодец, Сухой! Если вытащишь меня из этой передряги, в долгу не останусь.

Шеф, отсиживающийся все это время под брезентом в хвосте вертолета, вылез из своего укрытия и занял пассажирское кресло. Лучше бы молчал, урод! С каждым его словом желание выбросить этот ненужный груз за борт становилось у Юры все больше. Плевать было на его обещания и деньги.

– Я знал, что ты все поймешь и бросишь этот кусок мяса. Он бы точно бросил. Так что, не терзай себя муками совести, – Аркадий протянул к Юрию руку, желая по-приятельски похлопать по плечу, но встретив его хмурый взгляд, поспешно убрал пятерню. – Таких, как Бонд, полным-полно, бестолковая груда мышц, а вот мозговых центров вроде тебя еще поискать! Ты один гораздо ценнее десятка этих имбецилов.

Не увидев никакого отклика, Аркадий, наконец, заткнулся и Юра погрузился в собственные мысли, переваривая события последнего часа.

Он бы не бросил. Никогда. Бонд и эту пулю получил за него. Считал, что стреляет лучше, вот и взялся прикрывать при отступлении, пока Юра оттаскивал пилота, еще не зная, что тот уже готов.

Они были не просто напарниками, настоящей командой. Со своими дебильными шутками, улыбкой на всю морду лица, но такой искренней и настоящей, что нельзя не ответить Федор стал ему братом, которого у Юры никогда не было. Он ведь сперва даже злился, а после уже и не замечал, когда тот планомерно заставлял его улыбаться, оживать, оттаивать, пробуждать эмоции.

Этот большой ребенок с чистыми голубыми глазами, как вода в роднике, с виду сильный и грубый оставался ранимым и даже сентиментальным в душе. Юре уже не хватало его рассказов о чересчур заботливой матери, непутевой сестре и племяннике Гришке. Десяток историй и его басистый смех, казалось, так и поселились в голове, заполняя пробелы в воспоминаниях о собственном детстве.

* * *

– Что с пилотом?

– Готов. А у тебя?

Бонд сморщился от боли, прикрывая рукой живот, под его широкой ладонью ничего было не разглядеть.

– Все нормально у меня, уходим, – усмехнулся кривой улыбкой в пол-лица, только в глазах слезы и ноги подкашиваются. – Я ж Бонд, что со мной будет?!

– Идти сможешь?

Кивнул. Юра подставил плечо, Федор его обхватил тяжелой рукой, но даже до кустов не дошли. Ноги его не слушались, из-под ладони на животе уже заметно хлюпала кровавая жижа. Юра помог Бонду лечь на землю, пока тот не рухнул.

«Помощь нужна. Где же Аркадий, сука!»

– Терпи, давай. До вертушки доберемся, а там в больничку.

– Не надо в больницу.