Лысая. Твоя жизнь изменилась, но она продолжается

– Все-таки, – подытожила я, – это для меня ненормально.

Позже я поговорила по поводу выпадения волос с мамой. Она сказала «иди к врачу».

Вот еще! Я боюсь врачей. Может, я действительно себя накручиваю? Может, это просто очень сильная форма авитаминоза?

Перед сном я пошла в ванную. Намылив голову, я обратила внимания, что снова на руках остается много волос. Это точно уже было ненормально.

Я смыла шампунь. Теперь их много плавало в ванной. Так и есть. Уже становилось совсем не смешно.

27 июля

– М-м-м, – я по-кошачьи улыбнулась. – Как приятно! Два вечера не общались, я не ответила в «Фейсбуке», он ищет меня «ВКонтакте». Кажется, я снова готова полюбить.

Танька улыбнулась.

– Ты к отцу не поедешь? – спросила я.

– Поеду 30-го. Пока что у меня тут дела нарисовались. Надо кое-что по «недвижке» доделать. Сейчас выезжаю.

– А, – кивнула я. – Ну хорошо.

Я проводила ее, пожелала удачной дороги и позвонила Бэну. Сразу же почувствовала себя лучше, настроение поднялось, и я подумала, что все преодолимо, все замечательно. Я справлюсь. То, что он ищет меня и мной интересуется, отодвинуло на второй план мысли о волосах, которые медленно, но верно по какой-то причине покидали мою голову. Я старалась об этом совсем не думать. Даже не допускать ни одной лишней мысли на этот счет. А потому все мое осознание так или иначе во время разговора направлено на Бэна.

Мне очень нравится, как он произносит слово «Детали». Произносит он его всегда на русском. Если он обобщает, а я начинаю уточнять, он всегда отмахивается и говорит: «Детали».

Впервые я услышала это от него на третий день знакомства. Мы уже были парой, гуляли по улочкам старой Любляны. Проходя мимо сидящей под деревом пары, где девушка была светлой Белоснежкой, а парень цвета горького шоколада, Бэн заметил:

– Черный и белая.

– И что? – возмутилась я, думая, как бы он сейчас не начал на нас намекать. – Что плохого-то? Это прогрессивно!

– Да, я тоже так считаю. Это прогрессивно. Это хорошо. Это как мы.

– Ох-х-х, – я закатила глаза. – Бэн, ты не черный, ты мулат, а я не светловолосая, я темноволосая и слегка смугловатая. На меня хорошо ложится загар.

Улыбаясь, он махнул рукой.

– Детали.

Наверное, тогда я и влюбилась.

28 июля

Я верю, что самый темный час перед рассветом. А сейчас снова выказываю соболезнования. У моей подруги умерла бабушка. У всех кто-то умирает. Что за дерьмовый год?

А я по какой-то причине сегодня не очень хорошо себя чувствую. Казалось, что температура поднимается и какая-то дурацкая усталость навалилась. Все-таки этот город потихоньку пожирает меня.

Работы сегодня нет, так что можно просто отдыхать. Пойду на День военно-морского флота. Красивое должно быть событие.

И оно действительно оказалось красивым. Огромное количество подтянутых спортивных мужчин в военной форме, везде люди гуляют, а морячки ведут себя так, как вэдэвэшники у нас в Москве.

Почему-то в этот день снова было ощущение, словно я простудилась. Только обычно первыми у меня появляются сопли, потом температура, потом она вскоре пропадает, а сопли остаются еще на какое-то время. Решила, что когда приду домой, обязательно измерю температуру. Но это будет позже, а пока – праздник!

Вечером снова поболтали с Бэном. Он мое счастье! Даже когда я себя плохо чувствую и не общаюсь с ним по скайпу, просто переписываясь, я чувствую себя счастливой. Сразу плевать на все недомогания.

Он говорил, что я красавица, а я улыбалась. Сказала, что очень соскучилась по нему.

Температура была 37

С.

– На Ладогу едем? – спросила Танька перед сном.

– Само собой – едем, – кивнула я.

29 июля

В это утро температура опять подскочила до 37,5

С.

Ехать куда-то расхотелось. Все раздражало. Я зарылась в одеяло поглубже и сказала, что никуда не хочу. Силы просто покидали меня день ото дня все больше и больше. Отрицать это уже невозможно. Я чувствую себя совсем нехорошо. В конце концов, я пришла к выводу, что это Питер пожирает меня. Почему мне тут так плохо? Никогда в Москве я не была так подавлена. На даче – да, было дело. Но в Москве или в каких-то других городах – нет.

– Поехали, – Танька стала поднимать меня. – Будет весело. Или ты предпочитаешь протухнуть здесь?

Она проговорила еще что-то язвительно-подбадривающее, если такое вообще есть. Хотя в наших отношениях такая подбадривающая язвительность, безусловно, присутствует. Я тоже тот еще мастер подкола, только сегодня мне совсем не до шуток.

Она уговорила меня хотя бы просто забраться на заднее сиденье и, зарывшись в плед, спать всю дорогу. Я так и поступила.

Через некоторое время я вдруг почувствовала себя хорошо. Открыла глаза, выползла из-под одеяла и села прямо. Откинула с лица спутанные волосы, которые решила не расчесывать, чтобы еще больше не лезли. Собрала их в свою обычную «мальвинку».

– О, проснулась! – весело констатировала Танька. – Сейчас на бензозаправку за кофеём заедем. Я угощаю! Я же пригласила.

Я спрятала улыбку. Вот не знаю почему, но когда кто-то чем-то угощает меня, дарит или покупает мне, это подкупает. Я могу растаять из-за этого. Мне это кажется воплощением заботы, порой даже любви, но в любом случае это говорит «я хорошо к тебе отношусь». Может, потому что я по природе не жадная? Поэтому не понимаю ее от других?

Я перелезла на переднее сиденье.

– Знаешь, – сказала я, поправляя собранные волосы, – чувствую себя намного лучше. Мы сейчас где?

– Выехали из Питера и находимся на полпути к Ладоге.

Вот тут-то я и начала что-то подозревать. Ведь стоило отъехать от города и постепенно подъезжать к территории Карелии, как сразу же мне словно по волшебству стало лучше. Я больше не чувствовала слабости и температуры, я была весела и радостна, а волосы я решила просто не трогать.

Кофе и шоколадка окончательно привели меня в бодрое расположение духа, и я принялась рассказывать о расколе Югославии и о наших взаимоотношениях с Сербией, по ходу сравнивая выдачу виз европейцам с щедрым раздариванием гражданства бывшим гражданам СНГ.

Прекратить мне пришлось по просьбе Таньки, когда мы единогласно взяли автостопщика. Мы обе считаем, что любому путешественнику надо помочь. Закон дороги или мира – не важно. Пока сами путешествуем и нам протягивают тысячи рук в разных странах – мы должны помнить это. И делать добро не потому, что его делают нам, а просто потому, что кто-то нуждается в нас.

– Не больше трех кругов, – заверила меня Танька, свернув с развилки в неправильном направлении. Я же меланхолично пожала плечами. Мне нравилось любоваться карельским лесом даже из окна автомобиля. Я вообще по природе своей люблю ездить. Находиться в движении, чтобы за окном менялся пейзаж, попивать в дороге кофе и жевать что-нибудь вкусное. В это лето я даже решила пойти учиться на права, потому что считаю, что если уж едешь куда-то вдвоем на машине, должен уметь подменить водителя. Хотя я достаточно невнимательная и больше гожусь в пассажиры. Вечно смотрю в окно по сторонам и о чем-то говорю или же просто слушаю музыку. Это мне особенно нравится. Но с Танькой я люблю поговорить. Она человек интересный, многое видела в жизни. Случайно я узнала, что она была в сердце Африки и отучилась в языковой школе в Англии. Она не хотела хвастать, а для меня это были действительно замечательные вещи.