Фиолетовая нежность

к сожалению, только во сне.

закричу тебе голосом зверским
убивая всю гордость в себе,
что ты стал отвратительно мерзким,
но я все же хочу к тебе.

застрелиться бы, успокоиться
мои бедные стертые нервы.
ведь за этими строчками кроется
безответная искренность стервы.

обними меня, так по-своему,
чтобы тело покрылось иголками
ничего нет счастливей, по моему,
чем с тобой обменяться футболками.

записав тебе голосовое,
где «тебя ненавижу» кричала,
промолчу, опустив основное,
что я невыносимо скучала.

Без тебя

без тебя я забыла о счастье,
мне все кажется, что ты придёшь,
и как раньше скажешь мне: «Настя,
моя милая, ты меня ждёшь?»

без тебя мне не очень-то спится,
и скучаю я дни напролёт,
а когда задремлю, то приснится,
как твой голос нежно зовет.

без тебя я не смею смеяться,
так чтоб искренне и легко,
не могу ни в кого влюбляться,
даже если ты так далеко.

без тебя я теряю мгновения,
мне все кажется, что ты придёшь.
подарив мне своё вдохновение,
тихо спросишь: «а ты меня ждёшь?»

Воры счастья

среди твоих потерянных, разбитых
пытаюсь отыскать свои – пустые.
в моих бокалах грязных, недопиты
все плавают кривые запятые.

кольцо на пальце безымянном, золотое.
все так непросто, все так неуместно.
оно, возможно, пятое, шестое —
уже совсем не помню, если честно.

потухший взгляд с поломанной розеткой,
два шага делаю вперёд, назад.
по городу гуляю с табуреткой,
пока мне покупаешь мармелад.

закрыты кинотеатры, рестораны,
не важно, просто я так захотела.
мне проще свои преданные раны
залечивать спокойно, между делом.

мешаешь мне напиться, раствориться,
в твоих повадках больше нет похожих.
с тобой я словно запертая птица,
молящая о помощи прохожих.

волнующие мысли, разговоры,
ох, лучше бы навеки замолчали.
и сами счастья своего мы воры,
оставившие тело на причале.

Между стенами твоего дома

там где-то между стенами твоего дома
гуляет такая безликая серая тень.
не знаю, тебе она как-то вообще знакома?
может ты когда-нибудь читал о ней бюллетень?

она совсем не торопится, знаешь,
под дверью может часами сидеть,
в надежде, что все же ее признаешь,
и сможешь хоть что-то в ней разглядеть.

ей даже не важно, какой ты снаружи,
она же насквозь, через плотные ткани.
ты если других в десять раз будешь хуже,
от тебя не уйдёт, и тебя не обманет.

там где-то в твоей голове и рассудке
давно поселилась, давно прижилась.
она с тобой, мальчик, которые сутки,
вошла в твои мысли, и в вены влилась.

ты с ней осторожно, вдруг если заметишь,
и прочь не гони, и на ней не срывайся.