Фиолетовая нежность

ты если такую на улице встретишь,
она тебе скажет: «тепло одевайся».

и если однажды, спускаясь по лестнице,
случайно посмотришь на стены зеленые,
наверное, увидишь послания вестницы:
красивым шрифтом смс-ки влюблённые.

ну да, придавать значения этому – какая-то ерунда,
там кто-то писал, чьи-то дети, друзья.
и все же, не нанося самой себе вреда,
мне стоит молчать, что писала их я.

Мы

рисуя нашу планету,
бог где-то рядом отметил две точки,
которых ни на каких картах уж точно нет,
зато они не одиночки,
и обойдутся без всяких там потерь или бед.

пытаясь хоть на миллиметр,
на шаг сдвинуться друг от друга,
у них не получалось, все безрезультатно.
они будто сразу нашли друг друга,
и при любой попытке их словно магнитом
тянуло обратно.

тогда и стало понятно, что эти точки
– никто иные, как мы с тобой:
такие светлые, теплые и родные.
ты с места сдвинешься, а я как хвост, всегда за тобой,
и не имеет значения, где есть и что есть остальные.

и если ты зависишь от меня,
а я от тебя – мы определенно похожи,
ведь если во мне ничего особенного нет,
значит в тебе явно тоже.

а еще у тебя такой ясный взгляд,
как будто в нем отражается из окон моих свет.
наверное, если ты мой яд,
то от тебя противоядия точно нет.

и даже через года,
когда все уже исчезнет с этой планеты,
и будут стерты все карты и все города,
сверкать останутся ярким красивым рассветом
две наши точки, что вместе уже навсегда.

Десять выстрелов

меня не назовёшь уже счастливой,
и десять выстрелов, что ты мне подарил,
заставили меня стать молчаливой,
чтобы без повода не тратить больше сил.

в твоих карманах фантики остались
от тех конфет в зелёных упаковках.
ты знаешь, когда мы расстались,
я перестала покупать их в дозировках.

там смс-ка затерялась в телефоне,
все руки не доходят удалить.
и я опять курю на кухонном балконе,
считая, что так легче разлюбить.

во мне сидит ужасная зараза,
а я ее кормлю который год.
и мне порядком надоела эта фраза —
не лечит время, лишь наоборот.

меня уже не заберёшь ты возле дома,
и в третий раз не стану доверять.
ты притворяйся дальше, что мы не знакомы,
я в этот раз сама начну стрелять.

Апрель

я больше не хочу писать о тебе,
во мне что-то сломалось,
и передвинулась стрелка.
никогда бы не подумала,
что можно оставить своё самое родное.

это как будто чертовская
для самой себя сделка,
когда ты влюбляешься
и меняешь свою боль на что-то другое.

во мне тысячи кинжалов,
но я уже совсем не чувствую ноющего тела.
мне предлагают выпить —
я бы залпом этот город, эту суету.
ведь никому, по сути, нет же никакого дела,
а я все время выбираю красную черту.

и что самое страшное – без всяких сомнений,
я раньше легла бы под пули,
не ощущая ни боли, ни того, что сама