До нескорого, она же

– То, что ты познакомилась со мной, – одно из лучших ее – жизни – событий. А вот твое знакомство с Владом…

– Влад – единственный, кого я могу называть другом, – заметила я сурово. – И лишь он находился рядом, когда мне кто-то требовался. Давно… Ты плохо его знаешь, вот и все. Он благородный и ответственный. Талантливый. И находится где-то очень далеко, – добавила тише, – иначе я бы ни в жизнь это не произнесла. А ты этого ему точно не скажешь.

Мы преодолели поворот – я мысленно отметила, что он знаменуется изящной аркой, изображающей ветви какого-то могучего дерева.

Ярослав посмотрел на меня и произнес:

– Пусть так. Хотя я, конечно, во много раз лучше… но я вообще не это хотел тебе сказать. А то, что белая магия внушительнее и масштабней вашей черной.

– А наша – точнее и серьезнее.

– Почему же сразу серьезнее?

– Ну… – я взглянула вправо. На стене висела картина с оранжево-красным осенним пейзажем. Поле, речка, лес вдалеке. Словно художник изображал пейзаж за окном. Словно это и было окно. – Сейчас приведу пример. По-твоему, пожизненно приворожить человека к другому, обречь его на неведомо откуда взявшуюся и неугасающую страсть – это несерьезно?

– Серьезно, – согласился Яр почти сразу. – Не хотел бы я… А ты умеешь?

Я хмыкнула.

– А что, есть девушка, которая никак не хочет ответить тебе взаимностью?..

Он едва заметно покраснел, и я не стала ничего уточнять. Вместо этого вдруг спросила, раз уж вспомнила о нашем общем лете:

– А как Миша? И Коля? Я ведь и о них больше ничего не слышала.

– Коля счастлив, – Яр скривил уголки губ. – До сих пор встречается с твоей рыжей бывшей подругой. Олей, – поспешил поправиться он. – Поэтому всегда занят. Они, как оказалось, недалеко друг от друга живут… А Миша… В гонках вот недавно участвовал. Я, правда, и с ним почти не виделся, всего один раз за осень. Про тебя, к слову, спрашивал. Как жизнь, мол, той зеленоглазой ведьмы?

– Так и спросил? – не поверила я. Миша не Ярик, он джентельмен.

– Примерно, – пробурчал белый. – А я ответил, что не знаю. Что ты от меня сбежала.

– Правильный ответ, – похвалила его я.

– Правильный, но не верный. Надо будет ещё собраться когда-нибудь… всем вместе…

Я не знала, включил ли меня Яр в понятие всех, а спросить не решилась.

Несколько шагов мы шли молча, потом Ярослав поинтересовался:

– А ты точно помнишь, где кухня?

– Помню, – я кивнула. – Она в противоположной стороне, – и мгновенно скинула вину именно на него: – Ты не туда пошел. Вернешься – прямо, налево, налево, дверь должна быть открытой. Если встретишь Вику, передавай привет.

– А ты? – уточнил Яр скептично. – Не заблудишься?

Я махнула рукой.

– Ещё чего. Это было бы слишком простым способом избавления вас от меня. Удачи, – не прощаясь, я быстрыми шагами удалилась вперед. Не хватало только стука каблуков. Но туфли, которые могли бы его обеспечить, остались в комнате. Как еще один слишком простой способ избавления от Яночки.

Я прошла ещё несколько коридоров, каждый из которых заканчивался лишь одним поворотом. И как тут заблудиться? Рассмотрела попадающиеся на пути картины – сплошь пейзажи, тихие и умиротворяющие либо бушующие и вдохновляющие. Ни одного портрета. Как будто в этом дворце не было ни единого человека. Никогда.

Я заглянула в пару окон – все-таки попадались они редко, – но увидела за стеклом лишь природу без намека на развитую цивилизации. Однако должен же был этот замок получать откуда-то электричество, воду? Его должен был кто-то построить, в конце концов?..

В задумчивости я добрела до первой развилки, попавшийся на пути. По инерции хотела свернуть налево, но перед этим посмотрела направо. В конце того коридора была лестница, первая из встреченных нами, и я радостно пошла ей навстречу.

Лестница вела и вверх, и вниз.

И я почему-то потянулась к Солнцу, решив, что пасть успею всегда.

Подъем завершился закрытыми дверями; я толкнула их, полная уверенности в том, что двери окажутся замкнуты, но они неожиданно легко поддались.

И я шагнула внутрь.

В царство оранжевой пыли и стекла, преломляющего солнечные лучи и дающего особое свечение.

Это была точно прозрачная башня, накрытая волшебным колпачком. Стены этой башни оказались прозрачными, и я мигом подбежала к одной из них, приблизилась к самому краю. Создалось такое ощущение, будто летишь вниз, и я быстро шагнула назад.

Никогда не боялась высоты.

А тут вдруг стало страшно.

Хотя звездой упасть с башни пустого замка и утонуть в леденящей реке, в окружении оранжево-розовых деревьев, было бы красиво.

Я чихнула, и этот звук эхом прокатился по стенам.

Здесь в самом деле было пусто. Лишь солнечный свет и рыжая пыль заполняла эту в самом-то деле небольшую комнату – видно, здесь давно никто не появлялся. Немного отойдя от удивления, я подошла к противоположной стене-окну. Прилипла взглядом к открывающемуся виду и наконец-то увидела что-то, кроме природы.

Это была крыша того здания, в котором мы находились. Уложенная черепицей, аккуратная, словно кукольная.

И солнце окрашивало ее в цвет крови, что так гармонично смотрелся рядом с природой.

А клочок стен, что мне удалось разглядеть, имел гладкий персиковый цвет, почти сливаясь с фоном.

Хозяин этого дворца – если, конечно, у него есть хозяин – очень любит оттенки оранжевого, судя по всему. Ведь даже в коридорах без окон, с одними лишь невыразительными лампами, свет кажется рыжеватым, точно подкрашенным. Хотя ничего оранжевого в них нет.

Не было?..

Я, последний раз окинув взглядом комнату, вернулась в коридор.

Далеко уходить не стала. Лишь спустившись к лестнице, вплотную подошла к одной из стен, будто соскучилась по ней после долгой разлуки.

И присмотрелась.

Дотронулась до поверхности стены ладонью.

Она была чуть шероховатой, и все из-за оранжевых искр, осколков бисера, драгоценного камня, вставленного в нее. Мутные стекла, преломляющие свет.

Я попыталась вспомнить название хотя бы одного камня такого цвета, но все они вылетели из головы.