До нескорого, она же

Он стоял возле колонны, так хорошо сочетающейся с его красивым лицом, и смотрел на меня… голый по пояс. И вот кто из нас дурачок? Отправился гулять в таком виде! Ясно, что стесняться здесь некого – да и что я там не видела? Но если замерзнет, простынет, заболеет?..

Остановившись рядом, я протянула ему рубашку со словами:

– Ты забыл.

Ярослав посмотрел вниз, покраснел и неловко взял у меня рубашку. Пробормотал:

– Спасибо. Если честно, я вообще не понимаю, как здесь оказался. Кстати, ты не могла бы отвернуться?

Хмыкнув, я послушно встала спиной к Яру и стала разглядывать стены, теперь не такие мрачные и безнадежные.

– А я вас по всему замку ищу! Вика тоже куда-то пропала, но ее я ещё не встретила. Однако ты здесь, и это просто чудесно. Значит, и она где-то бродит. Может, вы вдвоем превратились в лунатиков? Одна я ещё головой не тронулась, хотя это как посмотреть… Яр, и вообще я должна кое-что тебе рассказать… Ты оделся?

Я посмотрела в сторону Ярослава, он кивнул.

Не стесняясь, я обхватила его за локоть, и Яр вопросительно посмотрел на меня.

– Я очень за тебя беспокоилась, – призналась я.

– Почему? Вот, помнится, после того, как мы встретились спустя два месяца разлуки, ты не была ко мне так благосклонна.

– Это я и должна рассказать. Я про твой первый вопрос, а не про встречу… Но да, если хочешь, ты можешь отпустить руку…

Я взглянула ему в глаза и увидела в них чувство непонятное, непригодное для распознания. И сама освободила его от своей хватки, кивнув, чтобы он следовал за мной. Теперь в направлении лестницы шли уже мы вдвоем.

Шага через три Ярослав обхватил мою ладонь своей.

Отчего-то улыбаясь ещё шире, я произнесла то, к чему так не подходила эта улыбка:

– Под утро мне снилась моя тетя, Яр. Или даже не то чтобы снилась… Это было на границе сна и яви. Она обращалась ко мне. – Мы начали подниматься по лестнице. – Поэтому я и волновалась. Тетя сказала, что избавится от вас… а у меня, понимаешь ли, хорошая фантазия… Не то чтобы я подумала нечто совсем плохое, но все-таки…

Пальцы Ярослава, сжимающие мою ладонь, ослабли.

Я обернулась, желая поинтересоваться, что не устраивает его на этот раз, и заметила, что Яр стоит ступени на три ниже меня… и бледнеет, бледнеет с каждым мгновением. Не в том смысле, что меняет цвет кожи, – становится прозрачным.

Я мгновенно спустилась к нему, спросила:

– Яр, что с тобой?

– Все хорошо, – отозвался он, смотря на меня и не видя.

Обхватила его за пояс, но не почувствовала тепла – лишь немного более плотный воздух.

Яр исчезал.

Маги ведь точно должны быть теплокровными. Должны. Должны, Ярослав! Ты должен быть здесь, рядом, со мной, ты должен быть рядом, несмотря на то, что я постоянно говорю тебе всякие гадости.

Я подняла голову, вгляделась в его обеспокоенное лицо. Слезы сами брызнули из глаз, и я не смогла их контролировать.

– Все будет хорошо, Яна, – повторил Яр едва заметными губами. – Я верю в тебя, и я всегда… всегда буду рядом. Что бы ни произошло…

Последние слова прозвучали подобно шепоту ветра, и я едва смогла их различить.

Теперь я точно осталась одна. Я знала.

Получается, Вика растворилась тоже, ещё до Яра – тепло ушло, и душа молчала.

Одинокая душа.

Я опустилась на холодную ступень, ту, на которой только что стояла, и прислонилась головой к не менее холодным перилам. Лишь слезы, которые бежали из глаз, согревали. Но и они, упав с моих щек, становились льдинками, колко ударяющими руки.

Холодно.

Я сама себя не узнавала. Разве это я? Та Яна, которая всегда бежит вперед, не оборачиваясь на тех, кто отстает? Разве это та Яна, что летом так рьяно пыталась раскрыть секрет нечисти, что через окно взбиралась к белому, чтобы заглянуть в его душу…

К белому.

Надеюсь, с ними все хорошо. Тетя бы не посмела, наверное, их обидеть. Ведь они со мной, и я ими дорожу, пусть и не признаюсь в этом. Тетя не позволила бы себе…

Впрочем, что я о ней знаю?

Лишь то, что ее называют Янтарной и что когда-то она была сестрой моей матери.

И что она владеет черной магией, а ведьмы должны быть злыми и безжалостными, не то что я.

Так с чего ей вдруг беречь меня, зачем жалеть? Только я сама могу себе помочь. Себе – и Вике, и Яру. И отцу, который меня ищет. И Владу, всеми силами пытающемуся помочь нам.

Не время сидеть и горевать о своей судьбе. Какая уж есть.

Если мне и положено страдать чуть больше, чем другим – что ж, я принимаю это. Но не позволю окружающим страдать из-за меня. Я эгоистична не настолько, чтобы закрывать глаза на чужие проблема.

И я все смогу.

Даже несмотря на холод.

Я поднялась и прислонилась к перилам.

Холодно.

Поднялась на несколько ступеней вперед.

Холодно.

Преодолела три лестничных пролета.

Становилось теплее.

И тогда я решила: это знак, что я все делаю правильно, что иду в верном направлении. Это как в детской игре, в которую я играть донельзя не любила…