До нескорого, она же

Мой браслет – не простая вещица. Почему Кирилл справился с ним так просто? Какими знаниями владеет моя тетя, если ими так свободно распоряжается ее прислужник?

– Это она была там? – уточнил Яр. – Твоя… Янтарная?

Я кивнула и заметила:

– Мне кажется, она никогда не оставит меня в покое.

– Я помогу, – отозвался Ярослав решительно.

– Ты не понимаешь… – пробормотала я. – Она не так проста, и…

– Я помогу, – не унимался он.

– Зачем? – не вытерпела. – Зачем это все? Зачем Кирилл? Зачем Янтарная? Зачем… ты?

Я покосилась на Яра, но он не ответил, благоразумно отвернувшись.

Не сговариваясь, мы пошли обратно. Прогулка, ясное дело, не заладилась с самого начала. А когда-то мы так легко размышляли о всякой фигне! Прошло всего два месяца, но, кажется, многое поменялось с тех пор.

Я поменялась.

Яр.

Я не решилась продолжать расспросы – ни я, ни Ярослав не были настроены на долгие беседы. Я шла впереди, а Яр – по моим следам, внимательно оглядываясь вокруг, будто за каждым кустом сидели Кириллы. И запоминал дорогу к моему дому, естественно. Хотя, если маг плохо ориентируется на местности, по моим закоулочкам он никогда сюда не дойдет.

Тем не менее, мы остановились возле моего подъезда.

И я заметила:

– Теперь ты знаешь, где я живу.

– Кроме квартиры, – заметил Яр.

Я посмотрела наверх и указала на балкон, завешенный розовой шторкой.

– Седьмой этаж. Квартира справа. Да… Спасибо, что проводил. Как теперь обратно-то пойдешь?

– Разберусь, – отозвался Ярослав.

– Если что, звони, – предложила радушно. – Я здесь местная, знаю, куда и что. Могу даже подсказать, как дойти до Влада. Он поблизости. Или до Вики.

Яр поморщился:

– Я лучше пойду домой. – И вновь посмотрел наверх. – Слушай, у тебя, по-моему, шторка шевелится…

Пока я поднимала голову, шторка шевелилась уже умереннее. Это значило одно из двух…

– Либо отец, либо домовой, – заметила я. – Впрочем, с первым ты уже знаком, а второй любит только меня. Пока, Яр.

И спряталась в подъезде.

***

Отец оказался дома, так что управлять шторкой в самом деле мог именно он. Но я не стала ничего спрашивать. Смотрел – ну и флаг ему в руки.

Он вышел меня встречать, мы обменялись кивками, и на этом наше общение закончилось. Я пару минут посидела с Хомячидзе и вернулась к себе в комнату, за ненаглядное домашнее задание. И тесты. Мне следующим летом ещё поступать.

Оторвалась только около десяти, решив перекусить. Сходила на кухню и сделала себе бутерброд со шпротами, сохранившимися ещё с лета.

Сидела за кухонным стулом, пила чай и смотрела в окно, на темно-синее небо.

А потом вспомнила о нашей сегодняшней прогулке и решила посмотреть магпочту. Не зря же Ярослав ей так интересовался…

Я не прогадала.

Письмо действительно нашлось. Или даже не письмо, а так, короткая заметка, написанная от руки на гладкой белой бумаге ровным, совсем не врачебным почерком.

Вот у Влада почерк был далеким от идеала, так, скорее схематичным. Поэтому я с первого же взгляда поняла, что это не Влад. А кроме него мне сюда никто и не писал, так что сомнений в авторе записки не оставалось.

«Ты сегодня спрашивала, зачем», – писал Ярослав.

Я тяжело вздохнула.

Лучше бы не спрашивала, честное слово. Есть же нудные люди… Причем я совсем недавно причисляла к ним Влада, а теперь вот… Обнаружился новый кандидат.

«За других я не могу говорить, – продолжал маг. – Но за себя отвечу. Потому что ты мне небезразлична – а мы беспокоимся за тех, кто для нас что-то значит. P. S. Надеюсь, что это сообщение до тебя дойдет, потому что больше отправить я его не решусь».

Я же говорила – ничего хорошего ждать не стоит.

А ведь я уже это все проходила… Совсем недавно. Повторенье – мать ученья? И директор больницы, где лежат съехавшие с катушек?..

Я перевернула присланную Яром записку и начеркала неряшливо: «Давай без этого. Пожалуйста». Вложила записку обратно, в специальном окошке указала «Белого Оленя», который тут же растворился. Это значило, что письмо отправлено. Но на всякий случай я приподняла крышку и убедилась – внутри ничего не было.

Придумал тоже.

И ведь не за себя обидно – за него. Нафантазирует себе… а потом будет страдать.

И я буду страдать.

Потому что и я не умею равнодушно наблюдать за теми, чьи судьбы рушу.

***

В пятнадцать минут первого я заглянула в кабинет отца.

Он как раз сидел за компьютером, быстро что-то печатая в открытом документе. Но мое появление все равно заметил.

Я смотрела на него из коридора, держась правой рукой за стену, поэтому он не мог видеть пустующего запястья. Бесполезный браслет я спрятала в один из отделов малахитовой шкатулки, к другим украшениям, среди которых затесался и кошачий глаз, когда-то подаренный мне кулон, что я не осмеливалась надевать, но и избавиться от этого подарка воли не было.