Отпусти мне грехи, священник. Книга первая

– Пора вставать, молодой человек. Собирайтесь, Олег Константинович будет вас ждать в зале ресторана. Я тоже ещё не завтракал и буду рад посидеть с вами за одним столом.

Олег ещё понежился в постели. Сон не отпускал, и он бы с удовольствием поспал ещё – часика три, но это выглядело бы просто хамством. Он встал и направился в душ. Обдав себя холодной водой, растёр до красна тело полотенцем. После такой процедуры, почувствовал себя в более приличном физическом состоянии.

В зале ресторана, кроме адвоката и еврея, больше никого не было. Девушка в коротком передничке наводила порядок, после вчерашнего погрома. В зале уже было чисто, и она расставляла по местам сдвинутые в одну сторону стулья.

Олег Константинович, о чём-то оживлённо беседовал с евреем. Увидев Олега, улыбнулся приветливо, протянул руку для рукопожатия. Еврей, глядя в глаза Олега живыми с маслинкой чёрными как угольки глазами, защебетал елейным ласковым голоском.

– Присаживайтесь молодой человек, завтрак уже готов, и блюда уже несут. Я так думаю, что секретов у вас, друг от друга нет, и мы продолжим свою беседу. – Он вопросительно посмотрел на адвоката.

– Валяй, не стесняйся. Вопрос пустяковый, и им займётся мой молодой друг. – Увидев сомнение в глазах собеседника, добавил, – не один конечно, а с очень хорошей поддержкой. Не беспокойся Арон Моисеевич, никто не посмеет тронуть тебя и твой бизнес. Пока мы живы – всё будет в полном порядке. Когда говоришь, они должны появиться?

Арон наморщил лоб…

– Неделю они срок мне дали, сказали, никакая крыша мне не поможет. Кавказец говорит, что он сверху работает, и лучше прикинуть, сколько мои заведения будут стоить. С ресторанами и казино придётся распрощаться. Скажи мол, спасибо, что всё по-доброму – без хамства.

– Знаю я этого Альберта, хватка у него железная, и отступать он не любит. И крыша его известна, через неё и уладим твой нелёгкий вопрос. Везде ручонки тянут – всё им мало, шакалам. Ну, хорошо, этот вопрос отдельный… – задумался. – Хороший ты человек Арон, но, меня всё вопрос мучает. Ты то, каким образом так раскрутился? Рестораны! Казино! Неужели наследство получил, а? – Адвокат смотрел на еврея тяжёлым, испытывающим взглядом.

Арон растерялся, глаза его забегали.

– Я же не один – брат из Израиля спонсировал. Вначале, на маленькое кафе еле наскрёб. Сам и за повара, и за поломойку был, пока копейка своя не появилась. А тут брат помер, дело у него осталось там прибыльное. Управляющий у него человек честный оказался… – не разворовал фирму, а брат её мне отписал. Управляющего я оставил, да и весь штат, тот же остался. Не гнать же людей на улицу. В знак благодарности они, ещё лучше работать стали, расширили свои возможности. Ну и мне от этого неплохо. Вот в гору и пошёл. Воровством не занимался, и своё кровное отдавать… сердце кровью обливается.

– Хватит плакать – знаю я вас евреев! В общем, так, мне самому ничего от тебя не надо – с ребятами рассчитаешься, насколько средств и совести хватит. Им тоже жить хочется, а не существовать…

Еврей подобострастно закивал головой.

– Да вы мне только помогите, а я в долгу не останусь.

– Арон, у тебя мысль не возникала: в Израиль к родственникам слинять? Здесь с Альберта получишь, там дело говоришь прибыльное. Всё вроде бы, как срастается, а?

– Не могу я там жить! Всё у них по-другому, не по-нашему. Тошнит меня там, и душу выворачивает. Я здесь родился, здесь и помру.

Симпатичная молодая девушка накрывала на стол. Блюда отличались новинкой, и особым искусством приготовления. Острый приятный запах, добавлял аппетита. Завтрак был, как нельзя кстати. Аппетит, после бурной ночи, был отменен, и оба тёзки уплетали еду за обе щёки.

Арон нехотя копался в тарелках, выискивая кусочки повкусней. Лицо его было пасмурным и недовольным. Адвокат это заметил, и расхохотался. Его заразительный смех, раздавался гулким эхом в безлюдном помещении.

– Ну, Арон – друг ты мой! Ты всё такой же – всё за чистую монету принимаешь! Да мне всё равно, как ты живёшь! Для меня главное – это отношение между нами – старыми друзьями. Скажи мне! Ты меня продашь, если тебя кто прижмёт?

Арон не на шутку испугался…«никогда Константинович не задавал таких вопросов в лоб; видно, что-то в его душе перевернулось, что-то задело за живое, что-то, явно, его раздражает. Он хорошо изучил адвоката, и вопрос прозвучал, как бы не к месту». Арон эмоционально замотал головой, выпучил и без того выпуклые глаза. Поперхнувшись, выдавил с трудом.

– Ну, ты даёшь Олег! Что это взбрело тебе в голову? Ты же знаешь! Я друзей не продаю!

– Вот это, я и хотел от тебя услышать. А то, посмотрел на твою постную еврейскую морду и подумал: разуверился Арон в своём друге, а раз разуверился, то и верить тебе, опасно. Правда, успокоил ты меня своими словами. Только в одной упряжке – вместе, можно вытянуть тяжёлый воз из вязкой колеи на ровную дорогу. Я вижу, ты недоволен моими ответами… Нет дорогой, убивать я никого не собираюсь. Дипломатия, прежде всего. Вопросы надо решать головой, ну, а если понадобится, то кулаками и стволом, но это, уже, в крайнем случае. Кстати, когда от Альберта люди появятся?

Арон был ещё в напряжении, но страх проходил.

– В следующую субботу явятся. Предупредили, что это последний срок на раздумье. Жути нагнали, я до сих пор, отойти не могу – видения, так и преследуют. Детьми пугали!

Адвокат задумался…

– Говоришь детьми? Да-а… Альберт видно совсем обнаглел – базар не тот ведёт. Хорошо, что рассказал об этом. Придётся экстренные меры принимать. Покажешь, кто именно, эти слова говорил. – Лицо адвоката стало сосредоточенным, видно было, что он принял какое-то решение. Достав трубу, набрал номер. Ровным голосом произнёс.

– Таксик ресторану «Кочевник». Минут через двадцать. Олег Константинович. Спасибо. Ждём!

Арон знаками, пытался остановить адвоката, но тот не обращал на него никакого внимания.

– Олег, зачем же такси? Я свободен, и готов доставить вас куда угодно!

– Нет, Арон, отдыхай, а у нас начинается работа.

Таксист, словно знал, кого забирать – только вышли из заведения, он подкатил к самому входу, и открыл заднюю дверцу машины. Адвокат жестом пригласил Олега в салон, упал устало рядом на сиденье.

– Ко мне поедем. Да, кстати, ты мать предупредил о своём отсутствии?

Олег, молча, кивнул головой. Ему хотелось спать, и он боролся с организмом, не давая тому расслабиться окончательно. Адвокат посмотрел на него, зевнул, и, махнув рукой, изменил маршрут.

Такси подкатило к подъезду Олега.

– Давай отсыпайся. Я тебе позвоню. Хотелось мне, поднять твою планку, помочь кое-чем, да думаю, ты и сам справишься с предстоящим испытанием. Давай дружище, до встречи, – и адвокат крепко пожал руку Олега.

Мать с порога, встретила Олега вопросами, на которые не хотелось отвечать.

– Мам, прости меня, я всё тебе объясню, но не сейчас. Я устал, и хочу спать.

Олег прошёл в свою комнату, прикрыл за собой дверь и, рухнув на кровать как подкошенный сноп, тут же уснул крепким сном.

Олегу снились сборы, где он на стрельбах расстреливал из автомата мишени. Мишени не хотели падать, он злился на себя, и менял рожок за рожком. Автомат заедало, и очереди были прерывистыми. Капитан, с лицом охранника из ресторана еврея, кричал на него. Олег силился понять его слова, но трескотня автоматов, и буханье взрывов, не давали услышать того, что кричал ему командир. Наконец, слова прорвались до его ушей. «Ты куда палишь? Чёрт бы тебя побрал. Враг уже рядом». – Капитан нырнул на дно окопа и пропал. Олег посмотрел в сторону мишеней и обомлел… Они стремительно превращались в скелеты киборгов. Рванув в сторону окопа, росли приближаясь, и казались гигантскими остовами уродливых конструкций. Пули, выбивая из стальных скелетов искры, рикошетили и отскакивали с воем. Автомат в руках Олега замолк, и он, отчаявшись, встал во весь рост, встречая набегавшего на него огромного киборга с оскаленными сверкающими зубами. Он прыгнул на Олега, вытянув свои длинные, механические руки, сердце зашлось от ужаса.

Олег проснулся весь в испарине, но автоматная очередь и буханье взрывов не прекращалось, он повёл взглядом по стенам своей комнаты, прислушался. Грохот раздавался за стеной, и безостановочный треск отбойника и перфоратора заполнял всё пространство. До сознания дошло – сосед занялся ремонтом, и покоя можно было не ждать. Взгляд остановился на настенных часах – стрелки показывали начало четвёртого. Неплохо он поспал! Поморщившись от грохота, Олег встал, тряхнул головой, сбрасывая остатки кошмарного сна, задумавшись, постоял среди комнаты. Что-то в его жизни изменилось, но что? Сознание, воспринимало всё в туманной дымке, ничего ясного не проявлялось, и требовался анализ всего происшедшего.

Олег прошёл на кухню. Мать хлопотала у плиты, и видно было, что настроение у неё испорчено. Услышав шаги Олега, она встретила его тревожным взглядом. Пересилив обиду и эмоции, спросила его ровным равнодушным голосом.

– Есть хочешь?

Он подошёл, обнял мать за плечи и поцеловал её в щёку.

– Нет мам, есть не хочу, просто посидим вместе, попьём кофе.

Мать отвернулась, стараясь не показывать навернувшиеся слёзы, промолчала. Олег прекрасно видел её состояние, сердце его сжалось, и он, обняв мать, прошептал:

– Прости меня, я неправ, и больше этого не повторится. А вообще-то, я взрослый человек, и имею право жить своей жизнью.

Он не отпускал мать из своих объятий, прижавшись щекой к её седеющим на висках волосам.

– Я же знаю – ты у меня добрая, и уже простила меня.

Мать отстранилась, и сказала наиграно сердито.

– От тебя веет тонким ароматом дорогих духов…, скажи, какая женщина приютила тебя в этот раз?