Прародина русской души

Локализация Атлантиды в пределах Евразии является крайне интригующим следствием теории Гросвальда. Но для нас она интересна в первую очередь тем, что объясняет возможность появления достаточно большого по площади водоема в пределах Русской равнины. Карнауховы, вводя понятие Евразийского океана, обращали внимание на связанную, меняющую свои контуры водную систему Аральского, Каспийского и Черного морей. Но была у этого океана еще и не отмеченная ими северная составляющая. Нижегородец Д. В. Квашнин в книге «Русь от Столпа Святогора» попытался обозначить ее реальные контуры. По мнению исследователя, максимально стабильный подъем вод там соответствовал 85–90 метрам над уровнем океана (для сравнения: уровень современных Волги и Оки в районе Нижнего Новгорода более чем на 20 метров ниже). Квашнин пишет: «Единое Русское море, поднявшись по руслам текущих в него рек, доходило до современных городов: Киева по Днепру, Воронежа по Дону, Ярославля и Костромы по Волге, Владимира по Клязьме, Ветлуги по реке Ветлуге, Алатыря по Суре, Уржума по Вятке, Сарапула по Каме и Уфы по реке Белой. На берегу этого моря или в его близости стояли такие современные города, как Кишинёв, Кривой Рог, Днепропетровск, Черкассы, Полтава, Запорожье, Луганск, Элиста, Оренбург и Грозный. Все эти города (их исторические центры) занимают территории, находящиеся на абсолютных высотах около 90 метров. Образ этого моря отразился во многих старинных русских сказках под названием «море-окиян».

Все перечисленные сценарии затопления евразийских территорий не противоречат друг другу. Более того, их можно рассматривать как взаимодополняющие. Если схемы Карнауховых и Квашнина опираются на возможность длительного накопления пресной воды в Евразийском океане, то теория Гросвальда предсказывает кратковременные катастрофические стоки соленой воды. Первые две действенны, когда существует континентальный ледник; гросвальдовский же сценарий, наоборот, проявляется в моменты разрушения единого ледового щита. Евразийский океан и Русское море, скорее всего, возникли во время Ледникового периода. В моменты катастроф они подпитывались потопами, которые значительно повышали уровни их поверхностей и тем самым продляли им жизнь.

Теория Гросвальда подкрепляется свидетельствами ведийских текстов. В некоторых гимнах «Ригведы», обращенных к богу Индре, содержатся прямые указания на произошедшую катастрофу:

Индры героические деяния сейчас хочу я провозгласить:
Те первые, что совершил громовержец.
Он убил змея, он просверлил (русла) вод,
Он рассек недра гор (Мандала I, гимн 32).

Под горами здесь следует понимать единый ледниковый щит, накрывавший континентальный шельф и толщу вод Арктического озера, где, по представлению создателей гимна, скрывался змей. Прорыв вод озера на континент способствовал разрушению ледника: «земля (увеличилась) в десять раз» (I, 52), северные реки «помчались к океану, «как колесницы, стремящиеся к добыче» (I, 130), а волшебные палицы Индры (ваджры) «разошлись по девяноста судоходным рекам» (I, 80).

Но вместе с этим деяния Индры несли страх и гибель для человека:

Ты (Индра. – А. А.) заставил шуметь реки, (раскачал) громко скрипящие деревья,
Как людям не сгрудиться вместе от страха? (I, 54)
Ведь это он (Индра. – А. А.), жаждущий славы, возросший силой,
Уничтожающий искусственные поселения на земле,
Создающий надежные светила для жертвователя,
С замечательной силой духа, выпустил воды, чтобы они текли (I, 55).

Гимн сообщает об уничтожении «искусственных поселений на земле». Евразийские потопы, выходя на равнину, смывали следы человеческой цивилизации. Они затапливали огромные территории, неся смерть проживавшим на них людям. Водоем, образовавшийся на месте поселений, ассоциировался у спасшихся и их потомков с мором, обрушившимся на их предков. Оттого и стали они называть его морем.

Море – слово славянского происхождения. Лингвисты признают, что оно родственно словам, обозначающим гибель живого, но никак не объясняют происхождение такого рода ассоциаций, хотя оно напрашивается само собой. А именно следует признать, что в постледниковую эпоху на территории Русской равнины было море, и возникло оно в результате одного из потопов, пришедшего с севера и поглотившего существовавшую здесь человеческую цивилизацию. Конечно, как всякое новое знание, этот вывод кажется неожиданным и непривычным, но географические аргументы в его пользу можно подкрепить и некоторыми дополнительными соображениями.

В первую очередь это русские народные сказки. Море в них присутствует как непосредственная реальность, с которой соприкасается герой. Заглянем в сборник Афанасьева.

– В сказке «Норка-зверь» «приезжая царевич к синяму морю, дивицца – аж спить Норка на камне, пасерядине моря, и як храпе – да таго на семь вёрст аж вална бье».

– В сказке «Медведко, Усыня, Горыня и Дубыня-богатыри» герои переходят синее море по усам Усыни, которыми тот соединяет два морских побережья.

– В сказке «Емеля-дурак» героя запечатывают вместе с королевской дочкой в бочку и пускают в море.

– В сказке «Жар-птица и Василиса-царевна» «по синю морю плывет Василиса-царевна в серебряной лодочке, золотым веслом попихается». В другом варианте этой сказки говорится о государстве Царь-девицы, находящемся за морем.

– В сказке «О молодце-удальце, молодильных яблоках и живой воде» битва героя со змеем происходит на берегу моря.

– В сказке «Елена Премудрая» Ивана буря выкидывает на остров посреди моря, а в сказке «Заколдованная королевна» «бедного солдата занесло вихрем далеко-далеко, за тридевять земель, в тридесятое государство, и бросило на косе промеж двух морей».

Эти примеры следует дополнить хрестоматийными сюжетами из пушкинских сказок, во многих из которых опять-таки присутствует море. Случайно ли это? Вряд ли. Сочинители наших древнейших мифов, вплетенных отдельными фрагментами в ткань сказок, скорее всего, знали о море не понаслышке. И им было не какое-нибудь северное или южное море, а внутреннее море Русской равнины.

Отдельного упоминания требует образ Морского Царя, присутствующий в наших сказках и былине «Садко». Его имя напрямую соотносится с морем: это не речной и не озерный властелин. Существование в русской фольклорной традиции образа Подводного царства указывает на то, что ее создатели соотносили морское дно с миром мертвых, а если шире – с той более древней цивилизацией, которую поглотила морская пучина.

Оборот «море-океан» в сборнике Афанасьева встречается лишь дважды. Являясь более сложной (составной) структурой по отношению к слову «море», он, очевидно, несет в себе и более глубокое содержание.

Океан (киян) – от кия

Издревле на Руси океан именовали кияном. Это наиболее архаичный вариант слова, сохранившийся, главным образом, в различных фольклорных формах. Словари русского языка называют это слово устаревшим, тем самым подчеркивая его первичность. К тому же выводу можно прийти, заметив, что некоторые наши существительные не меняют (существенно) своего смысла при добавлении к ним начальной буквы «о». Примеры тому – округ, осмотр, окрик, оружье, обалдуй, облик, огород (в значении «огороженный»), обух, обуза, огрех, одурь, окоп (сравни: копи), оплата, осколок, обида, отек (ток), очередь, очерк (чирк). Отмеченное правило работает и применительно к глаголам. Например, осилить, остудить, опечалить, окатить, одарить, осудить, оштрафовать и т. д. Мы специально приводим большое количество примеров, чтобы у читателя не оставалось ощущения натянутости аргументации и приверженности автора к русофильским построениям. Что есть, то есть, и против правды, как говорится, не попрешь: океан – слово русское.

Гигантское море или цепочка морей и озер, образовавшиеся на Русской равнине, своим происхождением были обязаны водам Ледовитого океана. Они воспринимались как его часть. Поэтому и появилось необычное выражение «море-океан», обозначавшее этот необычный водоем. Борис Викторович Шергин, автор знаменитых поморских былей и рассказов, даже назвал один из своих сборников «Океан – море русское», подчеркнув, что в сознании жителей Русского Севера оба этих понятия соединяются.

У других индоевропейских народов слово «океан» мыслилось, однако, совершенно независимым. Так, в древнегреческой мифологии Океан – стихия величайшей мировой реки, омывающей (окружающей) землю и дающей начало всем рекам, источникам и морским течениям. У Гесиода Океан – титан, сын бога неба (Урана) и богини земли (Геи), брат и супруг Тефиды, с которой он породил три тысячи дочерей – океанид и столько же сыновей – речных потоков. Греция – приморская страна, но она не изобилует водными источниками. Понятие «величайшей мировой реки» никак не могло сложиться у людей, проживавших на этой территории. Оно было принесено на греческую землю пеласгами (беласками, т. е. светлыми, русыми) – первопоселенцами этих мест, мигрировавшими сюда в IV–III тыс. до н. э. с Русской равнины. И прообразом «величайшей мировой реки» была наша река Ока, о которой греки-пеласги сохранили память (в эпоху «моря-океана», надо полагать, она была и более полноводной, и более протяженной). Тут же самое время вспомнить и о шести тысячах «детишек» (притоков) Океана. Думаем, что продолжение Волги после впадения в нее Оки древние греки тоже включали в состав мировой реки Океана. Но речная система бассейна Волги включает 151 тысячу водотоков (реки, ручьи и временные стоки), при этом число рек, фигурирующих в этом списке, составляет 7 тысяч. Не кажется ли вам, дорогой читатель, что они как раз и являются прообразами греческих океанид и их братьев?

Древнерусские мифы настойчиво напоминают нам, что мир произошел из воды. К примеру, древняя уточка, праматерь всего Сущего, плавая по водам океана, достает со дна землю и тем самым дает начало развитию жизни на земле. Простая и незамысловатая история. Или вот стих о сотворении мира от карпатских славян:

Когда было начало света,
Тогда не было ни неба, ни земли,
Только синее море,
А среди моря – дуб высокий,
Сели на дуб два дивных голубя,
Стали думать, как свет основать?
Спустимся мы на дно морское,
Вынесем мелкого песку,
Мелкого песку, золотого камня.
Мелкий песок посеем мы,
Золотой камень подунем мы.
С мелкого песку – черная землица,
Студена водица, зелена трава.
С золотого камня – синее небо,
Синее небо, светлое солнце,
Ясен месяц и все звезды.

О каком таком море говорится в этом стихе? Прародина славян расположена в центре Европы, откуда до морей и океанов надо еще плюхать и плюхать. Но ситуация кардинально меняется, если вспомнить о существовании моря-океана, охватывавшего огромную часть Евразии. Вода затопила огромные пространства суши, и люди спасались на плоскогорьях и в гористых частях планеты. Карпаты – горная система, здесь в древности был один из центров спасения человечества от водной стихии.

Концепция Русского моря-океана заставляет по-новому взглянуть на общую картину истории человечества в послеледниковый период. Прежде всего следует со всей очевидностью признать существование в это время на Русской равнине развитой цивилизации. Это была та индоевропейская общность, из которой со временем выделились арии, хетты, греки и другие, более молодые европейские народы. Платон называл эту цивилизацию Атлантидой.

Создание больших государственных образований в Евразии в то время было крайне затруднено из-за обилия водных преград. Люди концентрировались на плоскогорьях и возвышенностях. За пределами Кавказа, однако, условия для жизни были более благоприятны: надо было только переплыть Евразийский океан. Именно его преодолел библейский Ной со своей командой. Гора Арарат, к которой, согласно традиции, причалил его ковчег, обозначает вектор миграции индоевропейцев с территории Русской равнины на юг. Именно они основали первые древние цивилизации в Месопотамии (Шумере), Египте и на Ближнем Востоке.

Православная традиция называет датой сотворения мира 5508 год до н. э. В других религиозных и культурных традициях эта дата корректируется в соответствии со взглядами исследователей, но в целом меняется не очень значительно. Разумеется, можно по-разному относиться к математическим ухищрениям, приводящим к той или иной дате сотворения мира. Но, кажется, абсолютно естественно и логично заключить, что середина VI тысячелетия до Рождества Христова была неким выделенным временем в истории человечества, особо запомнившимся людям. А теперь напомним, что 7,5 тыс. лет назад был последний «гросвальдовский» потоп. Человечество, пережив удар природной стихии, стало как бы жить заново. Момент этой катастрофы древние жрецы объявили датой сотворения мира и от него стали вести отсчет времени.

Шумерская цивилизация – древнейшая цивилизация на земле, существовавшая в V–IV тыс. до н. э. на территории современного Ирака. Началом начал шумеры считали первозданный океан, который породил космическую гору, состоявшую из земли, объединенной с небом. Но земли Ирака – это не морское побережье, более того, они изобилуют возвышенностями и нагорьями. Мог ли миф о сотворении жизни из воды возникнуть в таких географических условиях? Не будем миндальничать, тем более что этот миф один в один повторяет рассказ о пупе морском посреди океана, известном в разных редакциях. У египтян творец мира, бог Бену, в виде цапли появился на возникшем из водного хаоса камне-обелиске «Бенбен», у русских роль морского пупа играет Буян-остров, а у карело-финнов – колено демиурга Вяйнемейнена. Центр рождающегося мира характеризуется схожими словами: Бен – Буян – Вяйне-муж, это ли не доказательство единой основы происхождения мифов? Пуп морской служит пристанищем для птицы, которая откладывает Мировое Яйцо, из которого и возникает мир – небо, земля и т. д. В библейском мифе творения первичность океана, казалось бы, отрицается: «В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою» (Бытие 1, 1–2). Но Дух Божий носится только над водою, и существовал Он, надо полагать, вечно, как и сам Бог. Создатели Библии отказались от языческой традиции представления бога птицей и сотворения мира из снесенного ею яйца. Но саму идею происхождения мира из воды они, хитроумно завуалировав, сохранили. Таким образом, все перечисленные мифы возникли как вариации одного исходного для всех них сюжета. А потому в шумерском мифе, как и в египетском, арийском, русском, финском и библейском, речь идет об одном и том же первоначале – русском море-океане.

Понятно, что спустя какое-то время естественно-научная подоплека этого мифа творения была позабыта. Тому способствовала оторванность переселенцев-индоевропейцев от своей прародины и то, что «диковинное» явление море-океана со временем исчезло. В индоарийских текстах II тыс. до н. э. под первозданным океаном уже понимается окружающий нас космос. Точно так же классические греки представляли землю плавающей в космическом океане. Эту мысль прекрасно выразил Ф. И. Тютчев в стихотворении, которое можно назвать манифестом философии космизма:

Как океан объемлет шар земной,
Земная жизнь кругом объята снами;
Настанет ночь – и звучными волнами
Стихия бьет о берег свой.
То глас ее; он нудит нас и просит…
Уж в пристани волшебный ожил челн;
Прилив растет и быстро нас уносит
В неизмеримость темных волн.
Небесный свет, горящий славой звездной,
Таинственно глядит из глубины —
И мы плывем, пылающею бездной
Со всех сторон окружены.

Но что замечательно, и арии, и греки сохраняли традицию происхождения жизни из океана, теперь уже космического.