Золотая ловушка

Луна прямо над моим лицом. Чей-то шепот на ухо. Даже не звук, лишь легкое ощущение – будто кто-то сказал что-то, совсем рядом. Мол, не спи, ковбой, свое счастье проспишь. Очень близко и тихо так, будто мысль на одном дыхании. И дыхание почувствовал, и теплый воздух от него на своей щеке.

Резко повернулся и, конечно, никого не увидел. Мистика!

Луна, наверное, шалит в ночи. Какая же она огромная и круглая – эта болтунья небес. Поговори со мной – мне есть, что тебе рассказать.

А потом снова пришла мысль, что сегодняшняя ночь еще не закончилась, и она будет особой. Меня снова потянуло взглянуть на самородки в котомке – интересно: как они выглядят в лунном свете?

Тихонечко сел, чтобы не потревожить шамана, развязал горловину и запустил руку внутрь – зацепил первый попавшийся покрупнее и вытащил на лунный свет. Все та же непривычная тяжесть, все тот же тускло-медовый цвет… Удивительно – какую волшебную силу над людьми имеет этот драгоценный металл. Просто с ума сводит.

К примеру, что мне стоит пристрелить шамана, а с этим золотом я – обеспеченный человек на всю оставшуюся жизнь. Но ведь мне его дали на дело. Да и я не готов избавиться от жизненных хлопот, став обеспеченным человеком. Но, разумеется, это было не самым главным – готов я к оседлой жизни или нет. Нет никакой разницы. Главное то, что золото манило к себе.

Раньше я был почти уверен, что деньги не властны надо мной – меня не увлекла Калифорнийская золотая лихорадка, как десятки тысяч других людей. Я предпочел охоту на бизонов и приключения на великих озерах. Потом по реке спустился. Но оно меня настигло и здесь.

Держа в одной руке мешок с сокровищем Маниту, а на ладони другой самородок, на который можно было купить себе ранчо на западе или виллу с плантацией и чернокожими рабами на юге, я чувствовал себя слабым, опьяненным и неуверенным в полной нормальности ситуации. Жажда личного обладания этим богатством возникла и разрастается внутри меня – ящерицей выползла из глубин сознания и готова превратится в огнедышащего дракона. И все это может закончится лишь одним. Все сходится именно на этом человеке.

Я бросил тревожный взгляд на шамана. Он не спал – смотрел на меня. В свете луны сверкали белки его глаз…

Или все это кажется мне? Я почти уверен, что старый шаман не спит, а наблюдает за мной. Все сходится – еще одна проверка избранника Маниту. Мне должно понять, что это индейское золото – не тот случай, когда мечты об обеспеченной жизни имеют первостепенное значение.

Да, конечно, прежде всего дело. Мне нужно немного везения, чтобы исполнить то, что задумано. Интересно, поедет со мною шаман в Новый Орлеан?

Он поехал. Но сначала мы обогнули гору обратным путем к месту нашей встречи и припрятанной мною пироге.

В пути мы беседовали. Старый шаман упрекал бледнолицых, которых его народ встретил как братьев, а те поступили по-свински – согнали индейцев с насиженных мест, вырубают леса, убивают бизонов…

– Но цивилизация, которую несут белые люди, приносит и пользу, – утверждал я. – Создаются богатства и рабочие места, уменьшается зависимость людей от капризов природы. Торнадо, засухи и наводнения не мало убили краснокожих людей.

Шаман посмотрел на меня сердито.

– Ваши фабрики чернят небо дымом. Ваши огнедышащие машины калечат людей и бизонов. Ваши дети рождаются хилыми – у вас нет будущего. Мир белых людей обречен, но прежде он погубит людей с красной кожей.

– Ты удивительно хорошо информирован для жителя необитаемого острова.

Эти слова мои не возымели на него никакого действия.

– Ты думаешь в голове у меня труха? Сан Севан общается с Великим Маниту, которому все известно.

Я улыбнулся, хотя мешок с золотом изрядно натер плечо.

– Предлагаю альянс – я выдвигаю свою кандидатуру в Сенат Соединенных Штатов, а вы с Маниту помогаете мне. В законодательном органе да с помощью божества мы много всяких делов натворим. К примеру, облегчим участь индейцев в резервациях.

– Божество ваших людей – это золото. И пока оно у нас есть, мы сможем подкупить даже вашего большого белого отца в Вашингтоне.

– Тоже верно. Может, передохнем? Чертовски тяжела моя ноша.

Старый шаман без долгих уговоров тут же присел на скрещенные ноги. А я сбросил лямку мешка с плеча и рухнул спиной в траву.

– Что ты собираешься делать с золотом? – спросил шаман.

– Я положу его в банк и открою счет – по сути обменяю на зеленые бумажки, за которыми гоняются все бледнолицые.

– И чем ты займешься, когда обменяешь золото на зеленые бумажки? – шаман достал из своей котомки кусок пемикана и разделил его ножом на две равные доли. Одну подал мне. – Подкрепись.

– К нему бы стаканчик бренди, – посетовал я.

– Лучше родниковой воды ничего не бывает, – сурово сказал шаман.

– Ну, это ты зря. Будем в Новом Орлеане, я приучу тебя к пиву – чудесный напиток.

– В рот не возьму. Краснокожие братья легко спиваются, – подтвердил Сан Севан. – Но не служители великого Маниту.

– Ушам своим не верю.

– Таков наш культ. Маниту сурово карает отступников – сводит с ума, насылает порчу, лишает зрения и слуха.

– Это ужасно, мой друг. Конечно, во всем надо знать меру. Глоток бренди сейчас бы вернул наши силы, а родниковая вода лишь утолит жажду.

– Ты бледнолицый. Тебе не понять наших обычаев.

– Но почему же? У меня много друзей среди краснокожих людей.

Шаман кивнул:

– Мне известно. Мару считают справедливым бледнолицым многие потомки Маниту от низовьев Отца Вод до Больших Озер. Маниту бы не доверил свое золото плохому человеку.

– Признаться, о чем-то подобном я давно задумывался, но не было средств. Теперь они есть. Мы купим остров и переселим туда всех краснокожих из резерваций, где они обречены на вымирание. Ваш народ возродится.

– Такова воля Великого Маниту!

– И твоя, Сан Севан, и моя – вместе мы сила! Это варварство запирать людей в безводной пустыне. Этот остров станет землей обетованной для краснокожих.

– И бледнолицым не будет туда ходу.

– А я?

– Ты наш брат, Мару.

Пирогу нашли в том месте, где я ее и оставил.

Путь наш лежал в Новый Орлеан.

– Я надеюсь купить остров у штата за бесценок – деньги в казну нужны, а остров необитаем. Тысяч за десять-одиннадцать долларов. А здесь, – я кивнул на мешок с золотом, – тысяч двести будет, не меньше. Главное, чтобы никто не догадался, зачем он нам нужен.

Шаман ничего не говорил – сидел с непроницаемым лицом.

– Если все пойдет хорошо, нам достанет денег и на обустройство острова.

На второй день пути наша пирога вошла в один из многочисленных протоков дельты великой реки. К концу третьего дня мы увидели индейские хижины на берегу. Человеку, который стоял у кромки воды и смотрел на нас было по крайней мере семьдесят лет. Длинная снежно-белая шевелюра и того же цвета клинышком борода. Карие глаза взглядом, кажется, прожигает насквозь. С моим попутчиком знаком много лет.