Растяпа. Ни ума, ни совести, ни чести

– Есть постановление бюро, где ясно сказано, кто проверяет, а кто контролирует. Ваше предложение притянуто за уши и может наделать ненужного шума.

– А вот шума как раз и не хватает. Журналисты у нас, чем занимаются?

– У вас отличный загар, – вдруг очень мягко сказала Демина.

Пожал плечами:

– Так я же с субтропиков приехал.

– Приехали, не разобрались и уже предлагаете сломать то, что отлажено.

Руки Деминой вернулись на стол. Похоже, она успокоилась.

– Одну поездку отмените, другую, и пошло-поехало – как снежный ком. А мы год начали с сильным отставанием от госплана по поставкам молока. Просто кошмар!

– А вы уверены, что эти поездки повышают надои?

– А как же! В Новый Год убийство в Рождественке произошло. Неделю в селе работала выездная следственная бригада. Суточные надои подскочили на сорок процентов.

– Коровы прониклись уважением к моменту?

– Да полно те! Просто люди боятся воровать на глазах у милиции. Корабельников вчера в форме был?

– Да, конечно, и на служебной машине с мигалками.

– Ну, что, все вопросы обсудили? – почти по-приятельски спросила Демина.

У дверей окликнула:

– Анатолий Егорович, знаю, как вам не хватает Кожевникова. Он всегда нахваливал вас – мол, не инструктор, а настоящий генератор идей. Вы ко мне заходите – я всегда вас выслушаю, подскажу, направлю. И уверена – не всегда буду против ваших идей.

– Да это так, просто мысли вслух. Настоящую тему надо разрабатывать – все извилины напрягать и не один час.

Она улыбнулась мне на прощанье.

Вроде прошло удачно. Я ведь хотел Деминой показать, что по-прежнему полон идей. И, раз нет Кожевникова, готов изливать их ей. Если она не готова к такому сотрудничеству, пойду дальше – ко второму секретарю, первому. Со вторым-то быстро общий язык найду – как-никак родственник.

И Демина дала понять, что будет меня принимать со всеми моими новациями. А если почувствует с них прибыток, задумается – стоит ли меня Белоусову отдавать? То есть, того ли она инструктора в завотделы толкает?

Хотя Пал Иваныч тропку проложил к Пашкову, минуя ее. Кто мне помешает в должности заведующего отделом повторить его опыт?

Только две вещи:

– если мы станем единомышленниками;

– мы вообще можем стать любовниками, ведь оба холосты.

В отделе.

– Расскажите мне, Любовь Ивановна, какие пайки Пал Иваныч по пятницам возил моим родителям.

– С Нового Года аппарат поставили на довольствие с базы райпотребсоюза. В магазинах дефицит продуктов и все по талонам.

– Две недели шефа нет и пайков нет – где они?

– А это у буфетчицы спросите.

Я в буфет.

Буфетчица Алла:

– Простите, товарищ инструктор, но рассуждаете вы очень наивно – паек для вас, а не вашим родителям. Вы на курорте – какие вопросы? А что Кожевников? Он расписывался за вас. А росписи нет – продукты списываются.

– Как это? Кому достанется?

– Можно и так сказать. Назад не увозим.

– Ну, хорошо, если вы брали или другие технические работники, не напрягает. А может, кто из портфеленосцев себе подписывал? – вы расскажите, мне весьма интересно.

– Раз Алексей Степаныч (водитель первого) взял ваш пакет, другой – Чудаков….

Этот крещеный татарин еще в редакции меня обкрадывал – да воздастся по заслугам его!

В отделе шла перепалка.

Белоусов:

– Простите, Любовь Ивановна, но вы рассуждаете очень наивно. В аппарате нельзя существовать, не думая о карьере. Инструкторский корпус – это вообще кузница кадров. К нам приглядываются – кто на что способен. Вон про Анатолия Егоровича решили, что он готовый редактор районной газеты. У Семисынова пятки горят – не будет расти, вернется в гараж машиной командовать.

– Расти или угождать?

– Одно другому не помеха.

– А классики говорят – служить бы рад, прислуживаться тошно.

– Вы литературу оставьте школе. Здесь жизнь, здесь работая, думать надо. Не пойму, чего вам неймется – сидите в тепле с зарплатой горного инженера. А сунетесь в должность да напортачите – дорого обойдется вам ваша ошибка.

– Белоусов, ну, чем ты умней меня? Я уже пятый год здесь, мне по выслуге лет положено повышение. А ты…?

– А я не виноват, что меня Демина выбрала. Я и не рвусь совсем.

– Ну, так откажись!

– А партийная дисциплина? Сказали, значит, надо – за бортом не хочется оказаться.

– Все равно решать будет Пашков, а не Демина.

– Вот видите! Стало быть, у вас еще не все потеряно – целая жизнь впереди и большая карьера. Вам нельзя совершать опрометчивые поступки. Надо вести себя потише, чтобы стукачам на вас не было чего доносить.