Растяпа. Почетный гость

Пришла весна. В карьере начались вскрышные работы по расширению территории добычи. К нам в кабинет заглянул в конце дня его начальник.

– Блин, сердце кровью обливается. Там столько торфа, а мы его в грязь…

Я подал ему пакет, приготовленный под хлеб.

– А привези мне пару брикетов. Я подумаю, что можно сделать.

Образцы торфа отвез в Челябинский теплотехнический институт. Нашел человека, который взялся определить его теплотворную способность. Заплатил из своего кармана…

Результат оказался нейтральным.

– Не дозрел еще до квинт эссенции, – сказал специалист, вручая мне официальный документ о своих исследованиях. – Но, конечно же, ценность имеет – и как торф, и как органическое удобрение. В чем больше выгоды покажет спрос. Дерзайте…

Что я мог сделать? Денег у предприятия нет. Где найти спонсоров?

И тогда написал в газету статью – о торфе и потребностях инвестиций. Разместил в «Альянсе» – самой тиражной в то время газете нашего региона. Ждал отдачи. И она последовала, но совсем с другого края – меня вызвали на Совет Директоров.

Клепиков громил обличительной речью:

– Знаешь, что ты натворил? Сейчас в министерстве узнают, что мы в грязь закапываем торф и заставят нас его разрабатывать. А где мы деньги на это возьмем? Ты разорил предприятие окончательно.

Я защищался:

– Вы рассуждаете, как динозавр советской эпохи. Никто сейчас никого заставлять не будет. А то, что мы в грязь закапываем торф, когда его можно поднять и продать, нас не красит. Денег нет? Я для того и писал в газету, чтобы привлечь к теме инвесторов. Весь мир живет и развивается на инвестициях. А закапывать торф – преступление!

Пислигин сделал мне замечание:

– Анатолий Егорович, ведите себя поскромнее. Вам задают вопросы ваши работодатели.

Но и это меня не сломило.

– Я помню об этом. И также о том, что мне платят зарплату, как заместителю Генерального директора по коммерции. Я – специалист своего дела и отвечаю за свои поступки. Если кого-то они не устраивают, ваше право меня уволить. Но дурака валять, выполняя чью-то трусливую волю, когда можно развиваться и богатеть, я не намерен. Ставлю условие – либо мы поднимаем торф, либо я увольняюсь.

И действительно настрочил заявление и положил перед Генеральным.

– Решайте. Не буду вас больше утомлять своим присутствием.

Покинул Совет Директоров, а потом и контору, не дождавшись судьбоносного решения. Домой добрался на электричке.

Утром Пислигин за мной не заехал. Я понял, что это значит. Отправился на вокзал и только к обеду приехал в Мирный. Приказ о моем увольнении уже был подписан.

Ну, что ж… как говорят англичане – когда леди покидает кабриолет, лошадь ускоряет своё движение.

2

Я и не думал, что личный водитель председателя Комитета по делам строительства и архитектуры Увельской Администрации Чунтонов может оказаться таким занудой. Столько ездили вместе, общались, одинаково восхищались боссом, а вот не сумел я разглядеть, что природа наделила Юрия Палыча в придачу к сердцу, насквозь пропитанному ядом, еще и врожденным талантом портить людям жизнь. Может, кто и не согласится с таким выводом, но по моим прикидам, по меньшей мере, дюжину раз я обращался к нему по поводу документов на машину, которую он мне продал – практически каждый месяц в течении года. Ответ был один: «Я еще не выбрал в Комитете строительных материалов на ту сумму, которую ты мне уступил». Ни дать, ни взять – хищный хорек капиталистического мира. При этом посматривающий на всех прочих, кроме своего начальника конечно, примерно так, как смотрят на нечто, плавающее в общественном туалете. И бесполезно в чём-нибудь убедить…

Наконец, год спустя после того дня, как чунтоновская «Таврия» прописалась в моем гараже, я получил на неё документы. Ринулся в РЭП–ГАИ.

– Ты где столько времени пропадал? – спросил меня тамошний лейтенант.

– Не имел физической возможности, – простодушно так заявил.

– В самом деле? – равнодушно обронил гаишник. Мое сюсюканье не произвело на него никакого впечатления. – Плати штраф либо пиши объяснительную. Да такую, чтобы слезу вышибала, иначе оштрафую.

А у самого губы растянуты в подлую ухмылочку, означавшую – тебе крышка.

Возможно, она и подвигнула меня на творчество в духе Стивена Кинга. Чтобы обезопасить от штрафа свой небогатый кошелек, я написал, что прошедший год находился в противотуберкулезном диспансере на излечении открытой формы этого смертельно заразного заболевания.

– Жуть просто! – сказал лейтенант, прочитав мою объяснительную записку. – Читаешь и мороз по коже.

Про штраф он уже не вспоминал.

Наконец-то, я сел за руль «Таврии», чувствуя себя в безопасности.

Всякий раз, бывая в Мирном, брал в ведомственном магазине трехлитровую банку молока (и конечно, оставлял на обмен пустую) – мне её приносила продавщица из подсобного хозяйства своей матери. Продукт сей очень нравился нам с мамой и был заценен моей семьёй. Потеряв работу, но приобрев документы на машину, я наладил постоянные поездки в поселок Мирный за молочными продуктами сначала в выходные – причем с Тамарой и Настей. В первый же наш приезд, отыскав дом молочницы, мы дождались у ворот её дочь. Продавщица ведомственного магазина шла из стайки с двумя полными ведрами молока на коромысле, грациозно покачивая бедрами.

Отпустив нам молочных продуктов на неделю вперед, она усмехнулась:

– Недурно смотришься. Машина тебе к лицу. Вот над её маркой неплохо бы поработать. Вон у директора-то «десятка», а ты его зам как-никак.

– Однако, бывший, – ответил ей.

С юмором девушка. А я задумался – для чего бизнесмену нужна машина?

Итак, личный легковой автомобиль, это не роскошь, а:

– средство перемещения по задуманному маршруту;

– средство доставки не только документов, но и небольшого объема груза;

– средство, в котором удобно перемещаться в ненастную погоду – это тебе не мотоцикл, на котором всего два места;

– средство перемещения, в котором можно находиться с комфортом – например, слушая музыку или новости;

– средство перемещения, в котором можно заниматься любовью.

Как сказала однажды Тома:

– Всякий раз, когда ты приезжаешь к нам на машине, у тебя сияют глаза и топорщится хвост трубой.

Хвост – это она про что? И хоть убейте не могу понять, почему себя так чувствую. Но судьба, как известно, постоянно выжидает момента, чтобы преподнести сюрприз, порой даже комического характера.

Набравшись в Комитете ума-разума от председателя, стал считать себя человеком с железными нервами. Но то, что Тома отчебучила в одну из наших поездок в Мирный меня просто огорошило, а потом и развеселило.

Было лето и день рабочий. Мы приехали втроем за молоком. Дочь моя в прошедшем учебном году начала изучать английский язык и всю дорогу весело напевала, сидя на заднем сиденье: «Джингл белс… джингл белс…» В Мирном Тома попросила завернуть к конторе ЗАО «Южуралкустром», оставшейся должной нам кучу денег. Ушла в бухгалтерию.

Там, представившись с легендарной невозмутимостью, она отвлекла людей, вечно занятых своими делами, скромной просьбой выдать справку о задолженности предприятия ей за ребенка по исполнительному листу. Красивой даме со вкусом одетой и изысканными манерами не отказали – скоро требуемый документ был у Тамары Борисовны на руках.