Растяпа. Кильдым

– А любовь? Надеюсь, личную жизнь ты не забросил? Поедем сейчас ко мне.

Разгар рабочего дня; у меня есть срочные и нерешенные проблемы – это то, что против её предложения.

Время обеденное, можно расслабиться; и по моей новой теории отношения к женщинам она же сама напрашивается: нельзя отказывать – это звало меня к ней.

Пошел. Без особой страсти все дела сделали и пока отдыхали, Таня сказала:

– Тебе нравится со мной заниматься любовью? Можешь не говорить – я знаю, что нравится. Моя мать говорила, что мужчина всегда должен получать по заслугам своим. Только так, и никак иначе. Любила тебя как журналиста и литератора – теперь перенастроюсь на начальника. Но одним сексом возле себя мужика навсегда не удержать, хотя возвращаться за этим он будет вновь и вновь. Будешь ко мне возвращаться, любимый мой?

А я в это время думал – где же мне лаборанта найти в котельную? – и ответил ей невпопад…

Домой вернулся, мама сказала:

– Михаил Пьянзов приходил. Тебя спрашивал. Ты бы сходил…

– Если нужен, еще придет.

Думал, будет сварщиком в котельную проситься, но ошибся. Михаил Иванович действительно вечером опять пришел, но просил за свою дочь. Она работала в ЧРУ и попала под сокращение.

– Может, у тебя в котельной найдется ей место?

– Кем работала ваша Таня, Михал Иваныч?

– Лаборантом в котельной.

Да твоя же мать!

– Говори скорее – где живет?

Жила Татьяна Корабельникова неподалеку – на улице Энгельса. Через пятнадцать минут я уже был у неё.

– Сократили? Работу подыскиваешь? На Восточную котельную лаборантом пойдешь?

– Сколько платят?

– Пока не знаю. Все лепится заново – ни штат, ни оклады еще не утверждены. Только думаю, всяко разно больше пособия по безработице.

Таня кивнула.

– У вас в котельной ЧРУ ты занималась химочисткой воды? Чем очищали?

– Активированным углем.

– С ИОМСом дел не имела? Ну, ничего – научишься. На первое время деньги есть? Придется немного поездить на южноуральскую ГРЭС. Там тебя всему и обучат.

– А где?

– Завтра вместе поедем. Я покажу.

Так на Восточной котельной появился свой лаборант.

Таня после двух-трех поездок в Центральную лабораторию ГРЭС стала настойчиво требовать воду на анализ. Я к Строгонову:

– Вольдемар, откуда воду качали зимой?

– Пойдем покажу.

В углу огороженной территории, принадлежащей котельной, рядом с дощатым туалетом ютилась избушка, врытая в землю, с разобранной крышей в одном углу и «гусаком» с электропроводкой. Ветхая дверь была заперта незакрывающимся замком.

Мы вошли.

От рубильника к обсадной трубе тянулись электропровода и исчезали внутри. Водопроводная труба, уходящая в котельную, торчала из-под земли пустым дюритом. Её продолжения в обсадной трубе не наблюдалось.

Тем не менее, я спросил:

– Работает?

– Да ты чё, начальник! – поднял Строгонов на меня удивленные глаза. – Конечно нет. Насос глубинный оборвался и остался на дне скважины. Чинить надо.

– А как же работали вы после этой аварии?

– Да так и работали. Из пожарных цистерн качали, у Константиныча питьевую тырили… Ты, кстати, знаком с ним? Советую познакомиться. Он все про здешнюю воду знает. Не зря его «водяным» зовут…

Горбач Валентин Константинович был мастером участка Увельского Водоканала за железнодорожной линией и подчинялся Арзамасцеву. Он раньше так и назывался, этот участок – Залининский. Когда явилась на свет сверхсовременная газовая котельная с собственным именем «Восточная», весь прилежащий микрорайон стал называться Восточным. И водоканальский участок тоже.

Валентин Константинович был уже пенсионером и очень добросовестным человеком. Свое дело любил и знал. Он мне тоже сказал про скважину в избушке:

– Чинить надо.

Я позвонил Касаткину.

– Игорь Александрович, калым есть. На Восточной котельной надо скважину починить. Говорят насос глубинный оторвался в конце отопительного сезона.

– У меня для таких случаев ловушка есть. А кто платит?

– Заказ Увельской администрации.

– Гареев что ли?

– Может он, может Шумаков. Виктор Григорьевич меня курирует.

– А кем ты сейчас работаешь?

– Начальником Восточной котельной. Слыхал про такую?

– Конечно. И скважину вашу знаю. Завтра буду.

У меня был коварный план. Починить скважину силами Касаткина и не рассчитываться с ним, покуда он не рассчитается со мной за рекламу в газете «Лира». Справедливо?