Миссия «Грызли»

Миссия «Грызли»
Анатолий Алексеевич Шинкин

Крысы прогрызли и сделали непригодной для жизни очередную, третью по счету, планету и отправили экипаж, с капитаном Дэнсом во главе, на поиск новой, красивой, ухоженной, «с молочными реками и кисельными берегами». Дэнс понимает, что новую планету постигнет судьба трех предыдущих и находит планету, на которой прежде чем погрызть вкусное и красивое, надо это вкусное и красивое создать. Приключения героических крыс, любовные романы на борту грызолета, остроумные диалоги, легкий слог.

Миссия «Грызли»

Анатолий Алексеевич Шинкин

© Анатолий Алексеевич Шинкин, 2024

ISBN 978-5-0064-2842-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1 Миссия «Грызли»

Стань успешным: нагрызи бабла

на обеспеченную старость

Космолет «Грызли» челноком сновал по Вселенной, отыскивая приемлемое для выживания грызунов жизненное пространство. Доживающая последние дни Грызомачеха – планета крыс – исключительно волей Царя-премьера, которому активно противостояли олигархи: «Нас и на Грызомачехе неплохо кормят,» – собрала силы и средства на постройку и отправку в дальние миры относительно надежную космическую посудину.

Командир рейдера капитан Денс, избороздивший космос вдоль и поперек, рафинированный джентльмен среднего возраста, мощными челюстями дробил каменно твердые ядра орешков-крепышек, рассеянным взглядом следил за мониторами наблюдения и, как мантру, мысленно повторял напутственные слова Царя-премьера: «Все круги стремятся замкнуться, но промахиваются порой и превращаются в спираль. Грызомачеха почти докрутила свой круг. Твоя задача – не дать линиям сомкнуться и поднять крысиное племя на новый виток… пусть и на другой планете. Осознаешь масштаб?»

В кулуарах Грызодумы все чаще мелькало слово «Грызофея». Так называлась планетка, расположившаяся в шаговой доступности от Грызомачехи. Ухоженная, красивая, сплошь усаженная кустарниками, с гроздьями вкусных крепких орехов на каждой ветке.

Грызофея – планета мечта. Крысам очень хотелось себе такую же, но хозяйничали на Грызофее птицы и относились к крысам по-свински. Продавали орешки-крепышки за кровное, честно наворованное золото, а сами у крыс покупать ничего не хотели ни за какие коврижки. Успешных бизнес-крыс, сбежавших в комфортное другопланетье, ловко обобрав, обратно вышвыривали. Красавиц Грызомачехских, победительниц конкурсов крысиной красоты и супер-моделек с обложек глянцевых журналов, еще до сватовства пинком заворачивали.

По праздникам птичьим собирались пернатые у памятника первооткрывателям и первопроходцам, тогда еще бескрылым, но «рукастым». Заселившись на холодную, грязную, крайне негостеприимную планету, трудились не покладая рук денно и нощно. Реки очистили, леса облагородили, орешки крепышки и виноград по всей планете рассадили. Из ничего сделали все, а со временем и руки их в крылья обратились.

Грызофею птицы берегли, как зеницу ока. Множество пернатых барражировали на широких размашистых крыльях; дружески беседуя, бродили по равнинам; с веселым щебетанием лакомились орехами и безжалостно расправлялись с любыми непрошенными гостями.

Грызофея – планета-мечта как вариант была «невариант». «Близок локоток, да зубы коротки», – депутаты, традиционно представленные спортсменами с внешностью артистов и актерами с мозгами спортсменов, втягивали головы в плечи и молча ушмыгивали по норам-кабинетам.

«А мы поступаем точно наоборот: берем цветущую планету и превращаем в ничто, – выдал мозг грустное резюме. – Можно получить все и сразу и начать последовательно разрушать, а можно изначально иметь ничто (хаос) и создать из этого красочный мир, как, птицы планету Грызофея, и, как, судя по библейским байкам, сделал однажды бог на Земле. И времени потратил всего ничего – неделю».

Олигархи, традиционно пытавшиеся идти к благополучию отдельно от Родины, регулярно выгрызали из космодрома и корабля солидные куски. Глотали, не прожевывая, и, что удивительно, не поперхнулись ни разу.

Цырю-премьеру удалось переиграть олигархов. Телевизоры в норах обывателей едва не взрывались от череды рекламных роликов, в которых глава планеты сверкал умным взглядом и указывал путь к светлому будущему кратким жестом направляющей лапы. Невероятными усилиями и волей удалось-таки достроить и запустить на поиск новой планеты взамен насквозь прогрызенной Грызомачехи грызолет «Грызли».

Придворные журналюги слюной захлебывались, рассказывая, как Царь-премьер учился, пробивался, «вышел из народа». «А я народом родился, народом живу и ни разу не случилось из народа выйти,» – грустно улыбнулся Дэнс.

Люб народу правитель, умеющий удивлять, быть нескучным; склонный к разнообразию, выдумке, креативу. Сунул, … задержал, … вынул, … подразнил, … снова сунул, … покрутил, … позу поменял, … на садо-мазо намекнул… Народ, мало сказать, терпит, еще и оргазм изображает: «Осознаешь масштаб?»

«Масштаб, масштаб, – неожиданно затуманился скепсисом и сбился на критическое мышление мозг. – Крысам свойственно размышлять ни о чем, об этом же говорить и приходить к никакому выводу. Заурядное повторение многократно пройденного».

Старожилы, по-обыкновению, не припоминали, но где-то в заплесневелых архивах догрызались очкастыми крысунами, в академических запыленных ермолках, записки-скрижали-анналы, что Грызомачеха числилась то ли третьим, то ли четвертым из пущенных крысами в распыл местообитаний: «В очередной раз пытаемся пройти дорогой, которая раз от разу приводит в никуда,» – Денс непроизвольно оглянулся и усилием воли придавил крамольную мысль.

Мимоходом отметил белую точку на левом экране. Точку, которой там быть не должно, но она не исчезала, а двигалась параллельным курсом, каждодневно, ежечасно, неотступно, навязчиво, с той же скоростью, что и грызолет «Грызли». Непонятное бесит, и Денс не замедлил мысленно выматериться и в очередной раз пообещал разобраться с прилипалой, как только выпадет удобный случай.

Глава 2 Команда

Тварей надо знать в лицо

В экипаж отбирали лучших спецов-космолетов. Профессионалы высшей пробы догадывались, что командировка может растянуться на годы, а жизнь коротка, и в почетную миссию толпами не ломились. Командованию пришлось срочно отыскивать изъяны в биографиях претендентов: «черные дыры», «скелеты в шкафах» и особо грязные места в запятнанных репутациях – точки давления и рычаги управления для строптивых.

Штурман Блэйд, айтишник по призванию и хакер по велению души, прославился, взломав расчетную банковскую систему на Грызофее-Планете Птиц, и вывел на виртуальные счета множество миллиардов баксов, за что заработал заочно от пернатых электрический стул, а от Грызомачехских олигархов кучу пряников и бесконечное уважение.

С птичьих вывел, но на крысиные не привел. Олигархи Грызомачехи богаче не стали. По каким виртуальным сетям бродили украденные бабосы, знал только Блейд, а на естественно родившийся вопрос: «Где деньги?» – ответил крылатой фразой: «Дурак может дать тысячу ответов на вопросы, которые умному не придет в голову задавать». Пока олигархи осмысляли сказанное, а потом готовили команду киллеров, чтобы «навешать люлей» строптивому айтишнику, Блейд занырнул в штурманскую кабинку корабля «Грызли», где и просидел под защитой космической брони и кураторством Царя-премьера до самого старта. Олигархи стонали и охали, но дотянуться до Блейда не могли.

– Командир, – засветился на экране внутренней связи смышленой мордочкой легкий на помине Блейд. – За нами наблюдают.

– Вижу. Поделись, если знаешь кто?

– Темный лес.

– А конкретнее?

– Ни в зуб толкнуть, ни хвостом отмахнуть: никак себя заразы не проявляют.

– Из виду не упускай и подключи оружейников на случай недружественных поползновений.

– Есть, Сэр.

Космические снайперы-оружейники, крупнотелый крыс Катрен и субтильный крысеныш Стинг, выбивали сто из ста в положении лежа, сидя, стоя, в кромешной темноте, при свете дня и в сумеречном, плывущем мареве вечерних и утренних зорь; но пока не могли определиться, кто стреляет лучше из ПТУРа в положениях «из-за угла» и «на бегу».

Трудность заключалась в том, что в лапах большого Катрена противотанковая ракета выглядела игрушкой, и он мог просто жонглировать оружием на бегу; зато миниатюрного Стинга, выглядывающего из-за угла, враг не мог разглядеть и, соответственно, поразить.

Соперничество не мешало сотрудничать в выполнении профессиональных, но «левых» заказов, что кратно увеличило количество желающих поквитаться с меткими стрелками и привело к необходимости временно «залечь на дно», пусть «дно» и будет располагаться в бесконечно высоком космосе.

– Зарплата в валюте, льготы разные. Армия, братан, – убеждал друга Стинг. – Пайковые, сорок баксов в день.

– Это сколько же тогда в неделю? – ошарашенно басил не склонный к наукам Катрен.

– Ну, перемножь семь на сорок, – не упустил возможности подшутить Стинг.

– Сорокью семь, – напряг мозги и тут же сдался Катрен. – Сам свои заморочки распутывай, я лучше наган лишний раз почищу.

– Почти триста зеленых. In The Army Now (Англ.) Ты теперь в армии, френд, – Смешливый малыш Стинг в прыжке хлопнул большого Катрена по плечу. Оба дружно заржали.

Миссия «Грызли» подвернулась друзьям очень и очень кстати.

Механик-«золотые лапы» Свазилыч, успешно отучившийся в родной Крысотеевке на тракториста-машиниста широкого профиля, волей случая – помог отремонтировать приземлившийся на вынужденную в кукурузное поле гравилет – расширил профиль до лучшего механика военно-космических сил.

Из рассказа Свазилыча.

– К семнадцати я ловко управлялся с любой сельхозтехникой и должен был повторить путь всех деревенских парней. Судьба известная и незавидная. К семнадцати становишься трактористом-машинистом широкого профиля, к восемнадцати вырастаешь до мастера-комбайнера и женишься. Дальше просто: вспашка посевная, уборка – сорок раз, и тихая смерть, если раньше не спился и не повесился от скуки. Быстрые похороны и пьяные поминки. Ни счастья, ни радости в жизни. Самки в городе, а мне уже невтерпеж: жениться-то мне не случилось. Прихожу к бате: «В хуторе три самки, у всех по четыре любовника, и на пятого меня они по времени не успевают. Поумерь пыл, батя, и дай дорогу молодым.» Батя возбудился мгновенно. Дал подзатыльник, пинками загнал в кабину комбайна и побежал метить территорию. По жизни меня успокаивает только напряженная работа. Поехал косить кукурузу. Спасибо бате: отправил в нужное время, в правильное место, на которое и свалился голубенький гравилет с пьяным академиком на борту. – Свазилыч вздохнул ностальгически. – С благодарностью вспоминает родителей только поротое дитя.

Свазилыч даже по прошествии лет расплывался блаженной улыбой, вспоминая, как сначала вытолкнул из грязной лужи гравилет, очистил свечи зажигания, вовремя доставил академика к его законной половине, и помог не «спалиться», высадив любовницу ученого за квартал до комфортабельной норы-особняка, где пожал и долго тряс испачканную мазутом натруженную лапу Свазилыча настоящий космический академик Будулай.