Вирши левши

рисковал, распрямляясь все выше
кто взаправду Россию любил
и с неправдой сражаться вышел

«Не набожен, не суеверен…»

90/50

Не набожен, не суеверен
и не безбожник – просто человек,
двадцатый век
раскрыл свои мне двери,
вручил на жизнь
бесценный чек.

Не расплатиться золотом и кровью,
не распластаться
пред благолепьем ниц.
Нет для бессмертья места лучше,
кроме земли,
попавшей под прицел зарниц.

Возьму сполна и бред, и славу,
от лиха и любви не отрекусь.
Я не боюсь нарваться на потраву.
О жизнь моя,
Я жить не надорвусь!

«И были бы закаты и рассветы…»

Ивану Семеновичу

и Александре Матвеевне

60/50

И были бы закаты и рассветы
любила и страдала бы земля
и правду защищали бы поэты
и все бы было без меня
и все бы шло без моего участья
как много надо
чтоб кому-то быть
как мало надо
чтоб погибло счастье
родиться жить
влюбляться и творить!
благодарю за этот век двадцатый
родителей самоотверженных моих
благодарю случайность
что когда-то любовью наградила их

Антоновы Иван Семенович (1907–1970) и Александра Матвеевна (1907–1996)

Антонов А.И. и Полилова Г.Ф. (1959)

О социальной лирике 60-х гг.

Так вышло, что стихам моей молодости довелось сохраниться до старости нынешней. В них правда тогдашних моих чувств и мыслей, смятения души – может и не зрелой, но загнанной в угол внешними обстоятельствами советского жития-бытия. В стихах попытки преодолеть отчаянье, стрессы, попытки снять диссонансы, вызванные угрызениями совести и злостью на себя самого, затравленного системой подавления своевольности… Сегодня в социологии в ходу новые средства исследований в том числе контент-анализ различных текстов, также литературных. Мои творенья 60-х годов в таком случае подходящий материал для понимания стихотворчества как облегчения затравленной души. Но в продуктах этого катарсиса обнаружилась моя нереспонсивность к идеологическим требованиям той поры. С 1965 до 1970 г. я «писал в стол» по инерции, ради погашения личностной напряженности, для умиротворения себя. Одновременно происходило медленное погружение в новую активность, вживание в роль социолога, в социологические и демографические исследования. Тем самым стало угасать и сошло на нет мое потаенное творчество. Его реликты можно считать частью «теневой», или неофициозной поэзии, которая наряду с диссидентской и легальной советской литературой внесла свою запоздалую лепту в картину общественного менталитета той поры.

Октябрь 2018

Вирши левши

1958–1970

Везде чужой, где я не объявлюсь,

всегда один, как язь на леске, вьюсь,

весь на виду —

взят на прицел

в пейнтболе жизни —

чтоб чистым быть не смел!

    1997

«Серого неба сырость…»

Серого неба сырость
облачной раной саднит
горькая нам дождливость
города лижет гранит
все затаили дыхание
ждут что загнется циклон
нет у промокших зданий
сил нет стоять у колонн
там за туманностью мокрой
где мириады мокриц
для сбора сухого оброка
просыхает бессмыслица лиц
здесь без надежд на спасенье
скользкие чресла толп
даждь нам днесь из дождей
воскресение
чтобы зноем ошпарило лоб