По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Вирши левши
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Москва – Кожухово, 1959
«В полыханье голубого пламени…»
В полыханье голубого пламени
павильонов спиртного огня,
гномы – «голубки Дуная»
плавились
никого за гибель не виня
но тянулись к стойке
чтоб под парусом
распластаться без оков
спиритическим папирусом
и с улыбкой во весь рот
АЛКО
Кожухово, 1960
«Сквозь тюль и фикусы – ночь…»
Сквозь тюль и фикусы – ночь
мрак негрее негра
глухая чернота углов
расходятся истрепанные нервы
завязанных
узлом
умов
и вдруг луна арбузной
коркой
зависла
среди звездных трасс
нам нужен
страж оконных створок
за всеми – зоркий глаз
Кожухово, 1959
«Разбрызганные полосы дрожаний…»
Разбрызганные полосы дрожаний
в мозаике дождливых дней
где однолико множество теней
и в каждом фонаре сияет Каин
в сгущенной черноте болотной выси
недосягаемый завис покой
следы здесь чьей секретной миссии
здесь возле свалки городской?
Кожухово, Сукино болото, 1960
«Утром черным открываю веки…»
Утром черным открываю веки
после утомительного сна
тело ноет у калеки
голова кошмарами полна
выпив на дорожку чаю
чай московский вечный чай
в холод моссоветский выползаю
волочусь на «шарик» где трамвай
ни земли ни неба не увижу
мгла втемяшилась в дома
как я это утро ненавижу
ненавистна как мне темень-тьма.
«Шарик» – завод ГПЗ, 1959
«Вот ночи хищная бездонность…»
Вот ночи хищная бездонность
в ней ищет света мотылек
ищет на свет хотя б намек
души затюканной бездомность
Шашка
И не укладываясь в рамки
даже стоклеточной доски
она попав в углу в тиски
все продолжала рваться в дамки
устав о стенки клетки биться
взяла и поддалась тоске
и было отчего доске
стоклеточной развеселиться
1962
«Везде одиноко пойдешь ли ты в сквер…»
Везде одиноко пойдешь ли ты в сквер
на площадь в кафе куда как захочется
если подсчитать много окон в Москве
еще больше в Москве одиночеств
сначала не ведал ходил и искал
душу в толпах молекул
но где она точно такая тоска
где точно такой же калека
потом в голове засело поэт
ходишь гордый непризнанный
а за душой всего-то куплет
«В полыханье голубого пламени…»
В полыханье голубого пламени
павильонов спиртного огня,
гномы – «голубки Дуная»
плавились
никого за гибель не виня
но тянулись к стойке
чтоб под парусом
распластаться без оков
спиритическим папирусом
и с улыбкой во весь рот
АЛКО
Кожухово, 1960
«Сквозь тюль и фикусы – ночь…»
Сквозь тюль и фикусы – ночь
мрак негрее негра
глухая чернота углов
расходятся истрепанные нервы
завязанных
узлом
умов
и вдруг луна арбузной
коркой
зависла
среди звездных трасс
нам нужен
страж оконных створок
за всеми – зоркий глаз
Кожухово, 1959
«Разбрызганные полосы дрожаний…»
Разбрызганные полосы дрожаний
в мозаике дождливых дней
где однолико множество теней
и в каждом фонаре сияет Каин
в сгущенной черноте болотной выси
недосягаемый завис покой
следы здесь чьей секретной миссии
здесь возле свалки городской?
Кожухово, Сукино болото, 1960
«Утром черным открываю веки…»
Утром черным открываю веки
после утомительного сна
тело ноет у калеки
голова кошмарами полна
выпив на дорожку чаю
чай московский вечный чай
в холод моссоветский выползаю
волочусь на «шарик» где трамвай
ни земли ни неба не увижу
мгла втемяшилась в дома
как я это утро ненавижу
ненавистна как мне темень-тьма.
«Шарик» – завод ГПЗ, 1959
«Вот ночи хищная бездонность…»
Вот ночи хищная бездонность
в ней ищет света мотылек
ищет на свет хотя б намек
души затюканной бездомность
Шашка
И не укладываясь в рамки
даже стоклеточной доски
она попав в углу в тиски
все продолжала рваться в дамки
устав о стенки клетки биться
взяла и поддалась тоске
и было отчего доске
стоклеточной развеселиться
1962
«Везде одиноко пойдешь ли ты в сквер…»
Везде одиноко пойдешь ли ты в сквер
на площадь в кафе куда как захочется
если подсчитать много окон в Москве
еще больше в Москве одиночеств
сначала не ведал ходил и искал
душу в толпах молекул
но где она точно такая тоска
где точно такой же калека
потом в голове засело поэт
ходишь гордый непризнанный
а за душой всего-то куплет
Последний отзыв
Очень хорошие стихи!