Здравствуй, дедушка Кощей!

А вообще, она у нас хорошая. Кровь не пьёт, в вампирских сборищах не участвует. Пребывает постоянно в сентиментально-романтическом настроении – от романов и немецкого посла, за уши не оттянуть. Капризная, да, ну и вредная временами, но мы с этим уже смирились. Ходит она (и летает) в своём любимом кожаном костюме – тёмные жилетка да брюки. Прибавьте к этому иссиня-черные волосы и суровый макияж начинающего гота и всё это при хорошей фигурке и милом личике – и вот вам наша Маша во всей своей вегетарианско-вампирской красе. Ну и для полноты описания стоит добавить выдвигаемые по необходимости клыки, когти как у пантеры, и крылья, плюс – чисто вампирская сила, сравнимая с десятком Иванов Поддубных.

Сейчас Маша не кушала и не читала, а радостно визжа, отбивалась от Калымдая с Аристофаном, кинувшихся обнимать её. Олёна стояла в сторонке, опасливо поглядывая на наших силовиков, понимая, что следующая на растерзание – она.

Михалыч тут же погнал бесенят к Иван Палычу за угощениями, а сам засуетился, накрывая на стол. Ну а как же – внученьки-то с голодного края вернулись. Кто же их сиротинок в Лукошкино этом покормит? А если и покормит, то такой гадостью небось, которой у нас тут последнего монстра кормить не будут.

Пока шамахан с бесом тискали Олёну, правда, уже в щадящем режиме, вернулись Тишка да Гришка, притащив две корзины снеди с кухни и через пару минут стол наш магнитом притянул всех к себе, заставил рассесться на лавки, похватать ложки и взвизгивать, постанывать и похрюкивать – кто, что умел – от нетерпения. Я был вынужден отложить свои дела минимум на час. И это не потому, что сам был занят пищей – сколько мне там надо? А потому, что эти жадные хищники накинулись на еду и стали поглощать её с завидным аппетитом, не имея никаких сил оторваться от неё. Мне едва удалось утянуть половину запеченного гуся, кусок осетра, маленькую миску с холодцом, бутерброд с ветчиной, тарелку вареников с творогом и всего полтарелки с вишней. Спасибо, дед сразу сгущенку поближе ко мне поставил – хоть блинами подзакусил маленько.

После праздничного обеда начинать разговор о делах было бесполезно. Растянувшись с сигарой на диване, я с откровенным неодобрением смотрел на своих сотрудников, разомлевших за столом от их непрекращающегося обжорства. Хоть снимай их с довольствия! Да толку с этого не будет никакого, я знаю, уж поверьте. Одни бездельники вокруг.

Наконец мне удалось подняться и, заняв своё командное место за столом около самовара, я демонстративно откашлялся, привлекая внимание и начал:

– Господа мои Канцелярия! Да-да, и дамы конечно, Машуль… Что вы там с Олёной всё шепчетесь? Неужели в городе, да в дороге не успели наболтаться?.. Куда пошёл?! А-а… Целый час уже прошёл, как вы не общались? Ну, тогда, конечно… И всё же, позвольте вернуться к важному… Что, Аристофан?.. Пивка для стимулирования нейронов в голове? Михалыч, дай ему для стимулирования шваброй… Спасибо. Итак… Что, Маш? Дизель громко жужжит? А почему он, кстати, не за столом? Его это тоже касается… Ди-и-изель! Выключай генератор и иди к нам!.. Что, Михалыч? Мультики для бесенят? Перебьются. Пусть лучше идут коридор мыть – я там утром окурок видел. Бардак развели… Что ещё, Михалыч? Маленькие они? Тогда сдай их в детский сад, пока не вырастут! Мне дадут сегодня к делу перейти?! Что, Маш? Да, детский сад, это место, где к веткам деревьев проказливых детей за ноги привязывают вместо груш и яблок и так они и висят, пока не исправятся… Спасибо, Дизель, я тоже думаю, что смешно, только не надо от восторга так громко челюстью клацать… Всё? Можно уже к делу переходить?

У нас всегда так. Если прирезать кого надо, то сделают быстро и эффективно, а часто и эффектно. А если начальника, можно сказать – отца родного выслушать, то никаких моих и так истрёпанных нервов на них не хватит.

Полчаса ругани, плавно переходящей в милую истерику, полстакана коньяка от нервов, поглаживания по голове для утешения, клятвенные заверения, что больше не будут, и я был готов вновь начать совещание. Окончательно успокоившись, я начал во второй раз:

– Гады!!! Я вам тут такое сообщить хотел! А вы?! Паразиты! Вот, чесслово – вредители! Сейчас же всех отправлю на мытьё общественных туалетов! А бухгалтерию предупрежу, чтобы с вас не только премиальные сняли, но еще и зарплату за полгода на мой счет перечисляли!

– Всё-всё, внучек, – заволновался Михалыч. – Мы слушаем, не ори ты так. Денежку только не трогай…

– Уф-ф-ф… Сталина на вас нет… Ладно, слушайте. В двух словах: я знаю как нам можно…

– Это не два слова, босс, – справедливо перебил меня Аристофан и не менее справедливо опять получил шваброй от деда.

– … хоть прямо сейчас освободить Кощея, – закончил я и торжествующим взглядом обвёл сотрудничков.

Сотруднички переглянулись и пожали плечами.

– У меня и роты еще не слажены для совместной работы, – задумчиво сказал Калымдай, рассматривая что-то на потолке.

– А оно нам надо, внучек? – хмыкнул дед. – Али царствовать надоело самому?

– Он опять та-а-ак орать будет… – Маша приложила пальчики к вискам и покачала головой.

– И в Лукошкино уже не сможем ездить… – протянула Олёна.

– И бизнес реально в подполье уводить придётся, – озаботился Аристофан.

– Клац-клац! – согласился с ними Дизель.

– Да вы что?! – заорал я и осёкся, увидев ехидные улыбки, дружно появившиеся на наглых физиономиях коллег. – Паразиты вы всё же…

– Давай, внучек, рассказывай, что ты там придумал, – серьёзно сказал дед и подвинул мне кружку с чаем.

– Вот же… Ладно, слушайте. У нас же Шмат-разум есть и мы можем в сию секунду отправиться прямо в камеру к Кощею и удрать оттуда таким же макаром, прихватив царя-батюшку с собой. Что думаете?

– А кто это такой, этот ваш Макар, мсье Теодор? – удивилась Маша.

Олёна хихикнула и зашептала ей что-то на ухо.

Все помолчали, переваривая гениальную идею, а потом Михалыч нерешительно протянул:

– Можно, да… Только как-то всё больно просто у тебя внучек получаетси.

– Не выйдет, – спокойно произнёс Калымдай.

– Что не так?

– А вот сами смотрите, Федор Васильевич. Едва мы батюшку к нам перетащим, как слух о его освобождении тут же по всем краям разлетится. А фон Дракхен, разумеется, услышав об этом, тут же кинется в атаку. Тут-то нам всем и… всё.

– Ага! – я радостно закивал. – Вот и я так же думал, потому раньше и не дёргался! А мы Кощея подменим! Повесим в его одежде на цепи какого-нибудь скелета ответственного. В камере наверняка темно, Кощея никто, само собой, не кормит, не поит. Будет наш героический скелет висеть там спокойненько, да изредка цепями греметь.

Дизель вскочил и похлопал себя ладонью по груди, умоляюще смотря на меня. Да-да, у Дизеля мимика отличная, хотя он одни только косточки для этого использует.

– Не, дружище, садись, – махнул я. – Мы без тебя здесь не справимся, а вот подыскать нужную кандидатуру это мы точно тебе поручим.

– А что, босс, в натуре дельно звучит, – протянул Аристофан. – Типа и Кощей тут, и на нарах кто-то парится, и фон Змей не при делах.

– Весь в меня! – гордо произнёс дед и подвинул мне тарелку с поощрительными пирожками.

– Может сработать, – согласился Калымдай.

– Только он всё равно та-а-ак орать будет, – вздохнула Маша.

– Давайте еще подумаем, – попросил я. – С первого взгляда вроде бы и неплохо, а вдруг я что-то недосмотрел?

– Фига думать, босс? Ништяк план, поехали к Кощею! – подскочил бес.

– Ага, – фыркнул дед, – сейчас все и отправимси. Еще и оркестр для параду возьмём.

– Как-то всё очень просто, – вздохнула Олёна. – Раз – и там. Раз – и уже тут вместе с царём-батюшкой. Неинтересно.

– Ага, Олён, давай тогда войска к тюрьме подгоним, штурмом её возьмём, стены в пыль разметаем, охрану вырежем, а как Кощея освободим, так сразу без передышки на Лукошкино повернём – Гороха воевать.

– Красиво, босс, – расплылся в улыбке Аристофан. – Классный план. Ну, я пошёл пацанов звать?

Все вздохнули, а бес удивлённо заозирался:

– А чё, в натуре? Чисто поприкалываемся. И босс еще типа про стены хорошо так сказал…

Дед подсунул бесу тарелку с ветчиной и Аристофан тут же позабыл о своих кровожадных планах.

– Думаю, Федор Васильевич, – рассудительно заметил Калымдай, – надо сначала разведку провести малыми силами. Один-два человека предстанут пред батюшкой, осмотрятся, а там уже и видно будет.

– Верно, полковник, – согласился я. – Так же думаю. Вот я сейчас быстренько и смотаюсь туда-сюда, а потом уже всё и обсудим пока все здесь.

– Я с тобой, внучек! – категорически заявил дед.